Линдон Стейси - Шесть к одному – против
— Гидеон? — Голос принадлежал Тилли. — Как вы? Где Ллойд?
Хороший вопрос. Действительно, где?
— Гидеон! — Снова мужской голос. Дверь содрогнулась от удара. — Откройте!
— Иду! — пробормотал он, оглядываясь. Дверь в зал была открыта, но в холле никого.
— Гидеон!
— Иду! — раздраженно, хотя и с облегчением, бросил он. Как будто это так легко. Добраться до двери легче всего на четвереньках. Потом подняться, опираясь на стену. И попробовать достать из кармана ключ.
Где же Ллойд? Неужели сбежал? Гидеон не знал, терял ли он сознание на секунды или минуты. Пальцы нащупали ключ. Бормоча проклятия, Гидеон вытащил его из кармана, переложил из правой руки в левую, вставил в замок и повернул. Дверь открылась, и он, чтобы не упасть, ухватился за косяк.
Проем заполнила громадная фигура. Определенно не Логан.
— Где этот ублюдок? — спросил мужчина, и Гидеон узнал Хэмиша Дэниелса. Он махнул рукой в сторону зала, и Хэмиш прошел мимо.
— Гидеон, вы в порядке? Господи! Что случилось? — Тилли заглянула ему в глаза.
— Где Логан? — не отвечая на вопрос, спросил Гидеон. — Он что-нибудь слышал?
— Пошел искать другой вход. Вы в порядке?
— Так он слышал? «Жучок» работал? Я не уверен…
— Да, слышал. Мы все слышали. И отец тоже.
— А он как здесь оказался?
— Извините, это я виновата. Он услышал, как я пытаюсь дозвониться до Логана. — Тилли вдруг расплакалась. — Его нужно остановить! Он сказал, что убьет Ллойда!
— А, черт, — простонал Гидеон и, оттолкнувшись от прочного и надежного косяка, пустился на поиски отца Тилли.
Долго искать не пришлось: вооружившись второй пикой, Хэмиш Дэниелс надвигался на Ллойда, прижавшегося спиной к дальней стене с видом беззащитного, загнанного и уже не неспособного сопротивляться зверя.
— Папа, не надо! — крикнула Тилли, и Гидеон прибавил шагу, совершенно не представляя, каким образом в своем нынешнем состоянии помешает здоровяку-фермеру расправиться с человеком, убившим обоих его сыновей.
— Подумайте, что вы делаете! — крикнул Гидеон, хватая Хэмиша за руку. — Подумайте о своей семье!
— Я не позволю этой твари отвертеться. Отойдите! — Старик двинул пикой, угодив Гидеону в грудь.
— Папа! Нет! Пожалуйста!
Отбросить Тилли Хэмиш не мог и остановился в нерешительности, футах в десяти от врага.
— Держись от меня подальше, дочка! — приказал он, не сводя глаз с Ллойда.
Не имея ясного плана действий, Гидеон зашел сбоку, рассчитывая вмешаться, если ситуация обострится до предела.
Фермер, сжимая пику, сделал еще шаг вперед, и Ллойд побледнел.
— Осторожно! — крикнул Гидеон, заметив блеск металла между ногой Ллойда и стеной.
План, если это можно назвать планом, сложился сам собой. Придвинувшись к стене, он схватил украшавший зал старинный гобелен и изо всех сил дернул. Древние нитки не выдержали такого обращения, полотно бесшумно скользнуло вниз, и Гидеон, собрав в руках несколько ярдов пыльной ткани, метнулся к Ллойду, на мгновение опередив Хэмиша.
Ллойд прятал саблю, пока отец Тилли не приблизился на расстояние руки, и только тогда вскинул руку с намерением нанести удар в грудь.
Именно в этот момент Гидеон и набросился на него с несколькими футами бесценного полотна, надеясь, что Хэмиш не воспользуется ситуацией, чтобы самому решить дело последним ударом.
Они свалились вместе, и Ллойд отчаянно задергался, сыпля проклятиями и пытаясь вывернуться. Гидеон почувствовал, что силы оставляют его, но тут на помощь пришел Логан. Оттащив Ллойда, полицейский одним движением завел его свободную руку за спину и заставил опуститься лицом на пол.
Наконец-то! Гидеон выдохнул, позволил себе расслабиться и, скатившись с груды мятой ткани, растянулся на полу, глядя на высокий потолок с нависающими балками.
— Спасибо. Я ждал вас еще минут двадцать назад, — устало сказал он Логану. — Покажете приемчик? Может пригодиться.
— Напрасно вы не отдали его мне, — произнес, качая головой, Хэмиш. В руке он все еще держал пику, но другой уже обнимал прижавшуюся к нему дочь.
— Нет, нет. Мы же не хотим отправлять вас в тюрьму. Там и без вас народу хватает, — ответил Логан.
— Тюрьма слишком хорошее место для этого выродка. Его и повесить мало!
Надев наручника, Логан заставил Ллойда подняться. Тот уже протестовал против насилия.
— Послушайте, вы все неверно истолковали. У вас нет абсолютно никаких доказательств. Блейк первый на меня напал. Пришлось защищаться, а что еще мне оставалось делать?
— Да, да. Расскажете это судье, — посоветовал Логан. — А что касается доказательств, то у меня есть пленка, которая, думаю, заинтересует жюри присяжных.
Услышав о пленке, Ллойд поник, как парус без ветра. Логан воспользовался паузой, чтобы зачитать задержанному права, после чего передал его в руки появившихся будто по мановению волшебной палочки двум полицейским в форме, которые с некоторым недоумением уставились на разбросанное средневековое оружие.
Когда Ллойда уводили, он повернулся и посмотрел на Гидеона.
— Мне бы следовало пристрелить тебя еще тогда, — прошипел он. — Ты был у меня на мушке…
— Достаточно, сэр, идемте, — перебил его полицейский.
Гидеон опустил голову. Даже сейчас, по прошествии немалого времени, он хорошо помнил, что чувствовал тогда, у тела Дэмиена.
— Если вам нужны еще доказательства…
Логан протянул руку, помогая ему подняться.
— Учтем. — Он взглянул на часы. — Извините, мне нужно позвонить. А еще у меня такое чувство, что детектив-инспектор тоже пожелает сказать вам пару слов.
Слова, с которых Рокли начал разговор с Гидеоном, вряд ли отыскались бы в официальном наставлении по полицейской работе или процессуальном кодексе. Детективу пришлось подождать, пока санитары обработают синяки и порезы, и ожидание явно не улучшило его настроения.
Они с Тилли заранее договорились, что выведут Логана из-под возможного удара начальства, заявив, что обратились к нему в самую последнюю минуту за помощью в получении передатчика, еще не зная, что скажет Ллойд. Скорее всего, Рокли им не поверил, но если и так, то виду не понял. Все его негодование обрушилось на Гидеона. В продолжавшейся несколько минут диатрибе звучали такие слова, как дурость, глупо и безответственно, чертовски самонадеянно, а также фразы типа вмешательство в официальное расследование и сокрытие важной информации.
Гидеон слушал вполуха, время от времени кивая и отдавая себе отчет в том, что Рокли имеет полное право порезать его в переносном смысле на ремни, и что он заслуживает этого. Больше всего, однако, его волновало, как Пиппа воспримет полное и бесповоротное крушение своей лично жизни.
После того, как Рокли выговорился, записал показания и отбыл, предположительно, в участок вместе с задержанным, Гидеон опустился на скамеечку в зале, чувствуя себя опустошенным, обессиленным и побитым.
Полицейские уже собрали, описали и увезли с собой в качестве вещественных доказательств пики и сабли, так что о разыгравшейся драме напоминали лишь перевернутая скамейка да кое-как собранное в кучку выцветшее полотно. События часовой давности даже самому Гидеону представлялись странно далекими и не вполне реальными, словно все это случилось во сне…
Услышав за спиной шорох шагов по каменному полу, он обернулся и увидел Еву — в той же длинной коричневой бархатной юбке и льняном жакете цвета старого золота, что были на ней в ресторане.
— Привет, — тихо сказала она.
— Привет. Извини, что сбежал от тебя.
— А мы удивлялись, куда ты же мог подеваться.
— Да, кругом виноват. Я уже видел Джайлса, но не видел Пиппу. Как она? Знает все?
— Тилли ей рассказала. — Ева обошла скамейку сбоку, встала перед ним, взяла за подбородок и, заставив посмотреть ей в глаза, вздохнула. — Восприняла, можно сказать, достойно, но, с другой стороны, я никогда не верила в их большое чувство.
— Она меня возненавидит…
Ева покачала головой.
— Ей, конечно, будет трудно тебя простить — ведь ты с самого начала был прав в отношении Ллойда, — но в конце концов она успокоится. Но как ты? Все хорошо?
— Хорошо, если так может сказать человек, которого переехал автобус. — Он усмехнулся. — А как я выгляжу?
Она слегка склонила голову набок.
— Я бы сказала романтически. Шрамы украшают мужчину. Правда, глаз у тебя почти закрылся, а по щеке как будто прошла рельса. Что с рукой?
— А, пустяки. Говорят, ничего не сломано. — Гидеон осторожно подвигал распухшими пальцами. Поскольку в больницу он ехать отказался, прибывшая бригада скорой помощи ограничилась «ремонтом на месте», взяв с него обязательно показать руку специалисту.
— Рокли обошелся с тобой не слишком сурово? — Ева наклонилась и поцеловала его в щеку.
