Джеймс Шиан - Приговор
— Отлично! — Им с Марией тоже хотелось кое-что сообщить остальным.
За ужином компания запивала еду пивом, смеялась, все наперебой рассказывали о своих приключениях.
— Похоже, мои ковбойские деньки остались в прошлом, — признался Дик. — Я помогал загонять молодых бычков, когда лошадь меня сбросила. И оставшееся время ездил на машине. — Все расхохотались. Дик был мастером подшучивать над собой.
— Я поймала окуня, — ко всеобщему удивлению похвасталась Мария. — Очень, очень крупного.
— Что верно, то верно, — подтвердил Хоакин. — Окуня зовут мексиканец. Он пьет пиво и курит сигары. — Проговорив это, он предложил мужчинам сигары. — Сегодня вечером я прошу моих друзей выпить и закурить в честь нашей помолвки с Марией.
Все поспешили в поздравлениями, а у Дика на глаза навернулись слезы — так он был рад за друга. Пат поцеловала Марию, а та показала окружающим кольцо. Пат перехватила взгляд Джека, он кивнул и улыбнулся. Их опередили, и он дал глазами понять, что не против перенести торжество на завтра. Этот день принадлежал Марии и Хоакину.
— Бутылку лучшего шампанского, — распорядился он. За первой последовали другие. И они несколько часов произносили тосты в честь обрученных.
Когда они остались в такерии одни, Хоакин пошел подогнать машину к дверям, а Дик приблизился к выходу. Как бы ни веселились напарники, они никогда не забывали о деле. У дверей закусочной Дик быстро усадил женщин и Джека на заднее сиденье. Хоакин в это время стоял, прикрываясь водительской дверью, и вглядывался в густой кустарник, стараясь определить, не грозит ли им опасность.
«Ребята способны хоть раз не заниматься подобной чепухой?» — подумал Джек, но он слишком уважал телохранителей, чтобы задать подобный вопрос вслух.
В следующее мгновение все переменилось. Раздались выстрелы, и Джек увидел, как Хоакин, словно в замедленной съемке, валится подле машины. Дик моментально оценил обстановку и бросился к другу. Подхватил его. И, невзирая на грозившую опасность, стал поднимать в машину.
— Джек! — крикнул он. — Тяните его на пассажирское место.
Тобин что было сил потащил раненого в автомобиль. Дик прыгнул за руль, и они резко взяли с места.
— Приемная отделения «Скорой помощи» всего в пяти минутах езды. Не думаю, что его задело серьезно, — процедил он, бросив взгляд на потрясенную Марию.
Вскоре все были в больнице. Дик внес пострадавшего внутрь — мимо приемной через большие двойные двери. И при этом кричал во все горло:
— Огнестрельное ранение! Доктора! Человек при смерти! — Он явно знал, как привлечь внимание врачей. С разных сторон к ним бросились два человека.
— Что произошло? — спросил первый.
— Получил пулю снайпера у входа в такерию, — объяснил он. — Большая кровопотеря.
— На стол его! — приказал второй врач. Он был старше и казался более опытным. Пока двое мужчин поднимали раненого на стол, он расстегнул ему рубашку и со знанием дела ощупывал грудь.
— Задето легкое. Сильное кровотечение. Немедленно в операционную! Сестра! Сестра! — Появилась медсестра. — Поставьте капельницу и срочно в операционную. Сообщите на пейджер доктору Катлеру, чтобы приехал. — Врач повернулся к стоявшим подле него Джеку, Дику и Марии: — Необходима немедленная операция. Сообщу вам, как только что-то прояснится. — Он исчез в ведущих на лестницу дверях и через три ступени бросился наверх.
Другой сотрудник бригады «скорой помощи» проводил их в зал ожидания главного корпуса, и бдение началось. Почти всю ночь они сидели молча — никто не хотел заикаться о терзавшем их страхе.
Но Пат читала по лицу Джека все, что он чувствовал.
Было почти пять утра, когда врач наконец вышел в приемную.
— Мы остановили кровотечение и привели в порядок легкое, — устало сказал он. — Раненый потерял очень много крови, но мы считаем, что с ним будет все в порядке. Кстати, внизу ждут полицейские, которые хотят с вами потолковать. — Он пожал руки Марии и Пат и удалился.
Дик схватил в охапку Джека и повлек в угол.
— Я не собираюсь с ними разговаривать. Придется вам. Только не говорите слишком много.
— Я тоже не буду. Полагаю, это сделал Брюм.
— И я так думаю, — ответил Дик. — Но почему вы пришли к такому заключению?
— В общем, из-за суда. Но по-моему, Брюм убил и Трейси, и Нэнси, а теперь стрелял в Хоакина. Не сам, но организовал покушения без ведома Клея Эванса.
— Работал снайпер, — кивнул Дик. — Только снайпер мог попасть с такого расстояния. Я сам когда-то был снайпером. Надо будет проверить, нет ли среди немногочисленных подчиненных Брюма человека, который во время военной службы был снайпером. — Он собрался уходить, но Джек поймал его за руку:
— Только не наделайте глупостей.
Дик Рейдек усмехнулся:
— Я подписал контракт, в котором обязался обеспечивать вашу безопасность. И буду защищать тех, кого должен защищать. Но когда, адвокат, ваш судебный процесс подойдет к концу, эти люди могут считать себя покойниками.
ГЛАВА 46
Орда репортеров и зевак вновь объявилась в день начала суда. Джек не мог поверить, что на небольшой площади перед дворцом правосудия округа Кобб способно поместиться такое количество передвижных телевизионных станций. Джимми Дикарло уже стоял на ступенях лестницы, окруженный толпой журналистов и операторов. Джек прошел мимо него так близко, что можно было слышать, что вещает Дикарло. За самим прокурором тоже увязалась стайка репортеров.
— Через неделю с несправедливостью будет покончено, — распинался защитник. — Мои клиенты будут оправданы, и станет ясно, в чем суть данного дела — в личной мести одного человека, Дикарло точно рассчитал время и, произнося эти слова, поднял глаза на Джека.
Журналисты немедленно перенесли свое внимание на обвинителя, надеясь, что тот примется возражать. И буквально кинулись на него.
— Джимми заявил, что с вашей стороны это личная месть, — выкрикнул один из них и чуть не ткнул микрофоном в лицо Тобина.
Джек не замедлил шага.
— Это точка зрения мистера Дикарло. К несчастью для мистера Дикарло, данное дело будет разбираться в зале суда, а не на ступенях дворца правосудия. — Ему пришлось пробивать себе дорогу к входу.
Судья Стэнтон распорядился не допускать публику в зал, пока идет отбор присяжных. Поэтому, оказавшись внутри, Джек почувствовал себя в безопасности. Во дворце правосудия было всего два зала для судебных заседаний. Данное дело заслушивалось в том, что был больше. Старый зал был похож на большую пещеру—с высокими потолками, шумными потолочными вентиляторами и скрипучими полами, с видавшими виды скамьями для «общества» и кафедрой для судьи из красного дерева. Акустика была неважной, но оба представителя сторон были наделены сильными, раскатистыми голосами и не беспокоились, что их не расслышат.
Клей Эванс и Уэсли Брюм уже были в зале и с нетерпением ждали, когда Джимми Дикарло завершит прения на ступенях дворца правосудия и присоединится к ним. Адвокат появился через несколько минут после Джека и выглядел довольным, как будто собрался на пикник.
Судья Стэнтон прибыл ровно в девять и ждал «за кулисами», когда судебный пристав объявит его выход.
— Встать! Суд идет! Приглашаются все, у кого есть интерес к данному суду — суду округа Кобб штата Флорида. Вас выслушают.
Ритуал не имел смысла, поскольку в зале, кроме представителей сторон и обвиняемых никого не было, но Джеку нравились традиции.
Подыгрывая судебному приставу, шаркающей походкой вышел Долговязый Гарри-вешатель и торжественно занял свое место.
— Все готовы? — спросил он, дав разрешение сесть.
— Обвинение готово, ваша честь, — ответил, привстав, Джек.
— Защита готова, — небрежно бросил Джимми.
— Есть ходатайства до того, как будут допущены кандидаты в присяжные?
Обе стороны ответили отрицательно.
— Как вас больше устроит, господа? Можно задавать вопросы персонально или сразу всем кандидатам. Последнее, разумеется, ускорит процесс. Я не вижу препятствий для второго способа, поскольку, как полагаю, никто не страдает предвзятостью. Надеюсь, что отбор присяжных пройдет быстро и гладко.
Представители сторон кивнули.
— Отличное начало, господа. Если будете соглашаться со мной и дальше, мы быстро управимся. — Стэнтон повернулся к судебному приставу: — Ввести кандидатов в присяжные.
Первоначальный состав кандидатов состоял примерно из пятидесяти добропорядочных граждан округа Кобб, отобранных в произвольном порядке по избирательным спискам. Люди расселись на скамьях, которые обычно занимала публика. Вопросы начал задавать Джек — поинтересовался у каждого анкетными данными, спросил о личной жизни, о супругах, о детях, о работе. Затем перешел к насущной теме.
