Диля Еникеева - Холодная месть приятнее на вкус
- А ей-то на кой его мочить?
- Ее брата Андрея мерзавец Ладо шантажировал и довел до самоубийства. А Лида поквиталась за брата и проделала все так, что комар носу не подточит.
- Я ж грил, путевая баба! - воодушевился Толик, что его глубокомысленные выводы оказались в точку. - Еще када Пашка её заказал, она - прям кремень. Другая бы замандражила, а Лидка - ни фига. Мужик, а не баба! - В его устах это звучало как высшая похвала. О своей обожаемой повелительнице за глаза он отзывался так: "Алка - путевей мужика!"
- Тут ты прав, мой верный оруженосец. Характер у Лидухи есть, и ещё какой. Хладнокровия и терпения не занимать. И умна! Это ж надо - даже я ни о чем не догадывалась!
- Дак она нарочно к те подкатилась, что ль? Чтоб ты её отмазала?
- Нет, Лидуля хотела, чтобы я помогла её брату - тот полная размазня. Если она - мужик в женском обличье, то он - баба в штанах. Вместо того, чтобы хоть что-то предпринять, защититься или выяснить, кто его пугает и шантажирует, трясся, как заячий хвост, впал в тоску, пил вглухую, а потом не придумал ничего лучшего кроме как порезать себе вены. Даже способ самоубийства избрал бабский, сопля! - презрительно скривилась верная боевая подруга. - Да ещё и нажрался перед этим для храбрости. Вот и пришлось Лидке выполнить мужицкую работу. Уж который раз произношу свой любимый девиз: женщина может все! И даже застрелить шантажиста, сохраняя голову трезвой. И между прочим, мой верный оруженосец, ничего хорошего в этом нет. Не дело это - когда баба вынуждена убивать, потому что мужик не может решить собственный проблемы. Унисекс, етит его мать! - выругалась она. - Мужичье обабливается и прячется за женскую спину, а женщины вынуждены принимать на себя мужские обязанности. Ты погляди на современных дам! Многим тоже хочется быть слабой женщиной и пользоваться преимуществами своего пола. А как же жить, если не на кого надеяться, кроме как на себя?! Мне доводилось общаться со многими деловыми бабами. Поначалу они, как и я, занялись бизнесом, чтобы заработать на жизнь себе и своей семье, сейчас уже устали от двойной нагрузки - на работе и дома. А что делать?! Приходится тянуть лямку. Женщина бы с радостью скинула эту ношу - пусть муж за неё поработает, а она посидит дома, с детьми, которых сейчас видит урывками, ан нет. Не способен её благоверный заменить родную жену на этом поприще. Ты подумай: она может, а мужик нет! Это куда ж такое годится?! Помнишь моего бывшего хазбенда?
- А то! - набычился Толик. Он бы лично свернул шею этому бездельнику, присосавшемуся к его начальнице, да боялся её гнева.
- Так вот, Витька замечательно жил за мой счет, изображая из себя великого писателя. Какой он, на хрен писатель?! Я однажды пыталась прочесть плоды потуг его интеллекта - туши свет! Этот пустобрех и лодырь претендовал ни много ни мало на новую философскую теорию! Невообразимый симбиоз между воззрениями экзистенциалистов и эпикурейцев. - Заметив, что необремененный мощной эрудицией Санчо Панса сморщился, не в силах осмыслить мудреных слов, Алла решила не напрягать его понапрасну и заговорила на своем привычном стебе, доступном его пониманию: - В общем, полнейшая мудень.
- Точно, мудак, - оживился верный оруженосец, услышав более привычное его слуху слово. - Я б ему башку оторвал, дак ты ж велела: "Не трожь!"
- Я ведь тогда и сама думала, что Витька непризнанный гений, пояснила Алла. - Сейчас подозреваю, что это было всего лишь система моральных алиби - ему было удобно сидеть на моей шее, и он изображал из себя умного, морща мозг и создавая псевдотеории.
- Дак правильно ты его турнула.
- Лучше поздно, чем на всю жизнь, - согласилась она. - Но до этого хазбенд семь лет жил за мой счет. И таких баб немало. Я-то не самая последняя дура, и то терпела. И другие женщины вынуждены примириться с существующим положением вещей. Большинство - ради детей. Мол, какой-никакой, а родной отец. А от многих холостых и разведенных баб я слышала, что они замуж не хотят. Вернее, пошли бы за приличного, а за абы что в штанах, да ещё с самолюбием и прочей фанаберией - не желают. Мне по сравнению с ними повезло - теперь вокруг полно стоящих мужиков, только выбирай. Да я и выбирать не стану - всех сохраню. Устрою заповедник настоящих мужчин, один другого лучше.
- Дак ты сама путевая баба и мужики у тя путевые, - разродился комплиментом Толик.
- Хороших женщин немало, но найти мужчину по душе они не могут. У них высокие запросы, просто замуж им неинтересно, нужен спутник, подходящий по многим параметрам: чтобы как личность был силен, в постели кое-чего умел, а не уклонялся под предлогом усталости от протирания жопы на диване, да и зарабатывал нормально. Если баба сама пашет как папа Карло и обеспечивает себя и детей - на фиг ей трутень?! Он же, ко всему прочему, будет ворчать и придираться. Многие мужья комплексуют, когда жена больше зарабатывает или выше по социальному статусу, а свое раздражение срывают на супруге почему, мол, в доме все недостаточно сверкает и горячим ужином меня не кормишь!
- Дак под зад ему! - как всегда, просто решил проблему верный оруженосец.
- Вот и женщины так же думают. А потому либо изгоняют непутевых мужей из дома, либо не спешат замуж, если выперли предыдущего к чертям собачьим. Лида вон тоже своего мужа вытурила.
- Дак Пашка-то сволочь!
- Кстати, она обмолвилась, что следующим на отстрел будет её супруг. Видно, достал он её. Или все ещё представляет опасность.
- Тада я сам ему башку сверну, - обрадовался большой спец улаживать деликатные проблемы.
- Может, и твои услуги понадобятся, - согласилась его начальница и идейная вдохновительница на всевозможные подвиги во славу защиты женщин. Но для этого мы проведем ещё одно расследование. Вначале выясним, кто он таков и чем опасен для Лиды, а потом решим, что с ним делать.
Зазвонил телефон.
- Алла, это Люся Бармина, - услышала верная боевая подруга и обрадовалась:
- Привет, крошка Люлю! Ты уже в курсе, что мы закончили с этим делом?
- Пока нет, я звоню из дома.
- Если желаешь услышать все из первых рук, подтягивайся в офис "Самаритянина". Я сейчас перекушу и тоже туда двину.
- Ал, я вот почему звоню. Только что достала из почтового ящика конверт, на нем мой адрес, а внутри ещё один запечатанный конверт, на котором написано: "Люся, передай это письмо Алле".
На миг верная боевая подруга замерла. "Что там может быть?" - как обожгла быстрая мысль, - но Алла быстро справилась с волнением.
- Люлю, давай я пришлю за ним своего Санчо Пансу, - предложила она.
- Могу и сама привезти, - вызвалась сокурсница.
Алле не хотелось читать письмо Сергея в её присутствии, и она переиграла:
- Мы сейчас сами к тебе заедем.
Повесив трубку, верная боевая подруга перевела взгляд на Толика.
- Чё? - напрягся тот. Из краткого разговора начальницы он ничего не понял.
- Серега прислал мне письмо на Люсин адрес. Видно, не хотел слать по моему домашнему - вдруг случайно попадет к Олегу...
- А чё ты расстроилась-то? - ещё больше встревожился верный оруженосец.
- Дурные предчувствия, - отговорилась Алла, вставая и направляясь в прихожую.
"Доигралась, - сказала она себе, выходя из квартиры. - Взяла паузу, максималистка безголовая, черт бы меня побрал! А Серега ждал-ждал и решил, что пора рубить концы".
Люся тоже выглядела встревоженной. Но тактичная сокурсница не стала затевать душеспасительных разговоров, молча протянула Алле конверт и увела Толика на кухню под предлогом, что нужно порубить голяшки на холодец.
Алла прошла в комнату, села в кресло, надорвала конверт, извлекла письмо и прочла:
"Моя любимая Аленка!
Долго колебался - стоит ли писать. Получается несколько мелодраматично. Но может случиться так, что лично всего этого сказать тебе не смогу.
Ты во всем права - я тебя недостоин.
Шестнадцать лет назад я вел себя как слабак и эгоист: решил, что не потяну на роль спутника королевы, ты как личность сильнее, а поэту нужна подруга, которая будет жить его жизнью. Рита такой спутницей не стала, и этим безрадостным браком я наказан за свое слабоволие. Свой крест я нес сознательно, хоть и солгал тебе, что жертвенности в моей семейной жизни не было. Сейчас я понимаю, насколько смешны мои попытки оправдать свой дурацкий брак. Единственное достоинство Риты - она мне не мешала. Меня не интересовала её жизнь, а я был нужен ей лишь для самоутверждения и в качестве источника материальных благ. Понимаю, что тебе эти подробности неинтересны, пишу больше для себя.
Любой другой на моем месте добивался бы тебя. Я - отошел в сторону и делал журналистскую карьеру в надежде, что ты меня заметишь. То есть, опять предоставил инициативу тебе.
В наши две встречи после окончания института я опять не посмел сделать шаг первым и снова чего-то ждал.
В трудную минуту я наконец-то решился прийти к тебе. Поверь, у меня не было намерений воспользоваться твоей помощью - я не боялся обвинения в убийстве, мне этот аспект безразличен. Но я счел ситуацию уважительным предлогом для встречи. Мне хотелось увидеть тебя, говорить с тобой, пусть даже о посторонних вещах.
