Валерия Вербинина - Ангелов в Голливуде не бывает
– Прекрати! Ты нас позоришь… – И, обернувшись ко мне, добавила: – Ну а ты, ты сама? На чьей ты стороне?
– У кого ты спрашиваешь, – проворчал Винс. – Она всегда только на своей стороне.
Конфликт между Тони и Рэем быстро перешел в фазу военных действий. В перестрелках погибло несколько десятков человек, газеты заволновались. Тони и Рэй, однако, не получили ни царапины. Они отсиживались в укрепленных особняках и терпеливо ждали, когда противник совершит ошибку. Рэй, однако, оказался хитрее. Он подкупил сотрудников телефонной компании и организовал звонок Тони якобы из дома Розы, что у нее произошел сердечный приступ и она умирает. Когда Тони позвонил матери, он на самом деле попал на сообщницу Рэя, которая находилась в другой части города и которая голосом служанки Марии подтвердила, что Роза очень плоха. Тони помчался к матери, и возле дома Розы его расстреляли вместе с охраной. Свидетели уверяли, что последнюю пулю в раненого Тони выпустил Рэй, и он же застрелил подъехавших минутой позже Винса с Полом Верде.
На следующий день ко мне пришла Роза. Она была убита горем и еле могла передвигать ноги. Я усадила ее в кресло и спросила, чем я могу ей помочь.
– Вы совсем не изменились, – сказала Роза, скользнув по мне взглядом.
– Изменилась, – возразила я.
– Нет. – Она медленно покачала головой. – Я помню, какой вы были, когда я впервые вас увидела… и когда все мои сыновья были живы, – прибавила Роза изменившимся голосом. – Зачем револьвер? – вяло спросила она, кивая на оружие, лежавшее на столе.
– Потому что я боюсь, – сказала я после паузы. – Не вас, а… того, кто остался.
– Я думала, он вам нравился, – усмехнулась Роза.
– Нет. Он всегда меня пугал. – Я взяла газету и накрыла ею револьвер, чтобы не смущать гостью. – Он очень жестокий человек, недавно он угрожал убить Габриэля. И теперь… Теперь уже никто не может его остановить. Только ваш сын мог заставить Рэя держаться в рамках.
– У меня мысли путаются, – пробормотала Роза, поднося руку к голове. – Четверо сыновей и одна дочь… все, все умерли. Лина, Джонни, Лео, Тони, Винс. Вы не знаете, каково это… не понимаете. Я выбежала из дома, я кричала: «Нет!» Рэй посмотрел на меня и выстрелил в голову Тони, который пытался отползти от него. Появилась машина Винса, я кричала, кричала… Мой сын пытался уехать, но люди Рэя начали стрелять… изрешетили машину. – Она умолкла. – Прежде чем уехать, Рэй отсалютовал мне оружием. – Роза изобразила его излюбленный жест, когда вскинутый вертикально пистолет дулом касается полей шляпы спереди, и ее лицо передернулось ненавистью. – Как он мог? Убить их на моих глазах… За что он так со мной? Что я ему сделала? А потом приехали полицейские…
– Вы сказали им, что вы узнали Рэя? – спросила я.
– Полиции? Нет, – сказала Роза таким странным тоном, что я начала опасаться за ее рассудок. – Полиция и так все знает, но им все равно. – Она поникла головой. – Бедные, бедные мои дети! Почему я не умерла раньше? Я бы не стала причиной того, что их выманили так коварно, так жестоко…
Она зарыдала, она была близка к истерике. Я побежала за водой. Когда я вернулась, Роза все еще плакала, закрыв лицо руками. Я заставила ее выпить немного воды.
– Скажите, вы придете на их похороны? – спросила Роза, немного успокоившись.
– Я не могу, – прошептала я. – Я боюсь. Если вам нужны деньги, скажите, сколько. Я дам.
– Деньги есть, – сказала Роза с безнадежным выражением. – Но разве они вернут моих детей?
Я проводила ее до двери, и она ушла – старая сухонькая женщина в трауре, который она, наверное, уже не снимет до конца своих дней. Мне не давала покоя мысль, все ли я сделала, что могла. Коробочка, которая лежала в ящике моего стола, жгла мою совесть адским пламенем, но я пересилила себя и ушла к Габриэлю, который сидел на веранде и смотрел на сад.
Тони и Винса похоронили очень торжественно и, как говорят в таких случаях, достойно. Их убийца на похоронах не появился, но прислал роскошные венки. Газеты задавались вопросом, что будет дальше. В воскресенье ко мне в кабинет вбежала взволнованная миссис Блэйд.
– Мисс Лайт, мисс Лайт… Рэя Серано застрелили!
– Кто?
– Мать Тони… Он шел в церковь с… с какой-то дамой и своим сыном, а она вышла из церкви ему навстречу и выстрелила в него три раза…
– А охрана где была?
– С ним, но они не ожидали…
– Ее убили?
– Нет… Полиция ее арестовала.
– Хороший сюжет для фильма, – зевнула я. – Мать-мстительница за убитых детей. Или нет? Конечно, такое уже было снято тысячу раз…
– Вы же сами говорите, – несмело начала миссис Блэйд, сбитая с толку, – что все зависит от конкретного решения… от подачи материала, от актеров…
– Кажется, мы отвлеклись, – вздохнула я. – Как думаешь, если я выйду замуж в марте, мы успеем как следует подготовиться? Хотя… я хочу торжество только для нас с Габриэлем и еще нескольких человек, а остальные обойдутся.
– Боже мой! – расчувствовалась миссис Блэйд. – Наконец-то вы выходите замуж! Я так рада… Вы заслужили свое счастье!
– Только никому не говори, – добавила я, улыбаясь. – Пусть это будет наш секрет.
Через несколько минут позвонил Джонни. Одно время он пытался возобновить наши отношения, причем с женой разводиться не собирался. Его задело, что я не желаю быть вторым номером, а когда он узнал о том, с какими людьми связывают мое имя, то занервничал и предпочел исчезнуть с моего горизонта.
– Кажется, ты осталась без покровителей, – объявил Джонни. – Уже слышала новости? Рэй Серано ненадолго пережил своего кузена.
– Дорогой Джонни, – сказала я, – ты меня с кем-то перепутал. Я всего добилась сама, у меня никогда не было покровителей. Были друзья, которых я не забываю, но покровителей не было.
– Теперь Стелла Питерс точно отыграется, – не унимался Джонни. – Боюсь даже предположить, что она о тебе понапишет.
– Передай Стелле, что мне плевать на нее и ее писанину, – ответила я и повесила трубку.
В дверь позвонили, и миссис Блэйд пошла открывать. Я подошла к зеркалу и поправила прическу. Через минуту миссис Блэйд вернулась и со смущением объявила, что меня хочет видеть полицейский.
– Детектив О’Доннелл, так он представился. Я вызываю адвоката?
– Не стоит, – отмахнулась я, – разберусь сама. Пригласи его.
За годы, которые мы с ним не виделись, мой старый знакомый постарел, и в его черных волосах прибавилось седых нитей. На нем был светлый плащ, а шляпу он держал в руке. Бросив один-единственный взгляд на окружающую его богатую обстановку, он больше не уделял ей никакого внимания.
– Давно не встречались, мистер О’Доннелл, – сказала я. – Садитесь, прошу вас. По какому вы делу?
– Так, пришел кое-что уточнить, – туманно отозвался О’Доннелл. Он достал из кармана платок и развернул его. В платке лежал револьвер, который показался мне смутно знакомым. – Скажите, мисс Лайт, это ваше оружие?
55
– Оно похоже на то, которое купил мой отчим несколько дней назад, – сказала я. – А в чем дело, собственно?
– Это ствол, из которого Роза Серано застрелила сегодня утром Рэя Серано, – пояснил О’Доннелл. – Покажите ваш револьвер, пожалуйста.
Я стала рыться в ящиках, затем, вспомнив кое-что, стала прощупывать газеты на столе. Револьвера не было. Я сняла газеты и перетряхнула их – револьвер исчез. О’Доннелл наблюдал за моими поисками с видом, который можно было бы назвать заинтересованным, если бы в его глазах не поблескивали колючие огоньки.
– Револьвер лежал здесь, – промямлила я. – Но теперь его нет.
– И вы заметили его исчезновение только сейчас? – сухо спросил О’Доннелл.
– В общем, да.
– Роза Серано показала, что она украла револьвер у вас, – заметил О’Доннелл. – Но она приходила к вам во вторник, а сегодня воскресенье. Странно, что за столько дней вы его не хватились.
– У меня были другие дела, – сказала я.
– В доме живете вы, – уронил в пространство мой собеседник, – ваш отчим, ваш брат-подросток и французский летчик. Прислугу в расчет не берем. – Он воинственно насупился. – Мисс Лайт, не держите меня за дурака. Вы не из тех, кто разбрасывает по дому, где ходит куча народу, заряженные револьверы 38-го калибра, и уж точно не из тех, кто оставляет оружие в поле зрения отчаявшегося человека. Вы сделали это нарочно.
– Докажите.
– Не могу. – О’Доннелл улыбнулся. – Вы очень ловко все провернули. Мы ведь знаем, что вы встречались с Тони Серано и Рэем Серано, когда они только готовились воевать друг с другом. Люди, которые просили вас повлиять на ситуацию, думали, что вы убедите их успокоиться. Но вы ведь делали все наоборот. Вы науськивали их друг на друга. Вы сказали Тони, что Рэй – ненормальный и что от него необходимо избавиться. А Рэю вы сказали, что, если бы Тони не было, вы бы вышли за него замуж.
– У меня и в мыслях не было выходить за Рэя, – сказала я. – Никогда.
