Элизабет Джордж - Верь в мою ложь
— Мне ничего не известно о продаже квартиры, вот так, — сказал портье, даже не потрудившись представиться.
— Ну, это был просто предупреждающий удар, если вы меня понимаете, — ответила Барбара. — Можно?.. — Она жестом спросила разрешения войти в кабинет и любезно улыбнулась. — Я займу у вас всего лишь минуту-другую, не больше, — добавила она.
Портье отступил в сторону и кивком указал на письменный стол, приткнувшийся в углу комнаты. Барбара подумала о том, что старик здесь неплохо устроился, потому что часть помещения была превращена в уютную маленькую гостиную телевизором, по которому шёл какой-то древний фильм с Сандрой Ди и Троем Донахью, сливавшимися в бесконечных страстных объятиях под нежную музыку, знакомую Барбаре.
И тут же она вспомнила название фильма. «Летний отдых». Юная несчастная любовь. Прекрасная история.
Портье заметил направление её взгляда и, решив, видимо, что выбор фильма может слишком многое сообщить о его личности, быстро подошёл к телевизору и выключил его. Потом сел за письменный стол. Барбара осталась стоять, и это явно было намеренным жестом.
Барбара постаралась дать понять, что благодарна портье за его согласие поговорить с ней. Она задала несколько вопросов о доме — таких, которые, по её представлению, должен был задать потенциальный покупатель, прежде чем выложить немалые денежки за непристойно дорогую собственность в Кенсингтоне. Возраст здания, состояние, проблемы отопления, водоснабжения, вентиляции, и не возникнет ли сложностей в отношениях с другими жильцами, и нет ли в доме каких-либо нежелательных личностей, и что есть по соседству с домом, и нет ли рядом каких-то особо шумных пабов, ресторанов, торговых комплексов, и есть ли рядом удобные маленькие магазины, и так далее, и так далее. Когда Барбара задала все вопросы, какие только смогла придумать (причём ответы портье записывались ею в маленький блокнотик), она сказала, забрасывая приманку и надеясь, что портье её заглотит:
— Отлично. Нет слов для благодарности. И, в общем, всё совпадает с тем, что Бернард говорил мне об этом доме.
Портье клюнул.
— Бернард? Это кто, ваш агент по недвижимости? Я ведь говорил, я не слыхал, чтобы здесь продавалась какая-то квартира.
— Нет-нет. Бернард Файрклог. Он мне говорил, что здесь живёт одна его хорошая знакомая, и, наверное, именно она и сказала ему о продаже какой-то квартиры. Только я забыла, как её зовут.
— А… Это, должно быть, Вивьен Талли, вот кто, — решил портье. — Только не думайте, что это как раз её квартира продаётся. Ей это совершенно ни к чему.
— Нет, конечно, — согласилась Барбара. — Это не Вивьен. Я-то сначала подумала, что речь о ней, и просто загорелась, увидев такую возможность, но Берни… — Барбара едва замен но подчеркнула это «Берни», — сказал, что Вивьен тут неплохо устроилась, и надолго.
— Да, это так, — кивнул портье. — Хорошая женщина, это точно. На Рождество обо мне не забыла, да, чего не могу сказать о большинстве здешних жильцов. — Он бросил короткий взгляд на телевизор, потом откашлялся.
Барбара давно заметила на невысоком столике рядом с креслом с откидывающейся спинкой тарелку с фасолью и жареным хлебом. Портье явно хотелось как можно скорее вернуться к еде, а заодно и к героям фильма и насладиться зрелищем запретной любви Сандры и Троя. Что ж, Барбара не в силах была винить его за это. Страсть и запретная любовь как раз и придают жизни вкус, разве не так?
Озеро Уиндермир
Линли как раз пил шерри перед ужином, в компании с Валери и Бернардом Файрклогами, когда явилась Миньон. Они находились в комнате, которую Валери назвала малой гостиной, и здесь в камине горел огонь, отлично разгонявший холод и сырость. Никто из них не слышал, как Миньон вошла в дом — входная дверь находилась достаточно далеко от комнаты, в которой они сидели, — так что её появление оказалось своего рода сюрпризом.
Дверь резко распахнулась, и в проёме возникла Миньон, опиравшаяся на ходунки. Снаружи опять шёл дождь, а Миньон вышла из своего причудливого жилища без плаща. Благодаря этой оплошности — которую Линли счёл вполне сознательной — Миньон промокла достаточно для того, чтобы её родители всполошились. Её волосы прилипли к голове, лента — как у Алисы в Стране чудес — сползла на лоб, и капли с неё стекали прямо в глаза; обувь и платье пропитались водой. Но ведь от башни до главного здания было не настолько далеко, чтобы вот так промокнуть. Линли пришёл к выводу, что Миньон нарочно постояла некоторое время перед входом, чтобы сцена её прихода выглядела более драматично. При виде мокрой насквозь дочери мать вскочила, и Линли — совершенно машинально, не задумываясь, — тоже поднялся на ноги.
— Миньон! — вскрикнула Валери. — Почему ты не взяла зонтик?!
— Как бы я его удержала, — возразила та, — если у меня руки заняты этой штукой? — Она кивком указала на ходунки.
— Плащ и шляпа вполне могли бы решить проблему, — спокойно заметил её отец.
Линли отметил, что Бернард не поднялся со своего места, а выражение его лица говорило о том, что уловка дочери совершенно ему понятна.
— Я о них просто забыла, — ответила Миньон.
— Иди сюда, — сказала Валери. — Садись у огня, милая. Я принесу полотенце, вытрешь волосы.
— Не хлопочи, — остановила её Миньон. — Я на минутку, сейчас пойду обратно. Вы ведь собираетесь ужинать? Ну, поскольку я приглашения на сегодняшний вечер не получала, то и не хочу отнимать у вас время.
— А зачем тебе приглашение? — возразила Валери. — Тебе здесь всегда рады. Разве что ты предпочитаешь… ну, из-за…
Ей явно не хотелось говорить лишнее в присутствии Линли.
Но Миньон решила сама выложить всё. Она сказала:
— Я страдала нарушением обмена, Томас. Была огромной, как буйвол. Вы просто представить себе не можете, какой я была. А поскольку я таскала на себе гору жира добрых двадцать лет, они и не выдержали. Колени, я хочу сказать. Но скоро я буду как новенькая, и какой-нибудь красавчик явится и избавит родителей от меня. Или они на это надеются.
Миньон протащилась через гостиную, села в кресло, с которого встала её мать, и сказала отцу:
— Я тоже не прочь выпить шерри. — После этого она обращалась к Линли: — Я поначалу подумала, что вы как раз с этой целью и приехали. Глупо с моей стороны, я понимаю, но вы должны учесть, что представляет собой мой отец. У него всегда наготове какой-нибудь план. И что вы тоже часть его плана, я сразу поняла, как только вас увидела. Я только не знала, в чём конкретно этот план состоит, и потому решила, что вы хотели взглянуть на меня, если вы понимаете, о чём я.
— Миньон, ну что ты… — осторожно произнесла её мать.
— Знаешь, я, пожалуй, не откажусь всё-таки от полотенца.
Миньон явно нравилось командовать матерью. И в её глазах вспыхнула радость, когда Валери отправилась выполнять её просьбу. Но Бернард продолжал сидеть на месте, и потому Миньон повернулась к нему:
— Так как насчёт шерри, папа?
У Бернарда был такой вид, словно он готов был вот-вот произнести нечто такое, о чём потом сам же и пожалел бы. И при любых других обстоятельствах Линли просто смотрел бы и ждал, чем всё это кончится, но его подвело хорошее воспитание. Он поставил свой стакан с шерри на столик рядом с креслом и сказал:
— Позвольте мне?..
Бернард остановил его:
— Я сам, Томми.
— Налей побольше, — вслед отцу произнесла Миньон. — Я только что завела романтическое знакомство с мистером Сейшелы, а это была тяжёлая работа, после такой многим захотелось бы напиться… так что не разбавляй ничем.
Файрклог внимательно посмотрел на дочь. На его лице отразилось такое откровенное отвращение, что Миньон хихикнула.
— Я тебя оскорбила? — поинтересовалась она. — Мне очень жаль, извини.
Файрклог налил шерри в высокий стакан, плеснув от души. Такая порция, подумалось инспектору, просто свалила бы женщину с ног, если бы та выпила всё до дна. Но у него возникло ощущение, что Миньон как раз того и хочет.
Файрклог как раз протягивал дочери стакан, когда вернулась Валери с полотенцами в руках. Она подошла к Миньон и принялась осторожно вытирать её волосы. Линли ожидал, что Миньон раздражённо взорвётся и оттолкнёт мать, но та ничего такого не сделала. Вместо того она позволила просушить себе волосы и вытереть лицо и шею. Затем снова заговорила, обращаясь к Линли:
— Мать никогда не заходит ко мне просто так. Вам это известно, Томас? Я хочу сказать, она приносит мне еду — ну, как это принято у высокородных леди, навещающих бедняков, — но чтобы она просто заглянула, чтобы поболтать? Такого уже много лет не случалось. Так что, когда она вдруг явилась сегодня, я была изумлена. И пыталась понять, что вдруг могло понадобиться старушке.
Валери уронила полотенце и посмотрела на мужа. Тот молчал. Оба как будто готовы были вытерпеть самое яростное нападение, и инспектору поневоле захотелось понять, какого чёрта эти двое позволяют дочери вести себя подобным образом?
