Анна Данилова - Крылья страха
- Интимный? Валяй. Только налей мне, пожалуйста, чего-нибудь выпить... У нас осталось вино или какой-нибудь сок?
Надя налила ей красного вина.
- Скажи, тебе с ним.., не.., не страшно?
- В каком смысле?
- Но ведь он же страшен, как атомная война!
- Да брось ты, Щукина, может быть, именно его внешность меня и возбуждает... Я и сама-то еще толком не разобралась, что к чему... Но мне нравится принадлежать ему. Наверно, это и есть самый настоящий мазохизм. Понимаешь, в моей жизни было очень мало мужчин, и поэтому я могу сказать только одно: мне не хватает опыта. Павел Андреевич в этом смысле превосходный учитель. Он знает, что мне нужно. Он понимает меня... А что касается страха, то я трусиха по природе и боюсь просто выходить из дома... Я постоянно оглядываюсь, прислушиваюсь, принюхиваюсь... Я очень боюсь смерти, как, впрочем, и всякий нормальный человек. И если Ломов страшноват внешне, то внутри он добрый и даже, я бы сказала, красивый... И вообще в нем словно бы сидят два человека, причем совершенно разных... Один присылает мне тот самый торт с окровавленной постелью...
- Какой-какой?
- Как, я тебе еще до сих пор не показала это чудо? Подай мне, пожалуйста, сумку... Вот, взгляни. - Она достала снимок торта. - Ну как он тебе?
- И это торт? - Щукина, еще не веря своим глазам, вертела фото в руках. - Только больной мозг способен на такое, честное слово... Но почему? Как это произошло? Когда?
И Юля подробнейшим образом рассказала ей об утреннем визите Вениамина, который принес этот торт.
- А ты говорила Ломову, что была в квартире Садовниковых?
- Кажется, нет. Но не в этом дело. Он и так бы все узнал. У него есть свои, причем прекрасно информированные источники... Шубин сказал, что такой торт мог бы сделать любой человек, обладающий долей фантазии.
- Понятно. Твой Павел Андреевич просто решил тебя шокировать... Ну и как? Ему это удалось?
- Конечно... Но если он рассчитывал на то, что я не стану есть это творение, то он ошибся...
Торт оказался на редкость вкусным... А на самом дне я обнаружила маленький пистолет. Это его подарок.
- Тогда выходи за него замуж. Действительно неординарная личность... А тут встречаешься с каким-то вонючим потрошителем...
- Надя... Разве можно?..
- Да нет, Лешка, конечно, неплохой человек, но он почти все время на работе, занят... Он беден, ему очень мало платят, и пойми - от него постоянно пахнет моргом. У него дома целая коллекция разных духов и одеколонов... Он моется хорошим, дорогим мылом, но этот запах неистребим... И меня мутит при одной мысли о том, что он ласкает мою грудь той же самой рукой, которая всего несколько часов назад путешествовала по внутренностям покойников...
Послышался тихий пиликающий звук: подавал о себе знать сотовый телефон, который теперь лежал на столе Щукиной.
- Возьмешь? - спросила она Юлю.
- Конечно. Я даже знаю, кто это... - Она приняла телефон и, закрыв глаза, стала слушать, что ей говорили в трубку. Прошла минута, затем другая, третья... - Хорошо, подъезжайте...
Она положила трубку рядом с собой и вздохнула:
- Надя, сейчас он приедет за мной и увезет к себе...
- Это был Ломов?
- А кто же еще? Не Крымов же... Тот бы не стал звонить, он ждал бы, пока не позвоню я. Кстати, куда он исчез? Может, лежит теперь в объятиях Полины в моей кровати... Надо бы позвонить ей...
Юля набрала свой номер. И через несколько мгновений услышала голос Полины.
- Добрый вечер, это Юля. Ты жива?
- Жива... Сама не знаю, как я взяла трубку... Боялась даже подходить к телефону... Нервы на пределе. Я нашла у тебя настойку пустырника и валериановые капли... У меня кончились фрукты и йогурты. Ты бы не смогла мне их привезти?
- Да-да, конечно... Что-нибудь еще?
- Если можно, соленой рыбы... Кстати, у тебя прекрасная квартира, чудесная ванна... Да и телевизор просто блеск! Отдыхаю, ем, развлекаюсь просмотром видеокассет... Ты собрала неплохую коллекцию.
- Я рада за тебя...
- Ты не приходишь ночевать, и я чувствую себя неловко... Я все понимаю, тебе неприятно видеть меня. Но поверь, пройдет какое-то время, и все закончится. Я отблагодарю тебя. Кстати, ты не можешь мне сказать, МЕНЯ ИЩУТ?..
- Да, конечно... И ты правильно делаешь, что не берешь трубку. Лишний риск.
- Как там поживает Крымов? Я надеялась, что он мне хотя бы позвонит, но он профессионал и поэтому, наверно, не хочет рисковать...
- Все, я не могу больше разговаривать. Я в течение часа подъеду к тебе и привезу все, о чем ты просила. Я позвоню пять раз, а потом еще три. Ну все, до встречи...
Юля спрятала телефон в сумку и попыталась встать.
- Ты все-таки решила поехать к Ломову?
- Не знаю, Надя, пока еще ничего не знаю... Только заеду за фруктами и йогуртами... Актриса не может жить без витаминов...
- У тебя такой вид... Ты расстроилась? Неужели ты все еще любишь Женьку? - в сердцах произнесла Надя и даже приобняла подругу. - Так нельзя. Это нехорошо. Но если ты решила назло ему выйти замуж за Ломова - это еще хуже. Он недостоин такой жертвы. Это называется "финт ушами". Это глупо.
- Надя, прекрати. Я и сама все понимаю. Помоги мне подняться. Сейчас я куплю лимонов и винограда этой рыжей стерве и отвезу их, а потом попрошу Павла Андреевича, чтобы он привел меня в чувство... У него имеются какие-то восточные благовония, масла, словом, он быстро поднимет меня на ноги...
- Ну смотри... А вот и он... - Надя со страхом выглянула в окно. Прямо к крыльцу, чуть слышно шелестя шинами, подъехала большая черная машина.
Вздрогнула от ее слов и Юля.
- Надюша, спасибо, мне пора... Думаю, что тебе следует позвонить Крымову, Шубину, да и Корнилову, сообщить, что в меня стреляли... Опиши все подробно, особенно время... Ты помнишь, который был час?..
- Конечно, помню. Да и пульку я спрятала в надежное место...
- Кстати, а где Чайкин?
- На работе, где ж ему еще-то быть?
- Позвони и ему, поблагодари от меня...
- Тебе, конечно, повезло, что пуля засела неглубоко, думаю, что ты в рубашке родилась...
Юля попрощалась с Надюшей и, пошатываясь, вышла из приемной. "Все-таки надо было вызвать врача..."
На крыльце ее уже поджидал Павел Андреевич. Черная шляпа и черный плащ спасали его от дождя. Внимательные глаза сразу заметили неестественную бледность Юли, да и легкое пальто сидело на ней как-то неловко, потому что она так и не смогла просунуть в рукав раненую руку.
- Что с тобой? - Он обнял ее и повел к машине. - Садись, расскажешь... У тебя нездоровый вид.
Ломов усадил ее на заднее сиденье, а сам сел за руль. Юля вздохнула с облегчением: хорошо, что он приехал без Вениамина.
- В меня стреляли... Совсем недавно...
***
Всю дорогу он слушал ее не перебивая.
- Вот что, ласточка. Тебе надо прекращать эти дурацкие расследования. Я все обдумал и пришел к выводу, что тебе надо уходить с этой чертовой работы. Ты выйдешь за меня замуж и будешь жить в свое удовольствие... И я тебе это, слава Богу, смогу предоставить... Ты как, согласна?
Он спрашивал, не видя ее лица, и если бы вдруг увидел ее глаза, то понял бы, что Юля растерянна... Она не знала, что ему ответить. Теперь, когда у нее ныло плечо, а на лбу выступила испарина, когда в горле запершило от нахлынувшего леденящего ужаса перед смертью, которая была от нее так близко, на расстоянии вытянутой руки, даже нет, всего в нескольких сантиметрах от ее перепуганного насмерть сердца, слова Павла Андреевича о возможном блаженном безделье были как нельзя кстати. В принципе она всегда была бездельницей. И никто не знает, что она пробездельничала всю свою сознательную жизнь. Она училась легко, весело, и у нее была масса времени, которое она убивала, валяясь на своем диване с книжкой... И не было ничего более прекрасного, чем, обложившись яблоками, конфетами или семечками, читать и перечитывать Мопассана, Золя, Бальзака, Моруа... Но кто мог упрекнуть ее в этом? Пожалуй, никто. Она росла, как растение, которому были предоставлены наилучшие условия для развития... В доме всегда было тихо, спокойно, за стеной в таком же блаженном забытьи пребывала ее мама... Они обе, и мать, и дочь, находили умиротворение в чтении книг... Они жили иллюзиями и, наверно, все же немного лукавили, когда признавались друг дружке в любви... Они были счастливы наполовину, потому что в их жизни не было мужчины - мужа и отца. Но потом все резко изменилось. Появился ОН, будущий мамин муж. А спустя какое-то время - Земцов. "Боже, как же давно это было!"
- Вы вызывали милицию? - спрашивал Ломов, ловко выруливая на Кировский проспект и на огромной скорости двигаясь в сторону своего района. - В принципе это было покушение на убийство...
- Нет, но Щукина обязательно сообщит о том, что произошло, Корнилову... Вы вот говорите, чтобы я все бросила... Неужели вы не понимаете, что мне уже просто необходимо поймать этого негодяя?! Во-первых, это мое первое самостоятельное дело, во-вторых, мне хочется довести его до конца уже по той причине, что меня не поддерживает Крымов... Я уверена, в душе он смеется надо мной... Кроме того, должна же я каким-то образом оправдать те усилия, которые потратили на меня, помогая в расследовании этого дела, Шубин и Надя. Что касается моего замужества, то мне показалось, что вы уж очень спешите... Мы ведь практически не знаем друг друга. Тот факт, что мы переспали, ни к чему вас не обязывает... Можете считать меня безнравственной особой, но, честное слово, я спокойнее буду себя чувствовать, находясь на некотором расстоянии от вас, чем будучи вашей женой, вашей собственностью... Вы думаете, я не понимаю, что означает быть ВАШЕЙ женой? Да это же полная зависимость... А мне бы этого ПОКА не хотелось. К тому же я не уверена, что вам действительно это так важно и нужно... Ведь семья подразумевает прежде всего детей, а вам достаточно много лет...
