Наталья Борохова - Предсказание для адвоката
Дубровская наблюдала, как завтракает ее супруг, поражаясь, что у него не пропал аппетит. Сама же она чувствовала себя разбитой и подавленной, точно так же, как после приема лечебного снадобья Полины. Должно быть, на этот раз сказались бессонница и стресс.
– По-моему, ты собиралась к следователю, – напомнил он, намазывая на ломтик хлеба мягкий сыр.
– Да, – просто ответила Лиза. – Но мне пришлось задержаться. Пропала кассета.
– Та, про которую ты нам вчера говорила?
– Да. Она.
– Ну так поищи, – посоветовал он. – Вечно ты разбрасываешь вещи где попало.
– Я не разбрасывала вещи, а положила кассету на край стола, на самое видное место.
– Значит, ты переложила ее. Мне ли тебя не знать? Устраиваешь бурю в стакане воды, а потом забываешь даже извиниться.
– А ты не брал ее? – спросила Дубровская будничным тоном, но ее глаза впились в лицо мужа, пытаясь вырвать у него трудную правду.
– Зачем мне она нужна? – его удивление показалось ей искусственным. – Разве что разыграть тебя?
– Так это розыгрыш?
– Помилуй, Лиза, – поморщился он. – Не видел я никакой кассеты. Пожалуйста, не перекладывай на меня свои проблемы.
– А я и не перекладываю, – тихо ответила она.
Завтрак прошел молча. Звенели ложки. Полина расторопно подавала на стол новые блюда. Андрей, поглядывая на часы, допивал чай.
– Ну, мне пора, – сказал он наконец и поднялся.
Дубровская поспешила вслед за ним.
– Не провожай меня, – сказал он, снимая с вешалки пальто.
Лиза, вопреки обыкновению, ослушалась. Ей хотелось поговорить с ним, возможно, задать вопрос. Но он, по всей видимости, спешил и не был расположен к задушевным беседам.
Андрей поправлял перед зеркалом шарф, а она стояла рядом, прислонившись к косяку двери, и думала. Думала о том, насколько сильно изменилась их жизнь за последние два месяца. Удивлялась тому, что этот стройный молодой человек, который стоит сейчас в гардеробной в метре от нее, есть тот самый Андрей, ее прежняя и некогда сильная любовь. Внешне он не изменился, остался таким же улыбчивым и безупречным.
Она смотрела на его затылок, сильные развернутые плечи, руки; наблюдала за тем, как он морщит лоб, проводит по волосам расческой. Внезапно ее захлестнула волна нежности и, повинуясь внезапному порыву, ей захотелось сделать что-нибудь приятное, поухаживать за ним. Она взяла в руки его портфель. Так она поступала всегда, когда каждое утро провожала его на работу: подавала шарф и перчатки, сумку и носовой платок. Но, должно быть, ее движение было слишком резким. Портфель выскользнул из ее рук и упал на пол.
– Ой, прости, – проговорила она, наклоняясь, чтобы поднять его. Но получилось еще хуже. Должно быть, замочек от удара раскрылся, и все содержимое портфеля оказалось на полу.
Среди папок, листов бумаги и рассыпавшихся из футляра ручек Дубровская увидела пропавшую кассету…
Она стояла и смотрела на рассыпанные в беспорядке вещи. Сомнений быть не могло. Кассета, которую она вчера аккуратно положила на стол в кабинете, находилась сейчас на полу. Андрей спрятал ее в портфель, намереваясь унести из дома и уничтожить.
По всей видимости, пришло время для серьезного разговора. Но Дубровская оказалась к нему не готова.
– Кассета… – только и произнесла она.
– Откуда, черт возьми, она здесь взялась? – рявкнул Андрей.
– И ты меня об этом спрашиваешь? – воскликнула Лиза.
– А кого мне еще спрашивать? Ведь кассета твоя.
– Но она находится сейчас среди твоих вещей, – возмутилась Дубровская. – Вот и потрудись объяснить, как она туда попала.
– Так, – тон Андрея не предвещал ничего хорошего. Он размотал шарф и стоял перед Лизой насупленный, раздраженный. – Ты, по всей видимости, решила, что я взял эту твою чертову кассету и спрятал специально в своем портфеле.
Лиза молчала. Что она могла добавить к тому, что уже сказал он?
– Но для чего мне это нужно? – повысил тон Андрей.
– Это тебе лучше знать, – пробормотала Дубровская.
– Если ты думаешь, что я из тех людей, которые любят подшутить после завтрака, то ты ошибаешься, – грозно заметил он. – Я не брал твоей кассеты.
Лиза не решилась спорить. Не могла она вот так, стоя посреди разбросанных вещей в гардеробной, кидать ему в лицо обвинения в убийствах. Разговор этот требовал тщательного обдумывания и подготовки.
– Слушай, может, ты сама решила надо мной подшутить? – внезапно догадался он. – Подкинуть мне эту кассету, чтобы потом надо мной посмеяться. Ну, признавайся, я прав?
– Нет. У меня нет желания шутить, – тихо произнесла она.
– Скажи, что там, на этой кассете? Какой-нибудь новый фильм? Ты хотела, чтобы мы посмотрели его вместе? Это что-то забавное?
– Весьма, – ответила она. – Там запечатлено убийство девушки. Это «мокрое видео». Разве тебе не нравится этот жанр?
– Что за чушь? Конечно, нет. Откуда ты это взяла?
– От твоей подружки Стефании Кольцовой.
Он как-то странно посмотрел на нее.
– Лиза, у меня сейчас нет времени на разговор. У меня сегодня масса дел. Возможно, я задержусь сегодня допоздна. Но я обещаю, после мы с тобой поговорим.
Она глядела на него и не верила ни единому слову.
– А сейчас отдай кассету, Лиза, – попросил он. – Это очень опасная вещь. Не нужно, чтобы она хранилась у тебя. Ты позволишь?
Он поднял с пола яркую коробку.
Она равнодушно смотрела на него.
– Можешь взять ее, если хочешь. Там записана комедия, – с недоброй улыбкой произнесла она. – Настоящая запись хранится в надежном месте. Я не доверяю тебе.
– Как хочешь, Лиза, – вздохнув, сказал он. – У меня действительно сейчас нет времени. Я прошу тебя дождаться меня дома и никуда не отлучаться.
Его голос звучал вполне нормально. В нем даже чувствовалось беспокойство. Но Дубровскую было трудно провести. Она знала, что он лжет…
День тянулся бесконечно. Лиза бродила из угла в угол, вспоминая утренний разговор. Лихорадочное возбуждение не оставило ее. Она чувствовала, что стоит на пороге каких-то очень важных открытий. Ей хотелось действовать, а не сидеть взаперти. К счастью, в доме она осталась одна. Никто не изводил ее вопросами, не лез с нотациями и нравоучениями. Ольга Сергеевна отправилась на два дня к старой приятельнице. Полина с кухаркой уехали в город за подарками к Новому году. В доме было непривычно тихо и сумеречно.
В другой раз Лиза бы обрадовалась возможности побыть одна. Но сегодня ей было недосуг валяться на диване с книжкой и смотреть по телевизору старые фильмы. Наступал ее любимый праздник, и ей не терпелось оставить в старом году все нерешенные проблемы. Морально она уже свыклась с мыслью о том, что потеряла Андрея. В самом деле, не сможет же она жить под одной крышей с убийцей?
Она села пить чай, но пирог не лез ей в горло; взяла в руки новый журнал – и тут же отложила его. В конце концов она не выдержала. Часы отбили пять ударов, и сосны за окном потонули во мраке. Лиза поняла, что не может больше находиться здесь одна. Она переговорит с Андреем и сегодня же покинет Сосновую виллу. Навсегда.
Дубровская наскоро оделась и уже через пять минут выводила из гаража свой старенький «Пежо». У Яна был выходной. Это было, конечно, некстати. Но Лизу подобная безделица остановить не могла. Она твердо решила поставить точку в этой запутанной истории сегодня же…
В офисе Андрея царила предпраздничная суматоха. Хорошенькие нарядные девушки сновали по коридору, изредка бросая на неожиданную гостью недоуменные взгляды. Что нужно было на корпоративной вечеринке этой странной молодой женщине в поношенном пуховике и унтах? Конечно, на улице лютовал мороз, но здесь, в просторном светлом помещении, было тепло и уютно от множества светильников на потолке и стенах, от громкой музыки, доносившейся из конференц-зала, в конце концов, от запахов праздничного стола, витающих даже на первом этаже, у столика администратора.
Милым сотрудницам было невдомек, что молодая женщина с усталым лицом является женой их начальника, преуспевающего Андрея Мерцалова, и пришла она сюда не для праздного разговора. Она собиралась нанести собственному браку сокрушительный удар, а для этого не требовались безупречный макияж и каблуки. Обвинять человека в убийстве можно даже в старой куртке и стоптанных сапогах. Суть дела от этого не меняется.
Андрей вышел к ней, как всегда, безупречный, подтянутый и благоухающий модным ароматом. Дубровская с горечью поняла, что утренний разговор не оставил даже следа в его памяти. Ни усталости, ни озабоченности не заметила она в его походке. Движения были быстрыми и уверенными. Во взгляде не осталось и грамма печали. Он излучал уверенность и силу.
Должно быть, Андрею сказали, что в приемной его дожидается гостья. Он шел к незнакомке, заготовив для нее самую лучезарную из своих улыбок. Увидев Дубровскую, он опешил, но только на мгновение.
