Кошмар на улице с вязом - Андреева Валентина Алексеевна
Я сразу вспомнила, как Николай Петрович ерзал на заднем сиденье. И не только оттого, что заметил слежку. Хотя те два караульных, о которых говорил Михаил Трофимович, катили следом, рассуждая по-умному: напасть на Литвинова прямо у подъезда в нашем присутствии было бы глупо. Он наверняка тащился с большими деньгами. Все-таки обманул – они у него имелись. Следовало отследить маршрут продвижения палеонтолога до конечной точки, тайника, и без шума и пыли взять весь «банк».
Короче, вчера вечером, когда мы возвращались из Грачиков, меня осенило и я с помощью собственных мокрых туфель убедилась в правильности догадки: под сиденьем лежал пластиковый сверток… О том, что деньги находятся где-то у нас, догадывалась и раньше. Иначе, чем можно объяснить эти странные звонки без желания заговорить? Просто Николай Петрович желал убедиться – со мной и Натальей все в порядке. А значит, и деньги на месте. По его разумению, нас никак нельзя обвинить в соучастии хищения денег. Но береженого Бог бережет. Вот и контролировал наше доброе здравие. Преследователи наверняка видели громоздкий сверток в его руках. С ним же он и пересел в другую машину. С нашим напутствием, больше никогда на глаза нам не попадаться. Это имело место быть в субботу. А в воскресенье он «сгорел»…
– А почему не в субботу? Сразу по прибытии. Ведь за ним же велось наблюдение, – поинтересовалась Наталья.
– Наблюдатели отстали, бензин кончился, – пояснил Михаил. – Кстати, бандиты тоже думали, что деньги в деревяшке, которую он таскал с собой. Пристроив упаковки с денежными купюрами к вам на хранение, господин Литвинов в какой-то мере успокоился. Фортель со взрывчаткой убедил, что убивать его не собираются. Горицвету, как ни верти, копилкой не обзовешь. Чистой воды тотем. Найдут его – очередной раз обломаются. Мысль о поджоге скорее всего пришла Литвинову позже. Возможно, он решил начать жизнь с новой фамилией. Ему не привыкать. Правильно рассудил, что у преследователей на повороте с шоссе произошел какой-то технический сбой. Ночью можно спать спокойно, а утром бойцы с новой силой кинутся обшаривать все близлежащие деревни, рассчитывая отыскать беглеца. К тому времени Литвинов успеет безвозвратно исчезнуть с лица земли. Гонки его притомили. Могу предположить, что, организовав поджог, он все смутное время просидел в соседнем пустующем доме. Ирину с Натальей вызвал, рассчитывая тайком забраться в машину и на ней удрать. Вместе с деньгами. Пока его спасительницы будут у соседей выяснять подробности пожара. Ему всего и надо было – добраться до шоссе…
– А когда добрался бы, точно знал, куда направиться дальше, – поддержала я Михал Трофимыча и прямо посмотрела в глаза Каретниковой. И мы тоже оказались бы в дураках. – Мало ли кто из деревенских угнал «Таврию»… прокатиться.
Елизавета Михайловна, вернувшаяся к однообразным манипуляциям с шариковой ручкой, едва заметно усмехнулась. Наблюдательная Наташка не преминула влезть с замечанием, что смеется тот, кто смеется последним. Михал Трофимыч немного задумался над ее словами и сообщил: ничего смешного в ситуации не видит.
– Ну почему же? – ласково возразила Наташка. – Ирина, вспомни наш последний визит к Татьяне в Грачики. Впрочем, ты его еще и не успела забыть. Так вот, теперь я точно уверена – страховой агент не врала. Танечка случайно видела возродившегося из пепла «покойного». Отсюда и ее очень нервозное состояние при упоминании имени госпожи Каретниковой. Благоразумно решила молчать. У нее уже бывали глюки, за которые Елизавета Михайловна обещала упечь ее в дурдом. Вероятно Николай Петрович и раньше виделся ей в своем доме, тогда, когда у самой Татьяны были не все дома. Или все. Только в двойном экземпляре.
Каретникова снова усмехнулась, так и не проронив ни слова. Ну что ж, придется рассказывать дальше:
– Николай Петрович был вынужден срочно поменять свои планы лишь потому, что вместе с нами приехал доселе незнакомый ему мужчина в странной для холодной погоды одежде – коротких шортах. На заднем сиденье обнаружились две отрезанные штанины, которые окончательно сбили палеонтолога с толку: человек, безжалостно обкорнавший свои брюки, явно хотел изменить собственный внешний вид, причем так, чтобы это сразу бросалось в глаза. Очевидно, времени на простое переодевание у него не было. Следовательно, мы не так просты, как показались с самого начала. Убедившись, что деньги на месте, осторожный Николай Петрович спешно отказался от первоначального плана. Изымать и спасаться дальше, держа свертки при себе, было еще более опасно. Оставив нам Горицвету, он быстренько исчез. Прибытие следом за нами «синей птицы» Петухова, за рулем которой была не Валерия, а совершенно незнакомая девица, вначале скакавшая по пепелищу, а затем пытавшаяся достучаться к нему в закрытый соседний дом, еще больше его насторожило…
– Я прошу меня простить, что вынуждена прервать ваш интересный рассказ, но у меня действительно мало времени. – Каретникова слегка поморщилась. – Если думаете, что я начну оправдываться, это ошибка. Оправдание – побочное явление раскаяния, а мне не в чем раскаиваться. – Елизавета Михайловна сделала предупреждающий жест рукой, который моментально погасил зарождающийся в наших душах всплеск возмущения: – Будьте добры сначала выслушать. Цель вашего визита мне ясна. И чтобы вас успокоить, сразу сообщу, что Олеся Андреевна, Дарья Сергеевна и Илья Семенович в настоящий момент ждут вашего за ними прибытия. Что касается Валерии – она моя дочь и некоторое время побудет здесь. Не думаю, что всем указанным лицам следовало присутствовать при нашем разговоре. Ирина Александровна, я вам очень благодарна за понимание…
«Удивительная женщина!» – мелькнуло в моей голове. Я с достоинством ей кивнула. С ней надо держать ухо востро. Как тонко она подметила мое стремление с самого начала «перебежать дорогу» попыткам детектива немедленно освободить Леську и Петуховых и доставить к ней в кабинет.
– Все те, о ком я здесь говорила, находились в пансионате исключительно по просьбе Валерии и, разумеется, по своей воле. Принимая их, я определенным образом рисковала. Как своей репутацией, так и жизнью…
Елизавета Михайловна откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно. Порывом ветра сорвало с клена большой желто-красный лист и швырнуло его прямо на мокрое от дождя стекло. Я с каким-то болезненным чувством наблюдала за тем, как этот лист, трепеща под ветровыми атаками, всеми своими резными «конечностями» пытается удержаться на скользкой поверхности. Ветер уступил и отстал. А лист неожиданно отклеился и улетел вниз. По собственной воле.
– Теперь послушайте мое мнение обо всей этой истории. Уверена, по окончании этой своего рода исповеди, ваше тоже изменится. Именно поэтому я не пригласила сюда интересующих вас лиц.
Ее неторопливый, несмотря на предыдущее замечание об отсутствии свободного времени, рассказ полностью захватил наше внимание. Возможно, сказывалась профессиональная подготовка, умение правильно расставлять акценты. Даже Наталья, застывшая на диване в неудобной позе стреноженного зайца, не делала попыток расслабиться.
Игорь Родионович Каретников никогда в жизни не был палеонтологом и никакими выдающимися способностями не обладал. Закончив один из технических вузов и получив диплом инженера, устроился по специальности на одно из предприятий, именуемых «почтовыми ящиками». Получаемая зарплата в девяносто рублей радовала, тем более что в перспективе собирался на пенсию начальник отдела, а через пару лет Игорю обещали прибавить десятку – целое состояние. Если перевести на язык сырья для ежесубботних шашлыков с друзьями на природе – пять килограммов купленного по блату мяса. А. если немного добавить, то не меньше четырех бутылок водки. Впрочем, спиртное Игорь не уважал. Так же, как не уважал собственного отца-пьяницу, взявшего за правило систематически преподавать членам семьи основы жизненной науки. «Вечерняя школа», как называла этот курс измученная заботами мать Игоря.
Елизавета Михайловна, Лиза Савельева, познакомилась с Игорем в Ялте. Вместе с подругами она проводила там студенческие каникулы, а Игорь с другом – отпуск. Спустя три дня Игорь сдал свой обратный билет, чтобы уехать на пять дней позже, вместе с Лизой. Денег практически не оставалось, выручил друг, уехавший в столицу с тридцатью копейками в кармане. Через год Лиза и Игорь поженились. Благодаря невероятным ухищрениям родителям Лизы удалось встать на учет для приобретения однокомнатной кооперативной квартиры. Для себя. Фактически в нее сразу же переехали молодые, сами родители остались в коммуналке.
