Эрик Сунд - Девочка-ворона
Домой он идет по Гётгатан до перекрестка со Сконегатан, где поворачивает налево и прямиком приходит в нужную квартиру.
Светлую женщину он находит в темной, мягкой комнате. Она лежит, растянувшись на полу, и он видит по ее глазам, что она пребывает где-то далеко. Он наклоняется, целует ей ноги, а потом раздевается.
Прежде чем лечь рядом с ней, он старательно и аккуратно складывает костюм именно так, как она много раз ему показывала. Потом закрывает глаза и ждет, чтобы ангел выдал ему инструкции.
Белые горы
Когда зазвонил телефон, волосы у Софии Цеттерлунд еще не успели высохнуть.
– Это Виктория Бергман? – осведомляется незнакомый голос.
– А кто ее спрашивает? – отвечает она вопросом на вопрос с притворной подозрительностью, хотя прекрасно знает, что рано или поздно они должны с ней связаться.
– Я звоню из отделения полиции Вермдё, и мне нужна Виктория Бергман. Это вы?
– Да, я. А в чем дело? – Она изображает испуг, свойственный, по ее представлениям, людям, если им поздно вечером звонят из полиции.
– Вы дочь Бенгта и Биргитты Бергман из местечка Грисслинге на острове Вермдё?
– Да, это я… А что случилось? В чем, собственно, дело? – Она заводит себя и на несколько секунд ощущает неподдельное волнение. Как будто становится другим человеком и действительно не знает, что произошло.
– Меня зовут Йоран Андерссон, я пытался разыскать вас, но никак не могу найти вашего адреса.
– Странно. В чем же дело?
– Мне выпала печальная обязанность сообщить вам, что ваши родители, по всей вероятности, умерли. Их дом сегодня вечером сгорел, и мы предполагаем, что обнаружили именно их тела.
– Но… – выдавливает из себя она.
– Извините, пожалуйста, что я сообщаю это вам таким вот образом, но вы по-прежнему значитесь проживающей у родителей, и ваш телефон мне дал их адвокат…
– Что значит “умерли”? – Виктория повышает голос. – Я же разговаривала с ними всего несколько часов назад, и папа говорил, что они собираются в баню.
– Да, все верно. Мы нашли ваших родителей в бане. Судя по тому, что нам известно на настоящий момент, пожар начался в подвале. Эксперты предполагают, что загорелся агрегат и они по какой-то причине не смогли выбраться наружу. Возможно, заклинило дверь, но это пока на уровне предположений. Все покажет обстоятельное расследование. При всех условиях ясно, что произошел трагический несчастный случай.
Несчастный случай, думает она. Раз они так думают, значит, по всей видимости, не обнаружили доску. Она правильно просчитала, что доска тоже сгорит, прежде чем кто-нибудь успеет потушить огонь.
– Вам, наверное, требуется с кем-нибудь поговорить. Я дам вам телефон дежурного психолога, которому вы сможете позвонить.
– Нет, не надо, – отвечает она. – Я сама психолог, и у меня есть свои контакты. Но спасибо за проявленную заботу.
– Вот оно что. Мы перезвоним вам завтра с более подробной информацией. Выпейте чего-нибудь крепкого и позвоните кому-нибудь из друзей. Мне искренне жаль, что пришлось оповещать вас таким образом.
– Спасибо, – говорит София Цеттерлунд и кладет трубку.
Наконец-то, думает она. Ноги болят. Но она чувствует себя полной жизни.
Все уничтожено.
Теперь ей виден конец.
Квартал Крунуберг
Закрывая дверь дома, Жанетт слышит, как по наружному подоконнику стучат первые капли дождя. Небо начало затягивать тучами, и ей кажется, что вдали слышны раскаты грома. Она садится в машину и покидает опустевший дом в Гамла Эншеде в тот самый момент, когда серо-черный Стокгольм накрывает первая в конце этого лета буря.
Оке подготовил все бумаги для развода, и Жанетт утром подписала их, ничего не говоря, хотя видела некую иронию в том, что он вдруг проявил такую дееспособность.
Приехав в здание полиции, она прибирает у себя на письменном столе, поливает цветы и, прежде чем покинуть рабочее место, заходит к Йенсу Хуртигу, чтобы пожелать ему приятного отпуска.
– Ты это видела? – спрашивает он, протягивая ей какую-то бумагу.
– Что именно?
– Пропавший мальчик. Линус Алениус, пятнадцати лет. Пропал на острове Экерё. Его велосипед лежал брошенным в канаве. Экерё. Улавливаешь связь?
– Экерё. Свартшёландет. Улавливаю. Но Линус Алениус? – Она пробегает глазами бумагу, быстро констатируя, что речь идет о совершенно обычном шведском мальчике.
Нет, не сходится, думает она. Это нарушает схему.
– Пока он считается просто пропавшим, – говорит Хуртиг, – и, следовательно, к нам не попадает.
– Вот именно. И кроме того, мы же в отпуске, – напоминает Жанетт, откладывая бумагу. – Что собираешься делать?
– Послезавтра поеду на ночном поезде в Эльвсбюн, потом на автобусе в Йоккмокк, откуда меня заберет мать. Буду просто отдыхать и немного рыбачить. Возможно, помогать папаше с домом.
– Как он себя чувствует после несчастного случая с дисковой пилой? – спрашивает она, устыдившись, что не поинтересовалась раньше.
– Со смычком, во всяком случае, управляется, хоть и играет на скрипке неважно, но трагизм ситуации в том, что матери приходится завязывать ему шнурки. – Лицо Хуртига поначалу серьезно, но затем расплывается в улыбке. – А ты? Тишина и покой?
– Едва ли. “Грёна Лунд” с Юханом и Софией. Ты знаешь, что я не слишком люблю высоту, но мне подумалось, было бы здорово познакомить Софию с Юханом, а она предложила именно “Грёна Лунд”, так что остается только стиснуть зубы.
Его улыбка переходит в ухмылку.
– Испробуй детские американские горки или домик с веселыми аттракционами.
Жанетт смеется и по-дружески ударяет его в живот.
– Увидимся через пару недель, – говорит она, не зная, что им суждено встретиться меньше чем через семьдесят два часа.
К тому времени ее сын уже почти сутки будет считаться пропавшим.
Белые горы
София Цеттерлунд просыпается вместе с Викторией Бергман и чувствует себя исцеленной.
Два дня она, вместе с Гао, пролежала в постели, разговаривая с Викторией.
София рассказывала обо всем, что произошло с тех пор, как они расстались более двадцати лет назад.
Виктория в основном молчала.
Они вместе снова и снова прослушивали кассеты с записями, и Виктория каждый раз засыпала. Получалось наоборот по сравнению с происходившим раньше.
Только теперь, сорок восемь часов спустя, София готова к встрече с действительностью.
На кухне она заряжает кофеварку, достает ноутбук, ставит его на кухонный стол и включает.
С чашкой кофе в руках она садится за компьютер. Как только ее оповестили о смерти родителей, она сразу зашла на домашнюю страничку похоронного бюро “Фонус” и узнала, как сможет простейшим образом предать земле то, что от них осталось. Это должно было произойти в пятницу на Лесном кладбище.
Проверяя телефон и видя, что ей неоднократно звонила Жанетт, она испытывает угрызения совести. Вспоминает, что пообещала пойти вместе с Жанетт и Юханом в “Грёна Лунд”, и сразу же звонит Жанетт.
– Где тебя черти носили? – с беспокойством спрашивает та.
– Мне немного нездоровилось, не было сил отвечать на звонки. Ну так как же с походом в “Грена Лунд”? – спрашивает София.
– Ты по-прежнему можешь в пятницу?
София думает о захоронении урны на Лесном кладбище.
– Безусловно, – отвечает она. – Где мы встретимся?
– У парома на Юргорден в четыре часа?
– Я приду!
Следующий звонок адвокату, который должен составить опись имущества. Его зовут Вигго Дюрер, и он старый друг семьи. В детстве она несколько раз встречалась с ним, но помнит его смутно. “Олд спайс” и “О де ви”.
Остерегайся его.
Адвокат Дюрер говорит, что она как единственная наследница получает все.
– Все? – с удивлением переспрашивает она. – Дом ведь сгорел?..
Вигго Дюрер рассказывает, что помимо страховки за дом, которая оценивается примерно в четыре миллиона, у ее родителей имеются сбережения в сумме девяноста тысяч крон, а также портфель акций, которые при продаже принесут почти пять миллионов.
София поручает адвокату как можно скорее обратить акции в наличные и положить их на ее личный счет. Вигго Дюрер пытается ее отговорить, но она стоит на своем, и в конце концов он соглашается сделать, как она хочет.
Подсчитав, она понимает, что скоро в ее распоряжении окажется более десяти миллионов крон. Она стала очень богатой женщиной.
Гамла Эншеде
Жанетт кладет трубку, чувствуя, как у нее поднимается настроение. София просто немного приболела и была не в силах отвечать на звонки. Значит, она волновалась понапрасну.
Посещение “Грёна Лунда” означает, что она наконец сможет чем-то порадовать Юхана и в то же время повидаться с Софией.
Теперь, когда ее все-таки отправили в отпуск, она пару дней отдохнет, а потом подумает над будущим. Вилла для них с Юханом слишком велика, и Жанетт собиралась предложить Оке ее продать. Она думает о большой квартире Софии в районе Сёдермальм. Вот бы ей подыскать нечто подобное. Она надеется, что Юхан не слишком отрицательно отнесется к идее переезда в город.
