Тиана Веснина - Двадцать три раны Цезаря
— Можно я возьму его пояс? — спросила она.
— Пояс? — удивился Валерий. — Ну да, конечно!
Она расстегнула широкий ковбойский пояс и вытянула его из-под тела. Провела по нему рукой и вдруг вскрикнула:
— Это не его пояс!
— Что? — склонился к ней Приступов.
— Это не его! — потрясая поясом, встревоженно говорила она.
— Не понимаю. А чей?
Она прикусила нижнюю губу, задумалась.
— Таких было всего два. У Андре и его друга Романа… — она защелкала пальцами, стремясь вспомнить фамилию. — У… — напрягались ее губы, — У… ман… сеф.
— Уманцев, — поправил ее Приступов.
— Где он? — спросила она.
Валерий задумался: «В самом деле, вместо пяти трупов было обнаружено только четыре».
— Пойдем, — сказал он и повел девушку под навес, куда доставили трупы, обнаруженные на дороге.
— Смотри! Кто из них Уманцев?
На подстилках лежали три трупа чернокожих охранников. Вопрос оказался неуместным.
Приступов принялся яростно растирать себе шею, которая зачесалась, как от укуса комара.
— Ну-ка, красавица, пойдем поговорим, — взял он ее за локоть и повел в один из уцелевших домиков. Налил себе и ей по стакану холодной воды и спросил:
— Как тебя зовут?
— Эстелла… Эстелла Кастельянос, — уточнила она.
— Откуда ты знаешь Андрея Варичева?
Она посмотрела на Приступова, как будто не поняла вопроса, но ответила:
— Я живу в поселке неподалеку.
— Как ты узнала о том, что случилось?
В ее глазах ожила замершая на мгновение боль.
— Я ждала… Ждала… — повторяла она, словно жалуясь. — Ждала у развилки… потом побежала навстречу.
— Ты ждала Варичева?
— Да. Я ждала Андре.
— Зачем?
Она встрепенулась:
— Просто… встретиться…
— Но ведь до развилки далеко. Как же ты там оказалась?
— Меня подвез знакомый. Он ехал в город.
— И все-таки, зачем тебе понадобилось встречаться с Варичевым, когда он ехал на аэродром?
— Он хотел показать мне самолет… И потом мы пользовались каждой возможностью, чтобы встретиться. Он и так вызывал недовольство у начальства тем, что по вечерам ходил ко мне в поселок.
— У вас, как я понимаю, была любовь?
Она склонила голову.
— Была…
— Почему ты захотела оставить себе на память пояс Варичева и как узнала, что это пояс не его? Он что, был подписан?
— Нет. Внутри пояса Андре был зашит подаренный ему мною ангольский амулет… Я хотела взять его на память…
— Выходит, что пропавший без вести Уманцев, прежде чем исчезнуть, кстати, может, его взяли в плен?.. — допустил как версию Приступов. — Поменялся с раненым Варичевым поясами, так?
— Так! Ведь было всего два таких пояса. Андре сам их выменял. Один себе, а другой Роману. И где теперь пояс Андре?
— Вообще странно! — не удержался от восклицания Приступов. — Все убиты, а Уманцев, не оказав помощи другу, но поменявшись с ним поясом, исчез. Все-таки если бы его взяли в плен, то ему этого сделать не удалось бы. А может, они с Варичевым обменялись поясами до нападения?
— Нет! Андре никогда бы не отдал пояс с моим амулетом. Никогда! — сверкая гневными слезами, воскликнула Эстелла.
Приступов еще недели две оставался в городке, уточняя обстоятельства гибели специалистов, налаживая систему охраны. Он запросил сведения о всех погибших. Таким образом, он смог в деталях ознакомиться со скандальной связью советского специалиста Андрея Варичева с местной девицей Эстеллой Кастельянос, изложенной товарищем Торопковым.
Валерий зачастил в поселок к Эстелле. Они подолгу разговаривали, сидя у порога ее хижины. Но Эстелла повторяла одно и то же, и подозрение, что она могла быть приспешницей УНИТовцев, у Приступова отпало. Уж очень она убивалась по Варичеву.
— Вот здесь! Здесь! — ударяла она руками по стенам своей хижины. — Он был!.. Мы были!.. В снах я вижу его живым… как будто живым, я радуюсь, но какое-то чувство не дает мне полностью поверить этому и напоминает, что Андре мертв. Андре!.. — повторяла она, впадая в забытье. — Андре, любимый… все неправда. Ты придешь, ты придешь…
И однажды, появившись на пороге ее хижины во время заката, Приступов застал Эстеллу в столь странном сомнамбулическом состоянии, что увидев его, она вскрикнула и бросилась ему навстречу. Обхватила за шею и засмеялась…
— Андре!.. Андре!.. — она гладила его руки и приговаривала: — Белая кожа… как я люблю твою белую кожу… Я тоже посветлею в Португалии… Я стану совсем светлой…
Она закрыла глаза и, прижимаясь к Приступову, запрокинула голову. Валерий оглянулся. Опустил тростниковую занавеску и улегся с Эстеллой на циновку, покрытую одеялом. Она не открывала глаз. Она называла его Андре… и едва не теряла сознание от наслаждения… Валерий и сам позабыл, кто он. Он стонал и рычал, изнемогал и вновь набрасывался на Эстеллу.
Все еще находясь под воздействием какого-то дурмана, она потянула Приступова из хижины. Было уже совсем темно.
Валерий услышал грохот водопада. Эстелла вошла в озеро и поманила его. Он тоже вошел и вздрогнул от обжигающего прикосновения ледяной воды. Она вновь страстно прижалась к нему. В свете луны все, что происходило, казалось ирреальным. Она так настойчиво звала его Андре, что он и сам поверил, будто теперь он не только Валерий, но и Андре…
Такого он не испытывал никогда… Грохот ледяной воды и огненное женское тело…
Теперь они каждый вечер впадали в любовный транс… Приступов придумывал предлоги, чтобы еще задержаться в городке, но однажды он пришел попрощаться с Эстеллой. Она долгим глубоким взглядом посмотрела ему в глаза. Он оставил ей свой адрес. Зачем? Просил писать. Зачем?
ГЛАВА 16
Приехав в Москву, Приступов доложил о проведенном им расследовании в связи с гибелью советских специалистов. Вскоре его вновь направили в Анголу. Потом были другие командировки. О чудесном спасении Романа Уманцева Валерий узнал из газет. Думал, его вызовут, чтобы внести ясность в это дело, но ошибся. В стране происходили такие перемены, что копаться в прошлом было некогда. Надо было думать о будущем.
Вернувшись из очередной длительной командировки в зону повышенной боевой опасности, Приступов был вынужден подать в отставку, возраст! Мирная жизнь поначалу ввергла его в дикую депрессию. Раньше он был героем в глазах женщин: ореол таинственности, опасности, хорошая заработная плата. Жены друзей взирали на него с восторгом, — одни с немым, другие с деятельным. Все мужчины на его фоне смотрелись бледно. В скромных костюмчиках, со скромными заработками. Валерий курил заграничные сигареты, роскошно одевался… И вдруг все переменилось. Его друзья воспользовались моментом и неожиданно разбогатели. Теперь он бледно смотрелся на их фоне. Тогда Валерий решил заняться частным сыском. Дело ему почти знакомое. К тому же сыщику не к лицу шикарные костюмы и дорогой парфюм. Кожаная куртка, джинсы да кобура…
Но работа частного детектива интересна только на страницах романов. На самом же деле, в основном, это расследование мелких происшествий, слежка за женами и мужьями. Фотографии, видеокассета с компрометирующим материалом… и как результат — конверт со скромным гонораром. Валерий мечтал об офисе, обставленном дорогой мебелью, начиненном супераппаратурой, о сексапильной секретарше и нескольких хватких помощниках… А денег не хватало, чтобы починить деревянные ступени на лестнице.
Когда они заскрипели под солидными шагами Уманцева, Приступов чуть ли не возликовал: «Настоящий богатый клиент!» Боясь потерять его, он и звуком не выдал, что заочно знаком с ним. «Дело прошлое, к чему об этом говорить? — думал Валерий. — Мне деньги надо зарабатывать».
Уманцев выделялся среди прочих клиентов только суммой выплаченного гонорара, просьба же его не отличалась новизной: проследить за женой и установить, есть ли у нее любовник.
Поначалу дело показалось пустяковым. Но неожиданно Ирина, жена Уманцева, стало вести себя чрезвычайно осторожно.
Однако как ни заметала она следы, однажды Приступов догадался, что его подопечная едет на дачу. «Значит, и Каплунов будет. Отлично! Я проникну в дом и сделаю такие снимки!..»
Воспользовавшись подручным материалом на соседнем участке, где шло строительство, он перелез через забор и очутился во дворе дачи Уманцевых. Взобрался на балкон второго этажа, открыл дверь, вырезав в стекле круглое отверстие, и вошел в комнату. Прислушался. Снизу не доносилось ни звука. Он стал осторожно спускаться и вдруг в изумлении замер прямо на лестнице, увидев распростертую на полу Ирину и какую-то женщину, склонившуюся над ней.
Он хотел было уже выдать свое присутствие, поинтересовавшись, что случилось, как заметил на полу кровь. Приступов вынул из кобуры пистолет и произнес:
