Ольга Богуславская - Боль
И не только познакомился. Это в тюрьме Корявин похудел, пожелтел и скрючился. А тогда он был парень хоть куда: симпатичный, легкий на подъем, неглупый. Все было при нем, только денег не было. А Дави оказался человеком, у которого денег было столько, сколько одному человеку за всю жизнь не прожить, а они все текли да текли к нему. И главное - он не скрывал от Корявина, откуда берутся эти деньги. Все оказалось просто. Да ещё Дави стал одевать Корявина в дорогую цыганскую одежду, одни рубахи по полтысячи долларов чего стоили. Как было не влюбиться в такого волшебника?
Павел Дави в свои сорок два года был человек с богатой биографией. Дважды судим - за убийство, наркотики и хранение оружия. И в конце концов он открыл золотую жилу, которая позволяла ему вести такой образ жизни, который ему нравился, удовлетворять любые, даже самые изощренные прихоти, быть главой огромной империи и, значит, чувствовать себя всесильным.
Вся огромная семья Дави и многие знакомые "занимались жильем" в Москве.
Цыгане подыскивали жертву. Где? Да где угодно: у магазина, во дворе, на помойке, через знакомых знакомых и, наконец, прямо в ДЭЗах, за небольшую сумму. Им нужны были люди, обиженные судьбой, оставшиеся без денег, а ещё лучше - спившиеся. К бедолаге подходили, знакомились, наливали стакан-другой, и вот уже владелец квартиры и его цыганский друг-приятель живут душа в душу. Нет денег? Пожалуйста. Надо выпить? Пей сколько хочешь. За квартиру не плачено? Заплатим. Все делалось постепенно. Клиент должен был созреть. Как определялась "зрелость"? Готовностью несчастного обсуждать вопрос о продаже квартиры и переезде за город, на природу, в домик с садиком...
Дави брал чистые бланки да плюс чистые листы бумаги, человек на этих бумагах ставил подпись (почти всегда где попало, потому что пьяный пишет поперек) - и вот часть дела сделана. Если квартира была не приватизирована, её приватизировали за один день. Корявин потому и зауважал Дави, что для него не было закрытых дверей и неразрешимых проблем. То, на что простой смертный тратил недели, Дави удавалось за несколько часов, причем легко. Скажем, вам или мне ни за что не скажут в ДЭЗе, приватизирована ли квартира вашего соседа, потому что это запрещено законом. А Дави за 50 рублей пожалуйста.
Потом начиналось второе действие. Нужно было заполучить форму номер шесть, заявление о регистрации по новому месту жительства и о снятии с регистрационного учета в Москве.
Но для того чтобы зарегистрироваться на новом месте, нужно иметь жилье. Или не жилье, а только справку о наличии жилья. Разницу чувствуете? Справка-то небось дешевле дома или квартиры? То-то же. Но где же взять заветную справку? Корявин тоже сначала думал, что это сложное дело, а оказалось - пустяк.
Есть такое село Дешевки Козельского района Калужской области.
Название, правда, у него - не очень, но не мы с вами первые об этом догадались. Жители села обращались в Верховный Совет СССР с просьбой изменить отвратительное наименование, но получили отказ, потому как название старинное. Оказывается, во время татаро-монгольского нашествия жители села продали врагам переправу, откуда и пошло название. Хорошее название, и совершенно не устарело.
Так вот, Дави решил "переселять" москвичей в Дешевки. Для чего познакомился с нужными людьми, в том числе с Верой Ивановной Гавриковой, главой администрации Дешевского сельсовета, и Ириной Алексеевной Федичкиной, начальником паспортно-визовой службы УВД Козельска. Сначала Дави сам возил туда бумаги, а потом доверил это дело Корявину, поскольку человек он оказался сообразительный и вопросов лишних не задавал. А какие могли быть вопросы? И так все понятно.
Идет Корявин к Гавриковой и говорит: надо прописать такого-то. Тут же при ней пишет заявление, уже подписанное жертвой, и заполняет форму номер шесть. А как же быть со справкой с нового места жительства? Справку давала Гаврикова.
С формой номер шесть, со справкой о наличии жилья, с заявлением жертвы и её паспортом Корявин направлялся в Козельск, где его уже ждала Федичкина. В считанные минуты Корявин получал разрешение паспортного стола на прописку и возвращался в Москву. У лопухов вроде нас с вами такое мероприятие заняло бы несколько недель, а Корявин, лучший ученик Дави, управлялся за несколько часов. За эту "работу" Дави обычно платил ему тысячу долларов.
Последний этап операции считался самым сложным, и его, как правило, осуществлял лично Дави. Нетрудно догадаться, что завершало операцию посещение паспортного стола районного УВД. В зале суда Корявин сказал, что лишь два раза получилась осечка - в паспортном столе потребовали, чтобы пришел человек, который хочет выписаться. А так все шло как по маслу. В паспортных столах Дави, разумеется, тоже платил.
Одновременно с выпиской из Москвы происходило оформление купли-продажи квартиры незадачливого москвича. Сделка всегда была фиктивной, поскольку бывший владелец понятия не имел о том, что его жилье уже продано. Квартиры, разумеется, оформляли на своих людей, продавали позже. А в тот день, когда "совершалась" сделка, клиента надо было убирать.
Сначала Дави и в самом деле переселял людей в Дешевки (правда, они почему-то скоропостижно умирали один за другим). Потом ему это надоело. Квартир становилось все больше и все меньше желания возиться с обманутыми простофилями, куда-то их возить, пристраивать, давать копейки на жизнь. Нет, это портило все удовольствие. И тогда людей стали убивать. Как правило, в тот же день, когда была оформлена сделка с продажей квартиры в Москве. А Корявину нужно было срочно лететь в Дешевки, к Гавриковой, и выписать человека, которого они убили, из с. Дешевки, например, в Смоленск.
Заявление на выписку Корявин писал прямо в кабинете у Гавриковой, в её присутствии. На все про все уходила неделя, иногда меньше. Случались и накладки: заявление на выписку из Дешевок поступало на неделю позже того, как человек был выписан.
И только после этого наступал вожделенный миг: квартиру наконец продавали. Для этого Дави содержал целый штат помощников. Все знали: чем скорей будет найден покупатель на квартиру, тем больше Дави заплатит за хлопоты.
Среди самых старательных продавцов квартир убитых людей следует назвать в первую очередь Светлану Геннадьевну Лобанову, которая окончила юридический факультет МГУ и трудится консультантом в фирме "Право" на Кленовом бульваре. Дождавшись от Дави минимальной цены на квартиру и хорошо зная, что бывшего владельца уже нет в живых, Лобанова объявляла, что квартиру продала, оформив её на себя или на свою подругу. При этом она получала от Дави хорошие комиссионные, а потом продавала квартиру за её реальную стоимость.
Кроме Лобановой, с удовольствием продавали квартиры убитых людей Дмитрий Борисович Рыбкин, маклер-любитель из Химок, а также Юрий Яковлевич Рыбаков, директор риэлторской фирмы "Наша столица" на Зубовской площади.
Второго сентября 1997 года Корявин приехал в Дешевки и получил у Гавриковой справку о том, что у сильно пьющего Юрия Михайловича Герасимова, проживающего в Москве на Ключевой улице, имеется в Дешевках дом на Крестьянской улице, 42. Как тогда, так и сейчас там живут люди, которые в глаза не видели никакого Герасимова. Но это и не требовалось.
Седьмого сентября Корявин вместе с Дави приехал на Ключевую улицу. Кто убил Герасимова? По словам Корявина - Дави, а труп вывезти сам не мог и попросил помочь. В зале суда, обняв руками клетку, Корявин, задушевно улыбаясь, рассказывал, что он боится мертвецов, и Дави, зная об этом, обещал ему за помощь повышенный гонорар, полторы тысячи долларов. Мертвый Герасимов лежал в ванне. Его надо было одеть и вынести из квартиры. Корявин предложил вынести его под руки, как выносят мертвецки пьяных, но в конце концов труп Герасимова просто запихали в тумбочку для телевизора и привезли на берег Москвы-реки. Дави доплыл с тумбочкой до середины реки, вывалил содержимое, а тумбочку утопил. Через неделю труп обнаружили. Но это - через неделю, а на другой день после убийства частный нотариус Н.Г. Беликова (лицензия № 000526 от 30 декабря 1994 г.) зарегистрировала фиктивный договор продажи квартиры Герасимова на имя друга Дави. В уголовном деле имеется категорическое экспертное заключение: договор составлен позже, чем Герасимов поставил под ним свою подпись.
Осенью 1997 года родственник Дави, Юрий Камленков, снял квартиру в Ферганском проезде. Там он познакомился и начал выпивать с пенсионеркой Сластенковой, которая жила в трехкомнатной квартире. Прописанный там сын Сластенковой Сергей в то время отбывал срок в колонии. В конце концов Дави приказал Камленкову жениться на ней - больно хороша была квартира. Камленков изрядно задолжал Дави - пришлось идти под венец, даром что невеста была на тридцать лет старше жениха, да к тому же в соседнем подъезде жила его настоящая жена с ребенком. Но Сластенкова об этом не знала. "Жених" уговорил её съездить к сыну в колонию и получить разрешение на продажу квартиры.
