Джеймс Чейз - Том 9. Лучше бы я остался бедным. Выгодное дельце. Избавьте меня от нее
— А что ты знаешь о его жене, Сид?
— Ты что, собираешься на ней покататься? Бизнес? Ну, парень, насмешил. Дохлый номер, только шею себе свернешь.
— Не волнуйся. Мне не это нужно. Так что ты о ней знаешь?
Драйсдел вновь недоуменно пожал плечами:
— Значит так, Шеннон Джемисон. Увлекается серьезной музыкой, отлично играет на виолончели, добропорядочная супруга и ревностная католичка. Красива, в связях, порочащих ее, не замечена. Отношения с мужем омрачены тем, что у нее нет детей. Каждая ее беременность кончалась какой-нибудь неудачей. Джемисон же страстно желает иметь наследника, да, видимо, не судьба. Интересы у них разные. Она помешана на концертах симфонической музыки, ему это по барабану. Вместе их видят крайне редко, но в любовных интрижках на стороне ни он, ни она не замечены, посему для моей колонки интереса не представляют. Никаких скандалов, где бы фигурировали Джемисоны, не было.
— Как? У Джемисона нет любовницы?
Драйсдел почесал свой склеротический нос:
— Если даже и есть, то мне это неизвестно. Доходили, правда, слухи, что он увивается около Тарнии Лоуренс — известной модельерши, но достоверного компромата на них нет. Вот и все, что мне ведомо, дружище.
«Что ж, и это уже кое-что», — подумал Лукан.
— Отлично, Сид, большое тебе спасибо, выручил. Ну, не буду тебя задерживать. — Он поднялся и направился к двери.
— Эй! — рявкнул Драйсдел. — А кто же эта невинная девица, которая на днях сделала аборт?
Лукан посмотрел на него честными голубыми глазами.
— Да просто… я подумал… кто-то, наверное, сделал, — с невинными интонациями произнес он. — Ну, всего тебе…
И он зашагал к двери.
По дороге в «Звездный» Лаки напряженно размышлял. Итак, Джемисон, чтобы избавиться от жены, предлагает двести тысяч. Сумма немалая и поначалу гипнотизирует, но когда лучше узнаешь, кто такой Джемисон, понимаешь, что можно и поторговаться. За любимую супругу можно и полмиллиона выложить.
В мотеле Лукан принял душ, облачился в пижаму и завалился спать, но сон не шел.
«Где же это подыскать исполнителя? — думал он. — Несчастный случай со смертельным исходом. Абсолютно чисто, достоверно, никакой грязи, никаких улик… Легко сказать. И чтобы полиция поверила…»
Он перебрал в памяти нескольких профессиональных киллеров, с которыми сталкивался, когда работал на мафию. И отверг всех. Не та квалификация. Работают грубо и прямолинейно. А тут нужен деликатный подход.
Наконец он вспомнил про Эрни Клинга. Это был специалист высокого класса. Настоящий профессионал. Если верить слухам — а причины не верить им не было, — этот малый отправил на тот свет человек двадцать пять. Из тех, чье присутствие на этом свете было для кого-то обременительно.
На учете в полиции Клинг не состоял, работал в одиночку, с большим мастерством и осторожностью. Жил он в трехкомнатной квартире на окраине Вашингтона. Они несколько раз встречались в ночных клубах и даже, случалось, вместе выпивали, но каждый раз при виде Клинга у Лукана мурашки по телу бегали. Вообще-то Лукан всячески избегал подобных людей, но и не шарахался в сторону. Сейчас он понял: в данной ситуации лучшей кандидатуры не сыщешь.
Немного поразмыслив, Лаки вылез из-под одеяла, достал телефонную книжку и, найдя номер телефона Клинга, позвонил.
Шеннон Джемисон тихо сказала:
— Доктор уверяет, что у нас может быть ребенок.
Джемисон рассеянно оглядывал роскошно обставленную комнату. Все эти разговоры ему давно осточертели, и он думал о Тарнии.
— Извини, Шеннон, — хрипло проговорил он, — я хочу, чтобы мы наконец разошлись.
— Но, Шерман, мы уже много раз говорили о разводе. Это невозможно. Давай не будем к этому возвращаться.
— Мне нужен сын, — хрипло ответил он.
— У тебя есть другая женщина?
— Да, и поэтому я настаиваю на разводе.
— Мне очень жаль, Шерман. Тебе уже около пятидесяти. В таком возрасте мог бы и остепениться. Я была тебе верной женой. Если хочешь, можем жить врозь, я не возражаю. Но развод противоречит моим религиозным убеждениям.
— Ко всем чертям твоего бога, твою паскудную религию и твои религиозные убеждения! Мне нужен развод!
— Нет! Живи с кем хочешь и где хочешь, но развода я тебе не дам.
— Это твое последнее слово?
— Да, Шерман. Пойдем-ка лучше спать, может быть, нам повезет. Давай постараемся.
— Спать с тобой?! Да я тебя видеть не могу…
После длинной паузы Шеннон повернулась и пошла к двери спальни.
— Если хочешь, можешь прийти, — сказала она мягко. — Я буду молиться за нас обоих.
Закрылась дверь, прозвучали и затихли легкие шаги по ступеням лестницы, ведущей на второй этаж.
И в тишине комнаты Джемисон сказал негромко и с угрюмой решимостью:
— Что ж, безмозглая, бесплодная сучка, помолись. Смертный приговор себе ты уже подписала.
Глава 2
Эрни Клинг был поразительно похож на известного киноактера Марвина Ли, так что часто к нему подходили смущенные женщины и робко просили автограф. На что Клинг неизменно отвечал:
— Я подписываю только чеки, — и шел дальше, грубо расталкивая незадачливых поклонниц киноискусства.
Жизнь он вел сибаритскую. На окраине Вашингтона приобрел небольшую квартирку и обставил ее с выспренной роскошью — в соответствие со своими вкусами. Это было логово вечно голодного, смертельно опасного тигра, постоянно помышлявшего об очередном убийстве. Он работал на мафию, выполнял ее заказы, но в своем лесу не охотился. Время от времени он получал инструкции отправиться куда-нибудь в Мексику или Канаду, или в еще более экзотическое место и там отыскать свою жертву или подождать ее появления. За многие годы работы исполнителем смертельных приговоров он создал себе репутацию надежного и высокопрофессионального специалиста. Работал безупречно, следов не оставлял. Когда мафиози долго молчали, не брезговал левой работенкой и выполнял заказы частных лиц — помогал кому-нибудь избавиться от докучливого шантажиста или освобождал богатую матрону от осточертевшего мужа…
Такса Клинга была стабильной — сто тысяч баксов плюс накладные расходы. При норме три-четыре жмурика в год он мог позволить себе жить так, как ему нравилось. Деньги Клинг тратил на кабаки и шмотки. Женщины его интересовали мало. В очень редких случаях он с ними все же встречался, но делал это с помощью специального бюро и свидания устраивал в отелях, а не дома.
Несколько месяцев назад он был озабочен тем, чтобы подыскать себе экономку и прислугу для стряпни и ведения хозяйства. В таком вот задумчивом состоянии он повстречал Нго Ви — голодного паренька-вьетнамца в истлевшей рубахе и залатанных, линялых джинсах. Парень обратился к нему с протянутой рукой, сказал, что три дня не ел. Он был среднего роста, худой, как щепка, с большими испуганными глазами.
Клинг сразу же нашел решение, оказавшееся впоследствии лучшим из тех, что он когда-либо принимал. Он завел Нго в небольшой вьетнамский ресторанчик, заказал еду, и пока тот насыщался с жадностью оголодавшего волчонка, Клинг, не произнося ни слова, курил, изучая Нго своими серыми пытливыми глазами.
Наконец, насытившись, Нго отвалился от стола и извиняющимся тоном произнес:
— Спасибо, сэр, вы очень добры. Не подумайте, что я какой-нибудь бродяга. Просто никак не могу найти работу.
— Расскажи о себе.
История была простой и короткой. Отец парня, сержант американской армии, сгинул без следа, как только узнал, что мать Нго забеременела. Средства к существованию она добывала, продавая горячие пирожки на улицах Сайгона. Потом вместе с потоком беженцев попала в Штаты. К тому времени Нго исполнилось шестнадцать. Некий американский священник научил его читать и писать по-английски. Мать нашла себе работу в какой-то вьетнамской прачечной, Нго же никому не был нужен. Ничего не сказав матери, он ушел из дома — ее заработка не хватало на двоих. Через три дня, потеряв всякую надежду отыскать работу, он натолкнулся на Клинга.
Мысленно подытожив свои впечатления, Клинг решил, что из паренька получится прекрасный и преданный слуга, исполнительный и безропотный.
— Отлично, малыш, — сказал он. — У меня отыщется для тебя работенка.
Он вынул из бумажника две сотни и протянул их вьетнамцу вместе с визитной карточкой.
— Приведи себя в порядок, прикупи одежонку и приходи по этому адресу послезавтра к одиннадцати.
Через несколько дней Нго уже был обучен всему, чему надо, чего хотел от него Клинг. Он все схватывал на лету, как будто родился слугой и ни о чем другом никогда и не мечтал. Квартира теперь была вычищена до блеска, а самого Нго в ней как бы и не было, но он обладал способностью появляться в ту самую секунду, когда был нужен хозяину позарез.
