Франк Тилье - Атомка
— Мне срочно надо позвонить, — задыхаясь, сказала Люси. — Связаться со своими во Франции, предупредить их. Откуда можно?
Эйлин тоже дышала шумно, со свистом:
— Он проколол у меня все четыре шины, а на смену есть только пара. Единственный способ попасть туда, где есть надежда заполучить сеть, без машины — дойти на своих двоих. Но пешим ходом до ближайшей дороги — а я об этом месте и говорю — часа два, не меньше. Потому и живу здесь — отрезанная от всего мира.
Она снова стала бегать туда-сюда.
Люси посмотрела на вьющуюся между горами дорогу. Два часа. А с ее ноющей лодыжкой даже, наверное, три. Оглянулась на несчастную женщину, которая пыталась спасти хотя бы то, что у нее оставалось: шестнадцать квадратных метров прогнившего линолеума. Без фургона у Эйлин Митганг совсем никакой жизни…
Люси снова взялась за железяку и стала откатывать в сторону шины.
Она не догнала Дассонвиля, зато она теперь знает имя, очень важное для расследования имя.
Лео Шеффер.
48
В окрестностях Парижа было не так уж много магазинов, которые торговали лодками. Первый, в Эланкуре, оказался закрыт на ремонт еще с лета, во втором продавалась только крупная водно-моторная техника, зато третий, на набережной Альфонс-ле-Галло в Булонь-Бийанкур, обладал всем, что нужно, и потому явно заслуживал визита.
Погода была мерзкая, и Шарко решил: куда более благоразумно ехать туда на метро. До ухода с работы он сообщил Робийяру, что отправляется по делам и, скорее всего, вечером уже не вернется, оделся потеплее, натянул перчатки, плотно обернул шарфом шею и двинулся к станции «Клюни–Сорбонна». Ему хотелось подышать воздухом, ну и он надеялся по дороге поговорить с Люси: с тех пор как подруга улетела в Нью-Мексико, они только эсэмэсками и обменивались. Опять не повезло — он услышал автоответчик, оставил сообщение, и все. Наверное, Люси совсем погрязла в своих архивных поисках, до ночи не уходит с военной базы в Киртленде…
Через несколько минут он спустился под землю около знаменитого университета. Десятая линия. Вокруг бушуют толпы, суетятся люди с пакетами, елками, огромными разноцветными сумками. У детей начались каникулы, на лицах сияют улыбки: еще три дня — и Рождество! Комиссар, влившись в поток, зашел в битком набитый вагон и остался стоять у дверей. Так и простоял три четверти часа, улыбаясь маленькой азиатской девчушке, которая глаз с него не сводила.
Это ради нее он дойдет до конца в своем расследовании. Это ради нее он, несмотря ни на что, не оставит своего проклятого ремесла. Ради нее и таких, как она, ради детей, всех детей. Ради того, чтобы они могли расти спокойно, жить, не боясь, что их запрет в подвале какая-нибудь сволочь вроде Дассонвиля.
Примерно в половине седьмого он вышел на станции «Булонь–Пон-де-Сен-Клу» и пешком направился к набережной Альфонс-ле-Галло. На правом берегу возвышалась огромная башня TF1[53], вода в Сене была темная, цвета старого табака. Сунув руки в карманы, комиссар пересек стоянку и приблизился к большому зданию «Эспас Мазюра» с симпатичным фасадом. Здесь продавалось все: лодки и лодочки, тележки и прицепы для перевозки лодок, одежда для морских прогулок, водные лыжи… Кроме того, здесь можно было отдать в ремонт двигатель или записаться на экзамен, чтобы получить права на вождение судна.
Шарко направился к отделу, где были выставлены лодки всех возможных разновидностей, всех цветов, плоскодонки и с изогнутым дном, из дерева, пластика, резины, алюминия…
К нему тут же подбежал продавец-консультант:
— Чем могу помочь?
Шарко протянул ему фотографию лодки:
— Мне хотелось бы знать, есть ли у вас эта модель.
Продавец вгляделся в снимок и кивнул:
— Деревянная «Explorer-280». Да, в наличии. Пойдемте покажу.
Господи, неужели на этот раз в яблочко? Неужели ему удалось-таки на шаг опередить противника? Шарко вслед за продавцом прошел в соседний отдел. Та самая лодка стояла здесь среди других, примерно на высоте метра от пола. У комиссара не было ни малейших сомнений: та самая лодка с теми самыми веслами!
Он вынул из кармана просохшее, конечно, но оставшееся в жалком состоянии служебное удостоверение с трехцветной полоской наискось.
— Парижская уголовная полиция. В рамках нашего расследования мне необходимо узнать, покупал ли кто-то недавно такую лодку.
Продавец поколебался, потом, покачав головой, двинулся к ближайшему компьютеру:
— Такие продаются очень редко, тем более в это время года… Ладно, подождите минутку, я проверю. — Несколько ударов по клавишам — и ожидаемое комиссаром: — Да. Именно такая лодка была продана двадцать девятого ноября текущего года. Более того, этот покупатель приобрел тогда сразу две одинаковые лодки. Из кассового чека следует, что, кроме лодок, он купил специальный костюм для зимнего подводного плавания, сачок для ловли бабочек и водонепроницаемый фонарь.
— Личность покупателя известна?
— Нет. В компьютере записано, что все было приобретено за наличный расчет, занимался этим покупателем не я, но припоминаю, что у его машины, припаркованной на нашей стоянке, был прицеп для перевозки лодок. Я помог тогда коллеге привязать обе лодки, после чего этот человек пожал нам руки и уехал.
— Расскажите все, что помните. Как выглядел покупатель?
— Хм… мне трудно рассказать что-то путное о его внешности: чересчур уж плотно он упаковался. Шапка, шарф, солнцезащитные очки — представляете, он ведь, даже войдя в магазин, их не снял. Думаю, это молодой человек лет тридцати, примерно моего роста… Может быть, чуть повыше.
Описание в точности совпадало с тем, что рассказывал этот юнец, Джоан Шафран.
— Какие-нибудь особенности заметили? Может быть, татуировка или шрам?
— Нет, ничего.
— И номера машины не запомнили?
— К сожалению, нет. Впрочем… впрочем, на прицепе и не было никакого номера, мой коллега даже обратил на это внимание покупателя. А вот саму машину помню: маленький автомобиль — то ли «206-й», то ли «клио»… Цвет — белый.
Шарко злился: информации оказалось слишком мало. Он всмотрелся в выставленную в экспозиции лодку. Красивая, но громоздкая, такую в квартиру точно не внесешь. Может быть, у него гараж на две машины или еще какое-то помещение побольше? И еще этот сачок, этот фонарь… Они-то зачем ему понадобились?
— Как вы думаете, почему он приобрел сразу две лодки?
— Пойду найду коллегу, который им занимался, так будет проще. Подождите меня здесь, сейчас вернусь.
Продавец исчез в конце длинного прохода. Комиссар в ожидании ходил мимо лодок туда-сюда, потирая подбородок и представляя себе, как радуется этот извращенец, придумавший способ поиграть с ним. План он разработал действительно могучий, предусмотрел мельчайшие детали; механизм, как у швейцарских часов, работает без сбоев. Но чего он хочет добиться в финале? Апофеоз для него в чем? В смерти Шарко? Или…
Комиссар подумал о Люси. Красный Ангел похитил Сюзанну и держал ее у себя шесть нескончаемых месяцев… Если этот мерзавец повторяет путь серийного убийцы, то…
У Франка перехватило дыхание, он понял, что должен немедленно, сию минуту поговорить с подругой. Услышать ее голос, только услышать ее голос! Он в лихорадке набрал номер — и снова наткнулся на автоответчик. Сообщения оставлять не стал, просто отъсоединился.
Вернулся «его» продавец вместе с коллегой.
— Это был очень странный покупатель, — отметил тот, пожимая руку полицейскому.
— Почему странный?
— Мне показалось, он помешан на насекомых… Когда он пришел, то сначала почти ничего не говорил, хотел как можно скорее все закупить и удалиться. А потом в какой-то момент мне почудилось, что он бредит. Это продолжалось совсем недолго, но было странно.
Второй продавец посмотрел куда-то в сторону. Комиссар попросил его продолжать, вдруг что-то выплывет из этого «бреда».
— Он говорил о ловле стрекоз. Да-да, представляете, он говорил, что можно спрятаться в лодке, приманить стрекоз и поймать их, потому что стрекозы лучше всего ловятся посреди пруда. Так он считает. Может, и правда так охотятся за стрекозами, но мне-то показалось, что у этого господина просто поехала крыша.
Шарко размышлял, стараясь побыстрее прокручивать в голове все возможные варианты. Насекомые… Однажды, в прошлом, он имел дело с убийцей, который использовал в своих преступлениях насекомых. И того убийцу он тоже прикончил сам.
Неужели это дело имеет отношение еще и к тому, старому?
Комиссар промолчал, и продавец заговорил снова:
— А когда он мне рассказал, что там, посреди пруда, он ловит к тому же и ночных бабочек, я окончательно убедился, что это бред. Вы только подумайте: он хвастался даже, что изобрел свой собственный способ ловли! — Молодой человек насмешливо улыбнулся. — Значит, так: он ставит на лодку фонарь, прыгает в воду, надев специальный комбинезон, и ждет с сачком наготове. Нет, вы можете себе представить что-то подобное? Короче, у этого типа с чердаком явный непорядок.
