Фридрих Незнанский - Опасный пиар
С этими словами Тихонов раскрыл перед Игорем его кейс.
— Здесь, как видите, все на месте. Бумага и ваш ноутбук в целости и сохранности. Кстати, такой миниатюрный я еще не видел, наверно, дорого стоит?
— Он принадлежит не мне, редакции… — Закусив губу, Игорь смотрел в сторону.
— Мне бы в управление такой… Ну ладно, вы как будто все поняли, значит, мы вас здесь пока оставляем, а завтра утром мы ждем вашу статью.
Тихонов первый поднялся с места. Следом поднялся Сабуров. Игорь остался сидеть.
Тихонов взял Сабу за локоть:
— Не будем мешать. Человек входит в творческое потустороннее отстранение, и потому лучше не мешать.
И, подталкивая будущего губернатора сзади, вывел его из камеры.
11
Померанцев принимал душ у себя в номере, когда послышался телефонный звонок. Гера успел дойти до аппарата, но, как только поднял трубку, услышал в ней протяжный гудок.
— Нервный господин попался, — сказал Гера Померанцеву, выглянувшему из душа. — С утра пораньше не в себе. Иди домывайся… Наверняка еще позвонит.
И Померанцев вернулся в ванну, чтобы одеться и причесаться.
Осторожный стук в дверь номера, последовавший через пару минут, заставил их переглянуться и насторожиться. Вдруг это некий грабитель сначала звонил, чтобы проверить, есть ли кто-то в номере… А сейчас тоже постучал на всякий случай, прежде чем открыть дверь своей отмычкой.
Гера открыл дверь и увидел молодого мужчину в плаще с открытым, обаятельным лицом и цепким взглядом.
— Вы следователь Генпрокуратуры Валерий Померанцев? — спросил он у Померанцева, глядя через голову Геры. — Я от вашего друга журналиста Игоря Залогина. Вы позволите войти?
Померанцев посторонился, и мужчина, оглянувшись влево и вправо по коридору, быстро вошел в номер.
— Анатолий Богданов, бизнесмен, — сказал он, протянув руку. — Чтобы было все понятно, начнем с главного…
С этими словами он достал из-за пазухи целлофановый пакет, обмотанный скотчем, и протянул Померанцеву.
— Что здесь? — спросил тот, не дотрагиваясь до пакета.
— То, что было предназначено для Игоря Залоги-на, — сказал Анатолий. — И что я передаю по его поручению вам. Это документы журналистки Треневой, из-за которых ее убили.
— Я мог вас видеть раньше? — спросил Померанцев, присматриваясь к гостю.
— Вполне, — кивнул Анатолий. — Если регулярно просматриваете ориентировки, сводки и стенды «Их ищет милиция». Еще видели в гостинице в Полбине, где я старался не попадаться лишний раз вам на глаза.
В его голосе был вызов и одновременно настороженность.
— Ладно, — сказал, помедлив, Гера. — Допустим, вы тот самый Богданов. А где Игорь?
— В ГУВД, — сказал Анатолий. — Менты держат его у себя. Он мне звонил оттуда, просил найти вас. Догадываюсь за что. Наверняка он написал для своей газеты статью, где плохо отзывается о Сабурове, и они его подвесили… Наркоту, например, могли вполне подбросить. Вы не хуже меня знаете, как это делается.
— Откуда вы знаете? Это он вам сказал про плохую статью? — медленно спросил Померанцев, начиная о чем-то догадываться.
— Это я ему подсказал, — кивнул Анатолий. — Что его убьют, после того как он хорошо напишет о Сабурове и плохо о Солодухине. Сабуров собрался его ликвидировать, чтобы у вас в прокуратуре появилась основная версия: Солодухин — заказчик убийства журналиста Залогина.
— И чего вы от нас хотите?
— Сначала мое условие. В обмен на информацию, которую я передам, я уйду отсюда так же, как и вошел. Без каких-либо последствий. А информация, которую мне придется вам сообщить о своей персоне, не возымеет никакого действия. Кстати, может, вы предложите мне сесть?
И, не дожидаясь согласия, снял с себя промокший плащ.
— Да, садитесь… А вам откуда известно про предстоящее убийство Игоря Залогина? — еще медленнее спросил Померанцев, начиная догадываться.
— Мне его заказали, — раздельно сказал Анатолий. — Вы позвоните Сабурову, если мне не верите. — Он перешел на насмешливый тон. — Или арестуйте, чтобы я дал вам признательные показания под протокол. Или гоните меня в шею, если считаете, что я блефую.
Они смотрели на него как завороженные, потом Померанцев снял трубку и набрал номер прокурора Красноземска.
— Здравствуйте, Аркадий Изотович, это следователь Г енпрокуратуры…
— Да я узнал вас, Валерий Александрович…
— Это верно, что вчера органы УВД задержали журналиста из Москвы Игоря Залогина?
— Неужели? Сейчас посмотрю, я с утра не просматривал сводку… Да, так и есть, он подозревается в распространении и употреблении наркотиков… Кто бы мог подумать, а? Известный журналист из уважаемой газеты… Я обязательно разберусь, Валерий Александрович, можете не сомневаться.
Померанцев положил трубку и посмотрел на гостя.
— Скажите, мы можем с вами заключить джентльменское соглашение? — спросил Анатолий, закидывая ногу на ногу. — Основанное на взаимном доверии? Я пришел к вам без оружия. — Он развел руки, вывернул карманы. — Хотите, обыщите…
— В чем оно заключается? — спросил Гера.
— Я не серийный убийца, как меня стараются представить. В Чечне я привык уничтожать подонков. И с тех пор не могу остановиться. Эта привычка у меня в крови, и ее не излечит никакая тюрьма. Это, надеюсь, понятно?
— Так это вы убили Игната Фомина? — спросил после паузы Померанцев.
— Да. Мне его заказали, поскольку сами не смогли. А менты, если вы уже поняли, приписали себе его ликвидацию. Со мной это уже не первый раз. Я сам находил и убивал какого-нибудь неуловимого террориста, а наши органы рапортовали об очередной успешно проведенной операции. Курить здесь можно, не возражаете?
— Курите. Я не могу давать никаких обязательств, поскольку еще не знаю, что именно вы собираетесь мне сообщить… — сказал Померанцев, не сводя пристального взгляда с гостя, — и зачем вам это все нужно. Иначе говоря, чего вы хотите от тех, кто обязан вас арестовать? Вступить в какую-то сделку?
— Сначала о том, чего я хочу. Я хочу освободить вашего друга и моего знакомого журналиста Игоря Залогина из преступных рук начальника здешнего ГУВД. Теперь о том, чего я не хочу. Я не хочу, чтобы к власти приходили подонки. По-моему, наши желания совпадают. Если мы поняли друг друга, можете взглянуть на то, что я вам принес. Берите же, не бойтесь. Игорь велел отдать вам в руки. Или все еще не верите?
Померанцев пожал плечами и стал разворачивать пакет, отделяя друг от друга слипшиеся от сырости бумаги.
Потом он и Гера читали, передавая бумаги друг другу, и казалось, совсем забыли о своем госте.
Наконец они отложили бумаги, увидели, что Анатолий вопросительно смотрит на них, держа в руке незажженную сигарету.
— А вы рискните меня отпустить! — сказал он. — Никто не видел, что я к вам приходил. Я же рисковал гораздо больше, когда пришел к вам. И раз вы друзья Игоря, я доверяю вам на слово. Что вас беспокоит, не понимаю! Это ценнейшая информация, вы же видите… Для вас развяжутся все узлы этого дела.
— Ладно. Считайте, мы договорились, — сказал Померанцев.
— Но вы же согласились убить Игоря? — сказал Гера. — А он не подонок, согласно вашей квалификации.
— Конечно! — воскликнул Анатолий. — А кто это сделал бы, если бы я не согласился? Кто этот другой? Вы уверены, что он бы к вам пришел, как я? Поймите, я хочу помочь, поскольку здесь наши интересы совпали, мы с вами делаем одно дело. Например, если бы не я, эти пинкертоны еще долго искали бы Игната. И неизвестно, скольких местных граждан Игнат еще бы замочил… Смотрите на это так, будто я подчищаю огрехи нашего правосудия, и вам все покажется в другом свете. И еще, если откровенно, меня замучила совесть… Это ведь я сказал Игнату, связавшись с ним по сотовому, что ныне покойная Прошина обладает той же информацией, что есть в бумагах убитой им Треневой. И значит, бумаги, которые он хотел продать, ничего не стоят. Я все верно рассчитал: он таки пришел к ней домой ее убивать. Я хотел там его подкараулить. Но он меня опередил и пришел раньше. И зарезал ее. Словом, она из-за меня погибла… Кому-то я должен вернуть свой долг, верно?
Померанцев переглянулся с Герой и промолчал.
— Вы уж извините, но забавно наблюдать со стороны, как в людях долг борется с честью, — хмыкнул Анатолий. — Так и чешутся у вас руки надеть на меня наручники, я понимаю… Могу даже предположить, о чем вы сейчас хотите меня спросить. Как я отделяю нормальных людей от подонков?
Померанцев и Гера промолчали.
— …обычно я провожу собственное расследование, собираю досье на клиента. И только потом даю или не даю свое согласие.
— И вы хотите сказать, будто вам это постоянно сходит с рук? — спросил Гера. — Насколько я знаю, подобные принципы должны вызывать, по меньшей мере, подозрение.
