Виктор Мясников - Водка
- А чего такого особенного? - пожал плечами Олег. - Вас, небось, зовут майором, и вы не обижаетесь.
- Не-е, - начальник охранников в шикарной кожаной куртке всем лицом изобразил глубочайшее несогласие, - да вы оглядитесь. Про того говорят, что он целые заводы строит, а тут фигня какая-то. Из механизмов одна воронка да ковшик.
- А рычаг? - обиделся Олег. - Вон, который на столбе прибит.
К столбу действительно был приколочен маленький дверной шарнир с приделанной к нему длинной деревянной рукояткой. Под него ставилась бутылка, на горлышко устанавливалась длинная шампанская пробка, и нажатием рычага загонялась внутрь до упора.
- Пожалуй, ты прав, - согласился майор, приподняв за рукоятку брусок рычага. - Голь на выдумки хитра, но так голью и остается. Тот в деньгах должен купаться, а не по сараям кантоваться с таджиками убогими.
- Это вы про кого? - не утерпел Олег, задал вопрос. - Про какого Мастера?
- Да есть информация, - майор испытующе поглядел на Олега, - завелся в городе некий Мастер, большой спец по фальшивой водке. Уже несколько заводов основал.
- Прямо Демидов нашего времени, - восхитился Олег. - И что, мне теперь за него сидеть придется, за этого человека-легенду?
- Тебе, гражданин Морозов, и своего достаточно. Целый букет преступлений. Тут тебе и незаконное предпринимательство, и неуплата налогов, и неплатежи акцизов...
- Незаконное использование товарного знака, - добавил начальник частной охраны, - выпуск продукции, опасной для здоровья...
- Лет пять схлопочешь запросто, чтоб другим неповадно было, - с удовольствием подвел итоги майор.
- А "Виншампань" впаяет иск за моральный ущерб, - снова добавил частный охранник. - Так что если раскопаем какое-то имущество, пойдет в возмещение этого ущерба. А искать мы умеем. Эту лавочку, во всяком случае, в два счета раскопали.
- Ой, хорошо, у меня ничего нет! - обрадовался Олег вполне искренне. Он уже понял, что частная охрана каким-то образом связана с "Виншампанкомбинатом". - Можете "спрайт" конфисковать, пока его весь таджики не выпили.
- Больше не будут, - заверил его майор. - У них ни у кого нет разрешения на жительство. А нелегалов мы высылаем.
Таджики обеспокоенно переглянулись, а самый смелый спросил:
- А деньги?
- Не переживайте, - успокоил его майор, - мы вас бесплатно вышлем.
- Нет, - забеспокоился ещё больше таджик, - работали, надо деньги платить.
- Это они насчет зарплаты, - объяснил Олег. - Переживают, что пришлось бесплатно работать.
- Да, кстати, - майор встрепенулся, - почему у вас, гражданин Морозов, денег при себе не оказалось? Или вы бесплатно эту гадость раздаете?
- Бесплатно в наше время даже сифилис не раздают, - мрачно отметил Олег. - Не заработал пока ничего. За "спрайт" ещё до конца не рассчитался.
- Так он же просроченный, - удивился майор. - Небось, бесплатно со свалки привезли.
- Вот гады, - возмутился Олег. - А с меня слупили чуть не по розничным ценам. И где сейчас этих аферистов искать?
- Ничего, с нашей помощью найдешь, - успокоил его майор. - У нас есть квалифицированные специалисты. Следователями называются. Сейчас поедем в райотдел, там ты все им подробно расскажешь... Главное, подробно, все до мелочей. Кстати, - майор наклонился к нему, - может скажешь, на кого работаешь?
- С чего вы решили, что я такой несамостоятельный?
- А с того, что такую прорву пустых бутылочек ты бы и за год не собрал. Про пробки и этикетки даже не говорю. Тут бригада снабженцев нужна, чтоб в таких количествах все это добыть. Ладно, поехали. Посидишь в клоповнике, станешь разговорчивей.
В КЛОПОВНИКЕ
Клоповник оказался гораздо хуже, чем Олег себе представлял. Бетонный каземат в подвале с крошечным оконцем под потолком. Лампочка, которая горит всегда, как солнце в космосе. Из мебели только толстая труба с горячей водой вдоль стены. Такая горячая, что сидеть на ней Олег смог, только подложив под зад свернутую куртку. Зато тепло. В общем-то, можно было бы потерпеть, если б не запах. Точнее, жуткая вонь, въевшаяся во все бетонные поры стен и пола. Коровья ферма вспоминалась как благоуханный оазис. Невозможно поверить, что в камере содержались люди, а не, допустим, хорьки, страдающие к тому же поносом и недержанием мочи.
Олег был уверен, что непременно задохнется в этом вонючем склепе. Дышать старался через рот. Так меньше чувствуются запахи, чем когда дышишь носом. Он боялся, что его стошнит, и тогда совсем уж невтерпеж будет сидеть. Про него будто забыли. Он рассчитывал, что сразу начнут допрашивать, заведут уголовное дело, но никто не торопился им заняться. Часы забрали вместе со всем содержимым карманов и брючным ремнем. Из-за невозможности понять, который час, время тянулось особенно мучительно долго.
В сухих бетонных стенах страшно хотелось пить. Олег постучал в окованную железом дверь и попросил милицейского сержанта, приоткрывшего маленькое оконце, дать воды. Но тот крепко обложил Олега матом и захлопнул крышку. А вот есть совсем не хотелось. Сама мысль о еде вызывала спазмы желудка. Но постепенно, видно, привык, принюхался, тошнотворный запах перестал быть такми назойливым, как в первые минуты пребывания в камере. И Олег, растерянный и поникший, немного освоился со своим положением узника. Принял его как данность. Он не стал оплакивать свою загубленную жизнь, а постарался собраться с мыслями.
Что ему грозило за фабрикацию шампанского, он не знал. Подозревал, что ничего особенного. Не те масштабы. И чем больше думал на эту тему, тем больше успокаивался. Заложив руки за спину, Олег прогуливался по камере от двери к трубе и обратно. Пять шагов в одну сторону, поворот и снова пять шагов. Он задавал себе вопросы, которые, как ему казалось, обязательно должен задать следователь, и сочинял подходящие ответы.
Загрохотал замок. В камеру втолкнули парнишку лет семнадцати, щуплого, напуганного и шмыгающего носом. Был он в не по сезону легкой болоньевой курточке, затрапезном свитере с оттянутым воротом, широких мятых брюках и ободранных зимних сапогах. Парнишка мокрой ладонью трогал лицо, тоже мокрое. Под глазом у него густел синяк, а на лбу краснела свежая ссадина. Похоже, его основательно отделали, сводили умыться, а теперь отправили в камеру подумать.
- Дайте воды попить! - крикнул Олег в приоткрытую дверь.
Дверь захлопнулась, лязгнул запор. Никто ему не ответил. Только парнишка, присевший на карточки возле стены, поглядел тоскливо исподлобья, наморщив лоб, и спросил:
- Курить есть?
Олег отрицательно помотал головой. Парнишка скуксился, повел головой, словно у него болела шея, скорчился на корточках. Наверное, ему было очень плохо.
- Здорово тебя отходили, - посочувствовал Олег. Ему хотелось завязать разговор. Слишком долго он пробыл наедине с собственными безрадостными мыслями.
- Блин.., - простонал парнишка, - раскумариться бы... Такой лом...
Он повалился боком на цементный пол, развернулся в полный рост, перекатился медленно с живота на спину, прогибаясь. Потом повторил то же самое в обратном направлении. Олег удивленно смотрел на парнишку. Он даже подумал, что у парня эпилептический припадок. Но уж слишком тот замедленно проделывал все движения, да ещё матерился при этом сквозь зубы, очень тихо, но вполне осмысленно.
ДОПРОС
И тут снова забренчали запоры, запищали шарниры, открылась дверь.
- Морозов, выходи. Руки сразу за спину.
Повели. Один сержант впереди, второй сзади. Олег сразу преисполнился чувством собственной значимости. На втором этаже кабинет следователя. Точнее, следователей. Три письменных стола, четыре пишущих машинки - две на шкафу, одна под столом с торчащими вверх сцепленными рычагами, четвертая на подоконнике под чехлом. Шкаф из тех, что больше воспринимается как дрова, а не как мебель. Да и столы не лучше. Целых три сейфа. На одном стоит телевизор, показывает черно-белый хоккей без звука, с одним треском. На другом сейфе гипсовый бюст Ленина в милицейской фуражке, на щеках сочные оттиски губной помады. На третьем сейфе - тусклый графин с водой, термос, банки, стаканы. Олег как воду увидел, так и остановился, словно зачарованный. На людей в кабинете и внимания не обратил.
- Вот сюда садитесь, - обратился к нему кто дружеским голосом.
Олег нехотя оторвал взгляд от графина. Сидевший за столом молодой человек в сером костюме и голубой рубашке без галстука смотрел на него едва ли не влюбленно.
- Можно водички, - прошелестел Олег пересохшими губами и осторожно присел на казенный стул.
Стул взвизгнул и потом нервно скрипел при каждом движении Олега. Молодой человек, на глазок ему было не больше двадцати пяти, поднялся и налил стакан воды. Олег медленными мелкими глотками осушил его, прислушиваясь к происходящему в комнате. За его спиной у другого письменного стола сидели двое и происходил разговор. Молодой мужской голос задавал вопросы, а ответы звучали густо и с бронхитной хрипотцой.
