Ирина Львова - Стелла искушает судьбу
Ирина ринулась за ними — вовсе не для того, чтобы читать им мораль: ее страшно беспокоило, как бы Алик не составил ханыгам компанию. Однако те проследовали дальше и расположились на соседних скамьях, которые стояли друг против друга. Успокоившись насчет морально неустойчивого Житкова, Ира вернулась на место и занервничала.
«Неужели это они?! Да не может быть. Эта Валерия Степановна что, Огульникова не знает? Нет! Нет! Я просто спятила… А потом… На что они похожи?! Нет. О Боже! Не-е-ет! Только не это!»
Погрузившись в мрачные раздумья, она не заметила, как на площадку выплыла ярко накрашенная, с плохо различимыми следами былой красоты женщина лет пятидесяти с лишним. Ее расползшуюся фигуру плотно обтягивало древнее, но хорошо сохранившееся платье из темно-синего кримплена с ядреными розами, причем под мышками дамы виднелись темные пятна пота… Ирину слегка затошнило.
Дама, заметив ее, величественно качнула пирамидальной прической, раздвинула оттененные усиками губы в подобии улыбки и ринулась к Ире, которая с удивлением отметила, что женщина никак не ниже ее ростом.
— Ох ты ж Боженька ж мой! Я Валерия Степановна! Здравствуйте, милочка, — забасила дама, хватая влажными пальцами-сардельками Ирин локоть. — А вы ж Львова? Ведь я ж не ошиблась? Мальчики-голубчики еще не появлялись? Ну вот я им задам за опоздание!
«Боже мой! Помесь канонерской лодки с владимирским тяжеловозом! Не мудрено, что у нее такой бас!» — не без трепета подумала Ира, несколько отодвигаясь от женщины, окруженной облаком резкого аромата «Индийского сандала», смешанного с густым, не менее резким запахом пота.
Из кустов появились раскрасневшиеся «мальчики-голубчики» — троица, на которую Ира обратила внимание, — и, как цыплята к клуше, ринулись к Валерии Степановне.
Ирину обдало тошнотворным запахом перегара, она была в ужасе. Что ей делать с этими уродами? Где брать дублера?
Пока она соображала, что сказать, из кустов вышел Алик:
— Наше вам, Кавалерия Степановна!
— Ты ж все шуткуешь над старушкой, Алик, лапунчик? — заворковала дама. — Ах, Ирина Леонидовна, вы ж пока выбирайте кандидата, а я покалякаю со старым приятелем.
Все три «писаных красавца» развернули плечи, выпячивая грудь. Причем первому, похожему на Леонова, удалось каким-то образом втянуть живот.
Ирина, утратившая дар речи, медленно наливалась гневом, разглядывая эти жалкие подобия мужчин. На ее шее стали проступать красные пятна.
Алик мгновенно оценил ситуацию и взял Иру за руку:
— Спокойно, Ир!
— Спокойно?! Спокойно?!!! Вы когда-нибудь Огульникова видели? — завопила она, глядя на безмятежно улыбавшуюся Валерию Степановну.
— Видала. Ну и шо?
— Что вы мне с этой золотой ротой предлагаете делать?!! Какой из любого Огульников?!! Вы что, издеваетесь?!! — Ярости Ирины не было предела.
— Ох Боже ж ты мой! — вздохнула Тищенко. — Та это ж наши лучшие кадры! Подгримируете, паричок там… Со спины ж сойдет. Та где ж я вам других найду за один-то день? Та штоб плавали, та штоб похожи…
— Кто сойдет?! — Ирина дернула за рукав «Леонова». — Этот пузырь с плодово-выгодным носом?! Или вот этот гарный чернобривый хлопчик?! — ткнула она пальцем в чернявого. — Или этот дистрофик с цыплячьей шеей?!!
Все трое мужчин обиженно загомонили:
— По какому праву?!
— Вызвали, а теперь оскорбляют, чтобы деньги не платить!
— При чем здесь мой нос?!
— Брысь отсюда! — затопала ногами Ирина.
— Ну нет! Нас вызвали — плати по трояку, — уверенно заявил чернявый.
Алик, оттесняя готовую вцепиться «гарному хлопцу» в глаза Ирину к кустам, сказал:
— Ира, поди на лавочку отдохни, остынь в теньке… А я разберусь.
Протянув ему папку с деньгами и бланками ведомостей, Ирина удалилась, понимая, что, даже если она сейчас даст кому-нибудь по морде, положение к лучшему не изменится.
Пока она сидела на скамейке, яростно грызя огурец, Алик и правда разобрался: пожурив Кавалерию Степановну, он выплатил ей и «актерам» деньги и отправил всех восвояси.
— Алик, что же делать? — простонала Ирина, едва он подошел к ней. — Они ж меня… Ты себе представляешь…
— Эх, — хитро прищурив глаза, улыбнулся Житков. — Вот если б я тебе сразу сказал, что так получится, ты бы мне поверила?
— Нет.
— Убедилась?
— Да. А делать-то что?
— Слушать старого стреляного воробья! — наставительно произнес Алик. — По домам отдыха поедем. Для офицеров.
— Что?! — вытаращила глаза Ира.
— A-а! Не беспокойся, тут их полно! А наши гвардейцы… Гусары в пестрых доломанах… к кино испытывают крайнее уважение… Так что найдем.
* * *«Гусары в пестрых доломанах» уважение к кино испытывали. Встречали Ирину радушно, особенно увидев ее удостоверение, однако она никак не могла найти то, что, как ей казалось, было нужно. Алик, следуя за носившейся на всех парах Ириной, ворчал, хватая ее за развевавшиеся полы блузки, что она слишком многого хочет, что тот танкист вполне бы подошел, а морячок тем более, что он устал и пиво в машине перегрелось…
Ира и сама устала, но сдаваться не собиралась. Главную проблему составляли волосы Огульникова — плечистые, симпатичные офицеры так и рвались в бой, но стрижки их не отличались разнообразием…
К следующему санаторию Ирина и Алик подъехали, когда офицеры доблестной Советской Армии, находившиеся на вполне заслуженном отдыхе, вкушали обед. Ирина не возжелала ждать окончания столь ответственного процесса и, потрясая своими корочками, вломилась в столовую. Алик же поднял «бунт на корабле» и остался в машине.
Потоптавшись у дверей, Ира окинула глазами ряды столиков и загрустила — стриженые затылки бравых армейцев разбили ее надежды вдребезги. Вдруг она увидела сидевшего за третьим от входа столиком мужчину, на голове которого имелось некое подобие прически. С радостным воплем Ирина ринулась к нему.
— Вас-то мне и надо! — завопила она, хватая обалдевшего офицера за бугрившееся мускулами, проступавшими под трикотажем майки, плечо. Мужчина явно был пофигуристее Огульникова, но это следовало отнести к плюсам, а не к минусам.
Женщина, сидевшая за тем же столиком, шумно вздохнула, бросила в тарелку с недоеденной гречневой кашей вилку и грозно спросила:
— Ну, Левик, и что все это значит?
Двое детей — очевидно офицер отдыхал с семьей — разглядывали Ирину, приоткрыв смешные галчоночьи ротишки.
— Я… Я не знаю, Ленусик, — залепетал плечистый Левик, приподнимаясь. — Э-э… Простите… И правда, в чем дело?
Ирина окинула оценивающим взглядом фигуру вставшего офицера и удовлетворенно кивнула.
— Плавать умеете? — спросила она, не обращая внимания на воцарившееся за столиком замешательство.
Офицер ошалело захлопал глазами:
— Умею, а что?
— Отлично. Вы нам подходите.
— Кому это «нам»? — срываясь на визг, воскликнула ревнивая супруга.
На них уже поглядывали люди, сидевшие за соседними столиками.
— А… — Только сейчас Ирина сообразила, что, обрадовавшись свалившейся на нее удаче, забыла представиться. Она протянула женщине, явно игравшей первую скрипку в своем семействе, корочки и сказала: — «Мосфильм». У вашего супруга есть шанс сняться в кино.
— О-о-о! — только и смогла вымолвить женщина.
— За вами завтра в восемь утра придет машина, — продолжала ковать железо Ирина, не давая никому опомниться.
— А какая роль? — поинтересовалась супруга, глаза которой загорелись от восторга.
— В одном эпизоде надо подменить главного героя, который вынужден был срочно улететь в Москву. Андрея Огульникова. Знаете такого?
— Конечно! А вы считаете, что Левик… э-э, Лев Юрьевич подходит? — простонала, задыхаясь от счастья, жена.
— Вполне! — веско заявила Ирина. — Он просто вылитый Андрей Маркелович.
— О-о-о! Сам Огульников! О-о! — У женщины округлились глаза: она и понятия не имела, что обладает таким сокровищем. Ее муж — копия Андрея Огульникова! Боже! В это просто невозможно поверить.
— А можно Леночка поедет со мной? — робко поинтересовалось «сокровище».
Ира, собравшаяся было великодушно дать разрешение, однако вовремя спохватилась, вспомнив, мягко выражаясь, интимный характер сцены, для которой искала дублера. Властной супруге запуганного Левика это явно не понравится.
«Типичный подкаблучник, — решила про себя Ирина. — А ведь вполне возможно — неплохой офицер… Слуга царю, то бишь народу, отец солдатам…» И, напустив на себя суровость, ответила:
— Это невозможно. Мы там не в бирюльки играем, понимаете ли! Отнеситесь со всей серьезностью!
— Да, да, — закивал Лев Юрьевич, явно обрадованный, что хоть на один день вырвется из-под рьяной опеки супруги, которая хотя и расстроилась, но возражать не стала, поскольку просто потеряла дар речи, услышав, что ее тетеха похож на самого Андрея Огульникова. Она мысленно унеслась в родные пенаты и представила себе, как рассказывает подругам о том, что ее муж снимался за самого популярного в стране актера, и таяла от предвкушаемого блаженства.
