Антон Леонтьев - Русалки белого озера
– Князь, давайте я лучше вам расскажу более занимательную историю…
Когда отец Филарет навестил их час спустя, он застал князя, ерзавшего по кровати и грызшего ноготь большого пальца. Анна замолчала, поднимаясь. Его сиятельство же взмолился:
– У вас необыкновенная фантазия, милая Анна! Но я хочу знать, что произошло далее с этими буколическими любовниками Крузом и Иден! И будет ли разоблачен злодей Керк? И что будет с могущественным американским вельможей Си-Си, пришедшим в себя после многомесячного медицинского сна? И как далее будут развиваться события в поселении Святой Варвары?
– Гм, что за странные имена! Новый роман госпожи Рэдклифф?[3] – поинтересовался священник, а князь разъяснил:
– Ах, забудь об этой нудной Рэдклифф! Милая Анна только что поведала мне сюжет увлекательнейшего романа, написанного жителями Американских Штатов!
– И что за роман? – удивился отец Филарет, слывший книжным червем.
– Вряд ли вы его читали! – улыбнулась Анна. – Называется «Санта-Барбара»!
Она, как Шахерезада, сумела занять князя пересказом сериалов двадцатого и двадцать первого веков. Когда тема «Санта-Барбары» была исчерпана, наступила очередь «Отчаянных домохозяек». Конечно, с поправкой на восемнадцатый век.
Так пролетело две недели. Князь окончательно поправился и вроде бы не проявлял более плотского интереса к Анне. Хотя время от времени клал руку ей на грудь и восторгался ее красотой.
За эти две недели Анна так и не приблизилась к разгадке портала. Тот же сам спонтанно не открывался – ни во дворце, ни в беседке. Пашка же не был этим огорчен – он по уши влюбился в Парашу и не хотел слышать ни о каком возвращении в будущее. Лето 1799 года было для него самым замечательным приключением.
По вечерам Анна вела беседы с отцом Филаретом и удостоверилась в том, что человек он умный и тонкий. Однако она все еще боялась поведать ему правду, хотя, кажется, этого и не требовалось: он и сам о многом догадался.
Как-то, придя во дворец, Анна была ошарашена заявлением князя:
– Милая Анна, вы будете позировать живописцу! Потому что вашу красоту надо увековечить! Вы, словно ангел, спустившийся в преисподнюю. В преисподнюю, населенную истеричными демонами!
При этом он выразительно посмотрел на свою супругу-княгиню, которая тотчас поднялась и ушла прочь. Анне было безумно жаль несчастную, она много раз пыталась с ней заговорить, но натыкалась на ледяной взгляд и пару уничижительных французских колкостей. Похоже, княгиня обвиняла ее в своем плачевном положении, не осознавая, что пленницей во дворце была не только она сама, но и Анна.
Живописцем оказался талантливый крепостной, Гаврила Ткачев, который и стал писать портрет Анны. Тот самый, который она увидит двести с лишним лет спустя. Анна знала, отчего на портрете у нее был такой печальный взгляд: потому что в прошлое она попала, то есть все произошло так, как и должно было произойти. Но кто сказал, что из прошлого она вернется в будущее? Она могла застрять в 1799 году навсегда!
Это Пашке ничего, он молодой, влюбленный, ошалелый. А у нее в 2013 году были родители, брат, работа. Она подумала о Кирилле. Нет, Кирилла у нее не было, зато имелись его дядька-чекист и чета Горянских. Но, несмотря ни на что, она хотела вернуться в будущее! Однако не знала, как сделать это!
Ее настроение было точно передано живописцем, который за пять сеансов создал портрет. Когда работа была окончена, Анна взглянула на него и поразилась тому, какой хрупкой и печальной она вышла.
Князю портрет безумно понравился, и он тотчас возжелал повесить его у себя в будуаре. Вечерело. Было томно и жарко. Гудели шмели, порхали бабочки. Анна сидела в саду, прикрыв глаза.
Похоже, выхода не было. Ей придется смириться с тем, что в будущее, то есть свое настоящее, она так никогда и не попадет.
Вдруг прямо над ней раздался скрип, и кто-то раскрыл окно. Анна подняла голову и увидела женскую руку. Это была рука княгини.
– Ты изменяешь мне, изменяешь! – кричала она по-французски. – С этой неведомой шлюхой!
Под шлюхой княгиня подразумевала ее саму, Анну.
– Замолчи, дура! – кричал князь ей в ответ по-русски. – Ты мне всю жизнь испортила, огородное пугало! Ты на себя посмотри! Жирная, старая, бездетная! Если бы не ты, я бы был в фаворе у матушки Екатерины!
Раздался плач княгини, и Анна поднялась из кресла. Становиться невольной свидетельницей чужой семейной сцены она не желала. В особенности если учесть, что предметом сцены была именно она сама.
– Ты смерти моей желаешь! – стенала княгиня, а князь захохотал:
– Так сдохни ж наконец! Даже любая подзаборная сука щенков рожает без проблем, а ты мне сына подарить не можешь! Ты хуже подзаборной суки!
Тут что-то шмякнулось к ногам Анны, и она увидела, что это ее собственный портрет, который князь хотел повесить в будуаре. Кто-то выбросил его в окно.
– Дрянь, идиотка, мерзавка! – орал князь. – Что ты наделала, безмозглая? Да, я тебя больше не люблю. И никогда не любил! Просто хотел тебя тогда обесчестить, вот и польстился. Да, Анна моя любовница! Ты сдохнешь при родах, и я ее в жены возьму! Что ты сказала, жить надоело? Так избавь меня от своего общества! Иди и утопись, убогая!
Анна ужаснулась тому, как князь мог быть таким моральным чудовищем. Впрочем, что с него взять – среднестатистический мужчина. Она нагнулась, чтобы поднять свой портрет. И увидела, что на плече у ее изображения образовалась дырка – веткой проткнуло. Так вот откуда это взялась!
Вдруг мимо нее кто-то пробежал. Это была княгиня. И она неслась прямиком к озеру.
Анна поняла – вот он, момент истины! Конечно, княгиня должна сейчас броситься в озеро и утопиться, а князь потом возьмет в жены разбитную француженку Амалию Карловну. И она родит ему сына!
Все развивалось именно так, как и должно было развиваться. Анна видела голубое платье княгини, мелькавшее среди деревьев. Но одно дело – знать, что случится, и ничего не предпринять. И другое – спасти человеческую жизнь!
Анна бросилась за княгиней. Когда она добралась до озера, то увидела, как женщина входила в воду. Она окрикнула княгиню, та обернулась и, заметив соперницу, поскользнулась. Наверное, наступила на комок водорослей или глинистый склон. Княгиня стремительно ушла под воду, и Анна бросилась за ней.
Вода в озере была мутная, но Анна видела светлое платье женщины. Внезапно ей вдруг показалось, что около нее возникла обнаженная девица… с рыбьим хвостом. Анна схватила княгиню за волосы и резко поплыла вверх.
Но поняла, что не приближается к поверхности, а, наоборот, удаляется от нее. И рядом вертелось неведомое существо – то ли рыбина, то ли человек. Русалка?
Анна вдруг вспомнила рассказ шофера. И, вместо того чтобы плыть вверх, поплыла вниз. В темноту, которая вдруг сменилась сиянием. Воздуха в груди уже практически не было, неужели она вот-вот захлебнется? Еще один рывок и…
И она вынырнула на поверхность озера. Жадно хватая воздух ртом, девушка с большим трудом вытащила беременную из озера. Но женщина уже не дышала! Тогда Анна стала делать ей искусственное дыхание, чередуя его с непрямым массажем сердца. Лицо у княгини было синее, покойницкое. Анна поняла: нет, нельзя изменить прошлого, как ни старайся!
Она с силой ударила по груди княгини, и вдруг веки той затрепетали, она закашляла, из горла хлынула вода. А сердце, до этого стоявшее, снова заработало.
Княгиня открыла глаза и даже присела, в ужасе озираясь. Заметив Анну, она испуганно ойкнула и схватилась за живот.
– Я не хотела, не хотела! – твердила она. – Просто что-то на меня нашло! А потом меня словно кто-то рукой за ногу схватил и на дно поволок…
Анна снова подумала о русалке. Ведь и Пашка ее тоже видел! Нет, чушь собачья! Вернее, русалочья! Нет никаких русалок! Хотя то же самое она бы сказала и относительно хронодыры, спроси ее кто-либо об этом некоторое время назад…
– Вы спасли меня? – спросила княгиня, смотря на Анну. – Вы та самая, которая забрала моего князя…
– Да не забирала я его! – сказала Анна. – И он подло обманул вас, заявив, что мы состоим в преступной связи.
– Обманул? – спросила с надеждой княгиня. – Нет, вы лжете, сударыня! Да, я благодарна вам безмерно, что вы спасли меня. Но вы украли моего мужа!
Анна принялась ей что-то сбивчиво втолковывать, княгиня поднялась, а потом вдруг с воем села на траву. Анна поняла, что у женщины начались преждевременные роды!
Хорошо, что подоспел и князь. Если бы она не спасла княгиню, то он бы извлек из озерца ее бездыханное тело. И никаких родов не было бы в помине, плод должен был погибнуть вместе с княгиней!
Но она, Анна, изменила это. Хотя и не была уверена, что в итоге княгиня все же не скончается вместе с дитятей – только не в озере, а на берегу.
Однако допустить этого Анна не могла. Прикрикнув на оторопевшего князя, она приказала ему позвать мужиков. Едва они приподняли княгиню, как она заголосила от боли. До дворца было метров двести, но это расстояние было для княгини непреодолимым. Посему Анна приказала отнести роженицу в беседку.
