Лилия Руднева - Ключи от ада
— Да шо ж ты делаешь, падлюка! Я ж к тебе, как к человеку пришёл, помощи просить, а ты…
— Те, кто приходит просить помощи, не обзывают нормальных свиней беременными волкодавами, — старуха прицелилась, и зарядила участковому картошкой точно в лоб.
От этого удара Василь Василич дёрнулся и застыл, скосив глаза к переносице. Опасаясь, что переборщила, Наталья остановила расправу и с беспокойством пыталась на глаз определить степень повреждений у участкового. Тот некоторое время сидел абсолютно неподвижно, затем пошевелился и посмотрел вниз, одарив старуху таким укоризненно-презрительным взглядом, что она пристыжено пробормотала:
— Ну, ладно, чего там уже… слазь, давай, и говори, что за дело у тебя.
Василь Василич посмотрел на Феодосию, по-прежнему прыгающую под деревом, и опасливо произнёс:
— Ты это, привяжи зверя, имей совесть.
Наталья снова хмыкнула, и снисходительно произнесла:
— Да слазь уже, Тарзан недоделанный, не тронет она тебя!
Старуха издала хулиганский свист, отчего Василь Василич подпрыгнул на ветке, словно разбуженный филин, а Дося, услышав сигнал, резво сорвалась с места, и подбежала к новой хозяйке.
Если бы кто-нибудь когда-то сказал Наталье, что она возьмёт ненавистную свинью к себе в дом, причём не под пытками, а добровольно, она бы заплевала говорившему всё лицо и одежду. Но так случилось, что некоторое время назад Витольда Романовича арестовали. Его и ещё нескольких человек обвиняли в страшных преступлениях — это они похищали людей, и какими-то изуверскими опытами делали так, что несчастные теряли рассудок. Поначалу Наталья не могла в это поверить, она даже ходила в милицию и доказывала, что этот любитель парнокопытных всего лишь мелкий пакостник, и ни на что серьёзное не способен. Но на суде, который наделал много шума в городе, открылись такие подробности и приводились такие неоспоримые доказательства, что Наталья долгое время не могла прийти в себя.
В доме Заланского буквально на следующий день после вынесения приговора поселились какие-то его родственники. Вели они себя прилично, даже забор поставили между участками за свой счёт. Свинья, которую Василь Василич отвёз на своём мотоцикле в дом Дмитриева, больше не появлялась, и Наталья осознала, что в её жизни наконец-то наступил долгожданный покой. Только проходили дни, и старуха понимала, что от этого покоя она скоро завоет в полный голос. Одним хмурым и неинтересным утром, Наталья подумала, что у неё уже начинаются галлюцинации от скуки, потому что за высоким забором явственно послышалось знакомое хрюканье. Она вышла на улицу, и привычно пошла к дырке в каменном заборе, которую долбила несколько ночей, тщательно и с большим усердием. Заглянув через неё во двор соседей, бабка едва не свалилась на землю — прямо посреди участка стояла Феодосия и радостно обнюхивала родной двор, удивляясь отсутствию хозяина. Обалдевшие родственники Заланского смотрели на стоящего перед ними Сергея, который объяснял им, что эта огромная свинья так же является их собственностью, которую они унаследовали вместе с домом и участком. Те сначала попытались отбиться от подарка» — жила же свинья где- то всё это время. Но Сергей заявил, что в том доме находится женщина, имеющая стойкую аллергию на свиней, иначе они ни за что в жизни не отдали бы им такое сокровище. Многокилограммовое «сокровище» в это время, от обуявших его чувств, принялось прыгать вокруг людей и попутно рыть носом землю, поднимая в воздух большие куски земли. Родственники с ужасом смотрели на то, как их ухоженная лужайка превращается во вспаханное поле, и пытались объяснить Сергею, что животное им совсем ни к чему. Сергей настаивал и собирался уходить, но хозяева встали на смерть возле калитки, сказав, что выпустят его только в том случае, если он заберёт с собой свинью. Феодосия ещё добавила впечатления от себя, любимой. Она нагло распахнула двери в дом и по-хозяйски прошла внутрь. Хозяева с воплями побежали за свиньёй. О том, что происходило в доме, Наталья могла только догадываться по звукам бьющейся посуды и воплям несчастных людей. Любопытство одолело старуху с такой страшной силой, что она, уже не прячась, сбегала за лестницей, приставила её к забору и вылезла на самый верх. Дося в это время как раз выбегала из дома, и за ней тянулся огромный шлейф из красивых оливковых штор. Карниз тоже присутствовал, он волочился по земле вместе со шторами, издавая такие звуки, что Феодосия подумала, будто за ней кто-то гонится. Это придало ей дополнительного ускорения, и свинья принялась наматывать круги вокруг дома, оглушительно визжа от страха. Выбежавший Сергей попытался её остановить, но Дося вошла в раж — шторы красиво развевались, карниз стучал и скрипел, ввергая животное в панику. Родственники застыли в ужасе, Сергей бегал за свиньёй, а Наталья вдруг поняла, что очень соскучилась за всем этим безобразием, вносившим в её жизнь хоть какой-то смысл. Поэтому, когда родственники, истерично крича, вооружились подручными средствами и намеревались применить физическую расправу над свиньёй, Наталья неожиданно для самой себя вдруг открыла рот и заорала:
— Эй, вы, садюги зажравшиеся! А ну, отошли все от животного! Ишь, чего удумали! Да я на вас в общество защиты животных напишу! Вы ещё этой свинье алименты платить будете за нанесение тяжких телесных повреждений и моральных травм.
Глаза Сергея, услышавшего такое из уст Натальи, стали напоминать два чайных блюдца. А старуха, которую словно кто-то тянул за язык, гневно сказала, что раз они не понимают такого счастья, как Феодосия, значит недостойны быть её хозяевами, и она с удовольствием отберёт у них несчастное животное. Родственники тут же прекратили все военные действия и поспешили спихнуть возникшую проблему на сумасшедшую бабку. Как ни странно, но Дося пошла за Натальей без уговоров. Сергей поспешил смыться, даже не попрощавшись, боясь, что бабка передумает.
И с этого времени Дося стала для Натальи самым важным существом в жизни. Старуха прощала животному любые выходки, и даже умилялась, глядя, как Феодосия топчет её цветы и укроп. Дося же, в свою очередь, приняла Наталью за хозяйку, забыв обо всех своих к ней претензиях. Она по-собачьи охраняла дом от любых посетителей. И все, кто приходил к Наталье за самогонкой или лекарственными травами, первое время скакали зигзагами от рьяной Феодосии, защищавшей участок от нарушителей. Когда Наталья поняла, что свинья умеет исполнять команды, гордости за свою питомицу не было предела. Теперь, собираясь в магазин или просто к соседке посплетничать, старуха надевала на неё ошейник, привязывала к нему ремень от брюк покойного мужа и гордо шла по улице, ведя на поводке огромную, розовобокую свинью, изредка отдавая ей команды, которые Дося с готовностью выполняла. Поначалу реакция от такой парочки у прохожих была одна — шок. Глядя на внушительные размеры Феодосии, возмущаться никто не решался, но недовольство нарастало. Всё разрешилось тогда, когда Дося спасла местную сплетницу бабу Любу. Дело было вечером. Сын бабы Любы, алкоголик и тунеядец Паша, как обычно пришёл домой «на рогах». Но что-то ему подсказывало, что сегодня он своей нормы ещё не выполнил, а денег на очередную бутылку, естественно, не было. Тут он вспомнил, что сегодня его матери должны были принести пенсию. Загоревшись надеждой, он пошёл требовать у неё на бутылку. В ответ на просьбу, Баба Люба огрела его половником по голове и вытолкала на улицу. Паша озверел и кинулся на обидчицу с кулакам. Бабка, наученная горьким опытом, выбежала на улицу и стала звать на помощь. Но приходить, естественно, никто не спешил. Крики раздавались такие, что Наталья, жившая на другом конце улицы, побежала на помощь. Подойдя к калитке, она увидела пьяного Пашу, который гонял бабу Любу вокруг дома. Войти во двор она не решилась, так как Паша в таком состоянии был способен на многое. Баба Люба была на последнем издыхании, и Наталья поняла — нужно что-то делать.
— Ты что ж это творишь, алкашина, — закричала она через забор, — да чтоб у тебя руки отсохли, чтобы стакан с водкой не мог поднести ко рту своему поганому!
Паше пожелания соседей всегда были по барабану, ну а сейчас он, наверное, даже не услышал. Наталья поняла, что дело плохо, и попыталась громким криком призвать соседей мужского пола заступиться за несчастную. Мужики сделали вид, что оглохли. Наталья громко и с удовольствием проклинала весь мужской род, когда вдруг что-то изменилось. Паша остановился как вкопанный, а потом медленно попятился назад. Наталья встала на цыпочки, чтобы посмотреть, что заставило его прекратить расправу. Перед алкоголиком стояла Дося и, угрожающе хрюкая, медленно надвигалась на врага. Увлёкшись созерцанием происходящего, Наталья не заметила, как Дося мордой открыла калитку и прошмыгнула на участок. Дальше всё пошло по накатанному сценарию. Феодосия рылом отходила бедолагу так, что тот неделю пролежал пластом, вздрагивая от каждого шороха. Баба Люба стала самой рьяной поклонницей Феодосии, без устали нахваливая свинью перед всеми, кто её соглашался послушать. Про Пашу говорить нечего- он теперь ушёл в глубокое подполье, потому что стоило ему заявиться домой пьяным, баба Люба немедленно бежала за Натальей и Досей, отчего бедолага от страха трезвел и через две секунды его уже не было на этой улице. А Наталья с этих пор возомнила себя народным мстителем. Если случались драки или ссоры, старуха со свиньёй тут же была на месте происшествия. Драки разбороняла Дося, а в простых ссорах в роли третейского судьи выступала Наталья — после того, как бабка поссорилась с одним из соседей и Дося продемонстрировала команду «фас», спорить с ней мало кто решался. Наталья, расцветала на глазах, купаясь во всеобщем внимании. Дошло до того, что она по вечерам стала патрулировать несколько улиц. Местная шпана, пару раз столкнувшись с разъярённой Феодосией, перестала появляться в их районе — только от этого рейтинг Натальи вырос наполовину. А когда Дося с бабкой выследили вора, регулярно таскавшего у населения выращенные овощи и фрукты, неразлучная теперь парочка вообще стала местной достопримечательностью. Феодосия разжирела ещё больше — благодарные жители то и дело носили ей всякие свиные вкусности. Причём животное оказалось настоящим гурманом. Если еда была несвежей, или в ней находились помидоры, которые она ненавидела, даритель надолго впадал в немилость, о чём свинья напоминала последнему при каждом удобном случае. Василь Василич, невольно оказался в их числе. Как-то придя к Наталье за лечебной травкой, предназначение которой он не выдал бы даже под пытками, несчастный случайно наступил Досе на лапу. Потом он клялся, что противная свинья нарочно подлезла ему под ноги, но слушать его уже никто не стал, и Василь Василич стал персоной нон грата. И в жизни бы он не ступил на территорию Натальи, если бы не крайние обстоятельства. У семейства Ивановых, по их мнению, завёлся барабашка, о чём они ежедневно сообщали участковому, забрасывая его заявлениями. Не принимать он их не мог, и коллеги потешались над ним от души. Когда сегодня утром супруги принесли очередную бумагу и пригрозили, что напишут на него жалобу, участковый не вытерпел и пошёл к Наталье. Старухе всё равно делать нечего, пускай устроит со свиньёй засаду. Этот бегемотообразный монстр одним своим видом любую нечисть распугает.
