Фёдор Раззаков - Убить футболиста
— Буква «М» — это не ваш Мудрец? — высказал догадку Зотов.
— Точно — он, — подтвердил предположение коллеги Дробыш. — Совпадает все — дата, время, адрес. Как это можно, Зотов?
— С такой аппаратурой все можно, — ответил тот. — Судя по всему, братки использовали сотовый телефон Мудреца в качестве радиомаяка. Достаточно установить контроль над техническим каналом телефона, и дело сделано: с помощью этого канала сервер компании «передает» пользователя из одной соты в другую. По этому каналу телефон получает данные о том, на какой частоте он будет взаимодействовать с очередной сотой, а та — в свою очередь, когда абонент окажется в зоне ее действия. Однако Мудреца не только вели по маршруту, но и активно подслушивали все его разговоры. Вот распечатки этих бесед. — И Зотов достал из стола еще несколько листков.
— Лихо работают! — не скрывая своего восхищения перед техническими возможностями братвы, произнес Дробыш. — Причем на этих распечатках абонент обозначен полностью — Мудрец.
Громов пробежал глазами по первой странице распечатки, после чего отдал все листки Дробышу. Сам же полез в ящик стола, надеясь найти в нем еще что-нибудь интересное. Интуиция его не обманула — он действительно нашел там такое, от чего у него мгновенно перехватило дыхание. В стопке бумаг он обнаружил несколько пропущенных через ксерокс фотографий, на которых был изображен один и тот же человек — девочка в возрасте примерно 10–12 лет. Судя по снимку, это была обычная фотография, какие делают во всех столичных школах платные фотографы. В красивой рамке были проставлены не только имя и фамилия школьницы, но также класс и номер школы, в которой она учится. Не веря своим глазам, Громов прочитал под снимком все данные на изображенное лицо. Кадилина Оксана, 5-й класс и — главное — 325-я средняя школа г. Москвы. Подталкиваемый каким-то нехорошим предчувствием, Громов повернулся к Зотову и спросил:
— Ваня, а где хозяин этого кабинета?
— Где ему быть — вместе со всеми в спортзале стенку подпирает.
— Пойдем, покажешь мне его, — почти на ходу произнес Громов.
Когда они пришли в спортзал, там все было по-прежнему — под надзором трех вооруженных автоматами «физиков» братва стояла у стены, широко расставив ноги в стороны и заложив руки за голову. Подойдя к одному из братков — небольшого роста парню в светлой рубашке с короткими рукавами, Зотов вывел его из общего строя и отвел в коридор к поджидавшим коллегам.
— Как тебя зовут? — спросил Громов у парня.
— Юра, — ответил тот.
— Значит, так, Юра: честно ответишь на мои вопросы — получишь поблажки. Эти фотки тебе известны? — И Громов показал парню одну из фотографий девочки.
— Да.
— Какого лешего они лежали в твоем столе?
Однако парень молчал, насупив брови. Первым не выдержал Зотов. Он саданул парня кулаком в бок и процедил ему в ухо:
— Ты че — глухой? Говори, когда тебя спрашивают!
— Это дочка футболиста, — ответил наконец парень. — Мы по ней на его папашу должны были выйти.
— Когда?
— Сегодня.
Едва парень произнес эту фразу, как Громову все стало ясно. Он вспомнил утренний разговор с директором школы, в котором она обмолвилась о предстоящей сегодня церемонии отправки детей в летний лагерь отдыха. Учитывая, что на такие мероприятия дети обычно приходят с родителями, вполне можно было предположить, что и Кадилин окажется там.
— Сколько ваших отправилось в школу? — спросил Громов у парня.
Глазами, полными недоумения, тот взглянул на сыщика. По этому взгляду Громов понял, что его догадка о школе оказалась верна.
— Трое, — ответил парень после новой оплеухи от Зотова.
— На чем поехали? Как выглядят?
— На пятисотом «мерине». Главный у них Капоне.
— Почему Капоне? — удивился Громов.
— У него шрам через всю левую щеку.
Больше ни о чем спрашивать парня Громов не стал. Сведений, которые он узнал, ему было вполне достаточно, но главное — времени было в обрез. Стрелки на его часах показывали пятнадцать десять, а это значило, что до начала церемонии отправки детей в лагерь оставалось чуть меньше часа.
ПУЛЯ ДЛЯ КИЛЛЕРА
Без десяти минут четыре Кадилин доехал до станции метро «Курская» и, пройдя по длинному тоннелю, вышел на улицу в районе Театра имени Гоголя. Отсюда до школы, в которой училась его дочь, было несколько минут ходу. Предстоящая встреча с дочерью не предвещала Кадилину никаких неприятностей, и он шел на нее, переполняемый самыми радужными надеждами. К этому чувству примешивалась и другая радость — за удачно проведенную акцию по выбиванию денег. Тридцать четыре тысячи долларов, полученные за видеокассету, теперь покоились в небольшой спортивной сумке, которая висела у него на плече. Там же лежал и пистолет Макарова.
Когда Кадилин миновал Малый Демидовский переулок и свернул направо, в Гороховский, он уже издали заметил столпотворение людей возле здания школы. По правую сторону переулка стояли три автобуса «Икарус», которые должны были отвезти детей в летний лагерь, и два гаишных автомобиля прикрытия. Сами дети вместе со своими родителями пока находились по другую сторону переулка и терпеливо ждали команды своих руководителей, чтобы занять места в «Икарусах».
Отыскать в этой толпе своего ребенка было непросто, однако Кадилин не волновался — предыдущие три года они с дочерью встречались в одном и том же месте — напротив металлических ворот. Но на этот раз Кадилин напрасно искал глазами родную фигурку — вместо нее он увидел совсем не ту, кого надеялся здесь застать. На привычном месте вместо дочери стоял ее отчим Николай, который, по словам Оксаны, должен был в эти минуты находиться вдали от этих мест — в командировке. Однако отступать было поздно — Николай уже успел заметить Кадилина и теперь испытующе наблюдал за его реакцией. Уклоняться от встречи было глупо, и Кадилин подошел к отчиму. Тот встретил его неласково.
— Опять ты здесь? — Физиономию Николая исказила гримаса раздражения. — Сколько же раз повторять, чтобы ты не попадался мне на пути?
— Твоя рожа мне тоже неприятна, — глядя в недобрые глаза Николая, ответил Кадилин.
Этот ответ Николаю не понравился, и в следующую секунду он сжал кулаки и стал угрожающе надвигаться на футболиста. Но тот даже на шаг не отступил и продолжал спокойно взирать на своего оппонента. В тот момент, когда расстояние между ними сократилось до минимума и, казалось, что драка неминуема, к ним подошла бывшая жена футболиста Светлана и спросила:
— Мужчины, что здесь происходит?
— Ничего, дорогая, — как ни в чем не бывало ответил Николай. — Просто мы с твоим бывшим мужем мирно беседуем.
— Я вижу, что это за мир. Готовы чуть ли не на глазах у детей набить друг другу морду, — возмутилась Светлана.
— Что поделаешь, если этот бомж не понимает русского языка. Может быть, ты уговоришь его оставить нас в покое?
Светлана повернула голову к Кадилину и спросила:
— Действительно, Сергей, сколько можно? Твои приходы только травмируют Оксану. Пойми, я была бы совершенно не против ваших встреч, но твое нынешнее положение…
— Какое положение? — спросил Кадилин.
— Ты сам прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — не скрывая своего раздражения, произнесла Светлана. — Посмотри, как ты выглядишь! Грязная рубашка, мятые брюки. Что подумают люди, когда увидят тебя рядом с дочерью? Ну что нам сделать, чтобы ты от нас отстал? Денег тебе дать?
— Я ему уже предлагал взять деньги, — встрял в разговор Николай. — Однако три тысячи баксов его не устраивают.
— Сколько же ты хочешь? — спросила Светлана.
— Миллион, — ухмыльнулся Кадилин.
— Он еще шутит! — всплеснул руками Николай. — Да у тебя, бомжара, с тех пор как тебя из футбола выкинули, и рубля завалящего в кармане не было. Чего ты выеживаешься?
Не успел Николай закончить свою пламенную речь, как Кадилин рывком расстегнул «молнию» на своей сумке и, достав оттуда «котлету» баксов, сунул ее ему под нос.
— А это видел?
Оба супруга недоуменно уставились на увесистую пачку денег, которую в течение нескольких секунд держал перед ними футболист. Затем доллары вновь перекочевали в сумку.
— Ты где взял столько денег? — первой пришла в себя Светлана.
— Где взял — там уже нет, — ответил Кадилин. — И вообще, какая вам разница? Главное, что теперь я смогу выкинуть свои задрипанные брюки и рубашку и купить себе более цивильную одежду. Ты ведь этого хотела?
Светлане не оставалось ничего иного, как согласно кивнуть головой. Кадилин между тем продолжал:
— Ладно, мне с вами разговаривать скучно. Я хочу повидать свою дочь. Где она?
— В школе, — ответила Светлана. — Одной из ее подруг приспичило в туалет, и Оксана пошла за компанию.
