Круиз по лишним проблемам - Андреева Валентина Алексеевна

– Георгий Матвеевич! Отец Антонины. Так вот почему мне его лицо показалось немного знакомым. Даже не лицо – оно маскировалось бородой и усами. Раньше он без них обходился. Глаза. Они у него всегда были такие пронзительные. Смотрели прямо в душу. В детстве нечасто, но встречались. Нас с Сережкой им пугали, когда мы хулиганили. Родители считали его сумасшедшим. Но он бы нормальным человеком. Добрым.

– Кто тебе рекомендовал работу у Будковского? – не обращая внимания на радость Лолиты по поводу возвращения к ней памяти, спросила я у завалившейся за спину мужа Антонины. А все равно он своей неподвижностью напоминал большой камень-валун.

– Никто-о-о, – тихо провыла из своего укрытия Тоник. – Он сам меня пригласил.

– Значит, была рекомендация Ольги, – сделала я вывод. – И твой папочка впервые вплотную заинтересовался ходом твоих работ.

– Не смей его оскорблять! Он мне не папочка… Но папочка! Я только вчера от него узнала, что мой фактический отец – Будковский Илья Антонович. Мама под его началом в райкоме партии работала, а после моего рождения была вынуждена уйти. Только я при двух папах все равно безотцовщиной выросла. Отец… Не знаю, я привыкла его так называть, он сразу ушел от мамы, когда она во время ссоры, обвиняя его в никчемности и неприспособленности к жизни, сказала правду обо мне. После ухода ему не было до нас дела, но когда я к нему приезжала, он очень радовался. Да! – Тоник вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на всех. – Он всегда мне радовался! И помогал. Когда мог. Так получилось, что только я о нем заботилась. Ваше право верить или не верить, но все эти «новости» действительно узнала от него, когда он вез меня в машине из больницы. И он единственный человек, который меня любит.

У Будковского был еще один внебрачный ребенок – Власт. На самом деле его Власом звали. Рожден от работницы пансионата, где любил отдыхать Илья Антонович.

– Ну а Ольга? Она что? – Наташка без перерыва возила молнию ветровки вверх-вниз. Увлекательное занятие!

– Ольга – бывшая проститутка. Только Будковский с ней познакомился как с фотомоделью. Она дочь женщины, которая отправилась вместо Будковского на скамью подсудимых за присвоение денежных средств, присвоенных самим Будковским. Ловко пользовался своим руководящим положением! Умел отдавать устные приказы так, что люди были вынуждены их исполнять, а письменных подтверждений не было. До того как ее арестовали, они с моей матерью были большими приятельницами. Но с Ольгой я не дружила, она была намного старше меня. Потом мама выступала в суде общественным обвинителем. – Антонина вздохнула. – На зоне Марина Афанасьевна и умерла. Отец Ольги быстро спился и куда-то пропал. Всех троих детей забрали в интернат. Мой отец… то есть Георгий Матвеевич, в отличие от мамы, их навещал. Ольга вышла из интерната первая, и потом все время помогала братьям. Тащила, как умела. Но один впоследствии спился и умер, а второй постоянно попадается на воровстве.

Георгий Матвеевич помогал им деньгами и в душе считал несправедливым, что всем наследством Будковского будет пользоваться только его сын, на законных основаниях носивший его отчество. Но разборку затеял не отец. Ольга долго искала виновника трагедии их семьи и нашла. Вопреки уговорам отца женила на себе этого человека. Они даже поссорились, ведь вышла она замуж не просто за деньги, а за подлеца, фактически угробившего ее мать, развалившего семью и косвенно отправившего ее саму на панель. Тогда никто не знал о ее планах. Только недавно выяснилось, что Ольга все время собирала компромат на Будковского.

Была и еще одна жертва. После гулянки пьяная компания, в которой был и Пашка, загрузилась в угнанную машину. Они сбили человека, тот стал инвалидом. Кто был за рулем, установить не удалось. Якобы никто ничего не помнил. А пострадавший отказался от претензий.

– Господи! – невольно вырвалось у меня. – Да Ольга хотела стереть с лица земли не только самого Будковского, но и его детей!!! Тоник, тебя в том числе! А твой отец… в смысле, Георгий Матвеевич, не сумев отговорить ее от этого плана… Он сбил ее намеренно?

– Да… Она всегда изливала ему душу. Отец умел находить успокаивающие слова. И она приходила в себя. Но тут у Ольги словно крышу снесло. Это ж она, прощаясь с Властом, в порядке благодарности за приют, вкатила ему смертельную дозу героина. Кстати, Ольга, действительно обещала Власту поделиться наследством. Как она организовала гибель самого Будковского, и она ли, даже отец не знает. А позавчера Ольга сообщила ему об удачном стечении обстоятельств: почти все, кому она желала смерти, собрались в опухтинской больнице. И пусть он ее больше не уговаривает. Ей тяжело жить с этой сворой на одной земле. Одним разом с ними и покончит. Пока бандиты не опередили. Только Сергей умрет одиночкой. Причем кричала по телефону с истеричной радостью. Отец понял: Ольга перешла грань безумия, надо ее остановить.

– На машине Павла? – Мне очень хотелось задать вопрос с ехидцей, но не получилось.

– А другой тогда и не было, в машине отца не успели устранить неисправность. Ведь как все получилось? Он связался с Павлом, чтобы тот подвез его к больнице. По его же просьбе Пашка остановился у магазина и вышел купить соки для меня. Именно в это время Ольга и позвонила. Сообщила свои безумные планы и то, что она уже почти у ворот больницы. Опекуны ей больше не нужны.

– Отец сбил ее из-за тебя? – дрожащим голосом спросила Наташка, доломав наконец молнию.

– Может, и из-за меня, а может, из-за всех… Я не знаю. От того, что услышала от отца, голова пошла кругом. Он долго говорил, мне и сейчас-то трудно это осмыслить. Словом, я попросила остановить машину. Он сказал, что все понимает, но просит, чтобы я проявила благоразумие и осторожность. Те люди, которые гоняются за Сергеем, собираются выйти на него через меня. Ольга, когда звонила ему, посмеялась, что ребята запоздают, собираются ехать только завтра и ближе к ночи. Она, мол, до этого времени сама со мной разберется. По-родственному, как с незаконнорожденной падчерицей.

В общем, я перетрусила, но все же вернулась в больницу. На перекладных. Какой-то дедок на лошади с телегой до автобусной остановки подвез. Потом я не на тот номер села. Километров пять, в том числе полем, так короче, пешком назад отмотала. И опять на автобус. В больнице связалась с Пашкой. Раньше не могла, свой мобильник я вместе с вещами в отцовской машине забыла. Пашка меня обругал, сказал, что уже все знает, но приехать за мной не сможет, его машина в розыске, сейчас поймал частника и едет в автосервис на встречу с моим отцом, боится его не застать. А мне, на всякий случай, надо любым способом покинуть больницу и где-нибудь залечь. Только на сутки. Потом все будет хорошо, он ручается. Просил не поминать лихом.

Не поверите, такой страх обуял! Готова была бежать на ночевку в морг, хотя там еще лежит Ольга. Короче, я все-таки залегла… Когда неслась по лестнице вниз, сама не ведая, куда, упала. Очнулась – гипс на лодыжке. Как говорится, «Бог шельму метит». А тут, на счастье, Наталья объявилась…

Почему-то это обстоятельство всех несказанно обрадовало. Со всех сторон понеслись оживленные комментарии. На мое покаянное «это сколько же я вам тут лишнего наплела!» никто толком внимания не обратил.

– «Моя интуиция стареет…» – вслух эту мысль я не озвучила. Вдруг кто-нибудь отметит, что ей недалеко до старческого маразма. Зато громко попросила прощения у Тоника за то, что едва не угробили в бытовке ее отца, Георгия Матвеевича, приняв его за бандита. А ведь после наводнения все еще могло сложиться по-другому, не спрячь мы от него, учителя, его ученика Сергея в сундук. Да и ведро гостю зря на голову надели, и топором зря пугали. Он действительно был спасителем.

Следом за мной принялась каяться Лолита. Знала бы, отпустила Георгия Матвеевича восвояси. Он, наверное, поджидал возвращения Павла. Сначала на отшибе – рассчитывал в случае необходимости помочь, потом перебрался поближе.

– А Паша решил проблему сводной сестры и своего друга радикальным путем, – вздохнула я. – Не жалея самого себя.