Джон Мэтьюз - Смертельные послания
Он опять улыбнулся.
– Иногда мне кажется, что производители стыдятся внешнего вида своих камер и считают необходимым…
Он бросил взгляд на Ламберта, который с торжествующим видом вышел из задней комнаты.
– Так-так. Мой помощник знакомит вас с историей фотографии? – Джордж положил на прилавок четыре фотографии размером 12х8 дюймов. – Надеюсь, это то, что вам нужно.
Внимательно осмотрев снимки, Джеймсон обрадованно кивнул:
– Да, очень хорошо. Изображение стало значительно отчетливее.
Ардженти тоже кивнул, соглашаясь с ним. Когда его напарник взял один из снимков, он заметил ему, что они еще слегка влажные.
– Старайтесь держать их по возможности за обратную сторону, чтобы не насажать пятен, – посоветовал Джордж.
Финли и Джозеф поблагодарили его, заплатили ему за работу и, выйдя из магазина, отправились пешком в Теологическую семинарию, располагавшуюся в четырех кварталах, на Бродвее, в то время как Лоуренс поехал туда в кебе.
Им пришлось ждать почти полчаса, пока Сабато Морайс закончит урок. Раввин удивленно поднял брови, развязывая и снимая свой талис[17]: следователи виделись с ним всего за день до этого.
– Какие-нибудь новости? – спросил Морайс.
– Не совсем, – сказал Ардженти. – Но, возможно, мы нашли еще одну букву иврита в последовательности.
– Прошу вас, – Сабато показал на дверь своего кабинета.
Когда они расселись по обе стороны от письменного стола, Джеймсон положил перед раввином две фотографии, сделанные на месте убийства Мэри Келли, и ткнул в них пальцем:
– Здесь… и вот здесь, как мне кажется, буква видна наиболее отчетливо, – Финли протянул Морайсу свою лупу. – Вероятно, вам понадобится вот это.
Некоторое время Морайс рассматривал фотографии, затем поднял голову:
– Похоже на «ламед» – «L».
Джеймсон взглянул на Ардженти и Лоуренса.
– Это была наша первая версия, когда мы сверились с оставленным вами алфавитом, но нам требовалось подтверждение, – объявил он.
– Судя по всему, вы правы.
Сабато еще раз посмотрел фотографии, как будто хотел удостовериться в том, что ничего не упустил из вида.
– Даже несмотря на эту помарку или тень, наползающую с одной стороны, видно, что эта буква не может быть какой-либо иной – по крайней мере в иврите. – Он выпрямился в кресле. – А та буква «далет», о которой вы говорили во время нашей последней встречи, – вы окончательно отбросили ее?
– Да, – ответил Джозеф. – Но теперь мы думаем: если буква «далет» изъята и седьмой буквой стала «ламед», может ли эта последовательность образовать какое-то слово на иврите, имеющее смысл?
– Напомните, какие буквы у нас уже имеются? – уточнил Морайс.
Джеймсон вытащил из кармана листы с записями, сделанными им во время предыдущей встречи. На верхнем листе были написаны буквы, которые шли после слова «ВОЗМЕЗДИЕ». Криминалист зачеркнул «далет», написал вместо нее «ламед» и передал список раввину.
Тот взял чистый лист бумаги, окунул перо в чернильницу и принялся записывать эти буквы в различных комбинациях.
Часы, висевшие на дальней стене, громко тикали в такт скрипу пера. Сабато задумчиво теребил пальцами свою бороду.
– Вы знаете, скольких букв еще не хватает? – спросил он наконец.
– К сожалению, нет, – ответил Финли. – Возможно, одной или двух. А может быть, пяти или десяти.
Немного поразмыслив, Морайс быстро записал еще три возможные комбинации. Посмотрев на них и сощурив глаза, он со вздохом покачал головой:
– Прошу прощения. Очевидно, прямо сейчас я не смогу ничего предложить вам. Это потребует некоторого времени.
– Мне кажется, это… Асмодей, – сказал вдруг Лоуренс.
До сих пор он не принимал участия в обсуждении, но внимательно наблюдал за тем, как Сабато записывает комбинации букв, одновременно вспоминая то, что ему удалось прочитать в библиотеке своего друга об иврите.
Джеймсон воззрился на него с изумлением.
– Вы уверены? – спросил он, хотя тут же вспомнил, что подвергать сомнению способность Биделла к запоминанию – чистое безумие.
– Разумеется. Я видел это имя в одной из ваших книг – «Псевдомонархия демонов».
Финли повернулся к Морайсу:
– Что скажете? Может это иметь какой-то смысл?
Раввин записал еще одну комбинацию букв и медленно кивнул:
– Да. Асмодей – один из падших ангелов, известный в Талмуде как Ашмедай еще за пять столетий до того, как он появился в Ветхом Завете. Таким образом, по своему значению это имя как нельзя лучше соответствует характеру преступлений, которые вы расследуете.
Взгляд Джеймсона был прикован к комбинациям букв, записанным Морайсом.
– Скольких букв не хватает до образования имени Асмодей? – спросил криминалист.
Он вполне мог бы заменить слово «букв» словом «убийств».
– Всего одной, – ответил Сабато.
– А почему вы сказали, что это имя как нельзя лучше соответствует характеру преступлений Потрошителя? – спросил Ардженти.
– Асмодей известен в первую очередь как «Демон Похоти».
40
До слуха Вики донеслись крики и шум. Но лишь когда раздался звук полицейского свистка, она поняла, что произошло что-то серьезное.
Девушка вышла из дверей главного входа в клуб и окинула взглядом улицу. В тридцати ярдах справа, у поворота в переулок, собралась группа людей. Подбежав ближе, она различила сквозь прогалину в толпе фигуру Джереми Лэйна, который сидел на земле, прислонившись к стене дома. Здесь же присутствовали двое полицейских. Один из них склонился над телом.
– Он еще жив, но очень плох, – сказал страж порядка своему коллеге. – Быстрее вызывай карету «Скорой помощи».
Второй полицейский умчался прочь. Вики в ужасе закрыла рукой рот. Никогда еще ей не доводилось видеть столько крови. Она протиснулась вперед.
– Я его знаю, – сказала она. – Это Джереми Лэйн, бармен клуба.
Полицейский не хотел подпускать ее слишком близко, но в этот момент Лэйн открыл глаза, и его взгляд застыл на девушке. Он с трудом поднял руку и бессильно помахал ею:
– Все нормально… все нормально.
Вики присела рядом с ним на корточки. Ее глаза наполнились слезами. Бармен прижимал платок к шее, но кровь продолжала сочиться из раны, заливая его грудь.
– О, боже, Джем! Что они с вами сделали?! – ахнула девушка.
– Это Броган, – пробормотал Лэйн. – Броган и еще один тип, его я никогда раньше не видел.
– Ублюдки! – Вики потрясла головой. – Мне нужно было сообразить, раз они больше не приходят в клуб, чтобы найти…
Бармен не дал ей договорить, схватив за руку:
– Дело в том, что теперь они знают, где находится Элли. Необходимо, чтобы ты предупредила ее как можно быстрее.
– Где она?
– В Дувр-Плэйнс. Запиши адрес.
– Я не умею писать, – Вики беспомощно развела руками. – Говорите, я запомню.
– Мэйпл-авеню, сто двадцать шесть, – Джереми крепко сжал ее руку. – Она должна узнать раньше, чем Броган доберется до нее. Предупреди ее!
– Обязательно, не волнуйтесь.
Вики поднялась на ноги и бросилась обратно к клубу. Что же делать? Путь до Дувр-Плэйнс был неблизкий. И тут девушка вспомнила, что приходивший вместе с Ардженти мужчина оставил ей свою визитную карточку.
Она вынула ее из кармана и помчалась на улицу, чтобы поймать кеб.
Джеймсону не давал покоя поток обрушившихся на него мыслей. С тех пор как они вернулись от рабби Морайса на Гринвич-стрит, он только и делал, что нервно расхаживал взад и вперед по комнате.
– Так что же вы прочитали об Асмодее в «Псевдомонархии демонов»? – спросил он Лоуренса.
На несколько мгновений его помощник задумался, после чего принялся цитировать:
– Асмодей – один из семидесяти двух демонов иудейской и христианской религий, описанных в Талмуде и Завете Соломона. Его противником был святой Иоанн, и в конце концов на него ополчился ангел Рафаэль. Его обычно изображают с тремя головами – человеческой, изрыгающей огонь, бараньей и бычьей – с крыльями дракона, сидящим на льве. Все эти животные ассоциируются со сладострастием, похотью или местью.
Сидящий рядом Ардженти задумался.
– Думаю, Морайс прав, – решил он. – С учетом характера убийств этот персонаж подходит идеально.
– Да, как ни один другой, – согласился Финли, остановившись, наконец, посреди комнаты. – По какой-то причине он питает злобу к этим женщинам и поэтому при нападении на них взывает к демону похоти. По всей видимости, он воображает себя инструментом в его руках и поэтому не испытывает в полной мере чувства вины за свои деяния. Но это лишь объясняет, почему он делает это, что нам уже в основном и без того понятно. Я помню, как в одной из своих первых лекций на эту тему Колби говорил, что Потрошителем движет психопатический гнев в отношении проституток вообще. Данное послание мало о чем свидетельствует, помимо этого. Оно не говорит о Потрошителе ничего конкретного.
