Райдо Витич - Синдром синей бороды
— Здравствуй. Тебе нравится моя квартира? Ты не обидишься, если я ее тебе подарю?
Светлана хлопнула ресницами и осела на табурет:
— Ликуся ты в порядке?
— Ага, — заверила та. — Если ты снимешь пальто я напою тебя чаем. С пирожным. Вадим вчера набрал всего… и позавчера…. Я очень злая, да? Он мне сладкое покупает тоннами. Зачем?
— Ты не злая, ты слишком худенькая, — тихо, в тон девушке заметила Светлана. — Лика, что случилось? Что за разговоры о квартире, переменах?
Цезарева встала и суетливо начала накрывать стол, ставить чайник.
— Лика, это он, да? Он настаивает, чтоб ты продала квартиру?
— Нет, — вздохнула тяжело.
— Тогда объясни в чем дело?
— Разденься. У меня тепло.
Светлана скинула пальто и опять уселась за стол, с видом человека решившего остаться на своем месте до скончания веков, или до тех пор, пока не услышит вразумительный ответ.
— Давай ты не будешь меня ни о чем спрашивать? — робко предложила Лика, видя, как напряженно следит за ней подруга. — Вечером приедет Вадим. У него все спросишь.
— А его пошлю, а не спрошу! Он кто?!
— Брат Егора Аркадьевича.
— Ага. Мало одного дармоеда было, дубль явился…
— Не смей оскорблять Вадима!
— Ах, вот как?! Нет, надо было мне его в субботу выкинуть вон!
— Не смей плохо говорить и думать о Вадиме, а то поссоримся! Он хороший, он очень добрый и честный человек…
— В курсе — идеал. Как все вокруг тебя — с нимбом и крылышками за спиной.
— Он не ангел…
— Слава Богу, хоть это понимаешь…
— Он Архангел!
— А… — Света хрустнула челюстями, от возмущения забыв слова.
— Да. Он воин. Одинокий паладин.
— Хорошо, что не менестрель. Так что этот рыцарь гитары и секиры удумал?
— Ничего.
— Тогда почему ты плакала?
— Прощалась.
— С кем?
— Ты хочешь, чтоб я опять заплакала? — сморщилась Лика. — С прошлой жизнью прощалась, с квартирой, с мамочкой, с Питером. А с тобой не могу — сил уже нет.
— Тихо, только без слез, — то ли приказала, то ли попросила Светлана. — По пунктам разложи: почему прощалась? Что в голову пришло? Приснилось, что ли что-то? Или Архангел твой идею подкинул?
— Я уезжаю. Совсем. Навсегда, — выдавила девушка, склонив голову почти до стола.
— Куда?
— Куда муж скажет.
— Муж?! — Светлана пыталась понять, откуда он мог взяться, и не смогла. — Помоги понять — на прошлой неделе ты точно была не замужем, позавчера тоже, а сегодня твое семейное положение резко изменилось. Как такое возможно? У нас теперь мужьями во всех маркетах торгуют и там же печати в паспорте ставят, да? Лика, о ком речь? Какой муж? Это Вадим что ли муж?
— Да. Ты не сердись, я сама не знала, что замуж за него выйду. Даже не думала. Ну, зачем я ему? Сравни его и меня? Он такой…
— Подожди! Какой он я в курсе. Скажи лучше — он сегодня явиться?
— Да. Обещал…
— Прекрасно. Я подожду твоего `супруга'! Чувствую, нам с ним есть о чем поговорить.
— Он тебе не понравился? А ты ему, по-моему, очень.
— Угу, — кивнула Светлана, сверкнув глазами.
— Правда, Света, он даже просил тебя пригласить на ужин.
— Не отказываюсь. И с удовольствием побеседую с твоим Архангелом. Тема, как раз, назрела.
— Не нужно насмехаться. Вадим действительно очень хороший человек, цельный. Идеалов нет, и каждого из нас есть недостатки, но с одними мы можем смириться, с другими категорически нет…
— Вот это мне как раз понятно. Ты можешь охать и ахать, восхищаясь достоинствами своего милого друга, а я позволь, буду судить его беспристрастно. Сдается мне, что он затеял какую-то аферу, с тобой в главной роли.
— Нет, Света. Зачем?
— Пока не знаю, но обязуюсь узнать.
— Ты слишком недоверчива и скептична…
— Слышала не раз. И хочу сказать, что ничуть не печалюсь поэтому поводу. Потому что жива и не закусана до смерти, благодаря своим ценным качествам. И тебя кусать не дам, и использовать как бездушную куклу!
— Мне очень неприятно слушать тебя, — качнула головой Лика. — Ты оскорбляешь гнусными подозрениями чистого, честного человека. Как тебе не стыдно, Света?
— Никого я пока не обвиняю, а пытаюсь постичь суть происходящего. Всего лишь. Ты мне чаю-то нальешь? Пирожным поделишься?
— Да, прости, — спохватилась Лика, взялась за чайник, принялась разливать чай по чашкам. — Я хотела бы попросить тебя, не нужно грубить Вадиму, пожалуйста, Светочка. Он похож на тебя — тоже не доверчив снаружи, а внутри романтик и бояться, это показать. Ты такая же — считаешь идеализм слабостью, а сама идеалистка.
— Угу, — не стала спорить женщина. Принялась дегустировать пахучий, заморский чай и пирожное. Лика села за стол и тяжко вздохнула, опять загрустив:
— Не знаю, как буду жить там без тебя?
— Зато с Архангелом, — поддела подруга.
— Да. Я нужна Вадиму и надеюсь смогу стать его помощницей опорой, а не обузой. Но все равно страшно. Всего… И чужбины, и перемен, и того что будет и как? Но я знаю, что должна это пройти! — вскинула взгляд на Свету. — Я поняла буквально перед твоим приходом, что Господь не зря соединил нас. Я должна помочь Вадиму, а для этого должна помочь себе и очнуться, вылезти из своей квартиры-скорлупы, стать сильнее, самостоятельней!
— Здравая мысль, — кивнула женщина и потянулась за другим пирожным.
— Лев Анатольевич, профессор, к которому меня возил Вадим, заверил меня, что я нормальна. И сказал, что мне нужно быть увереннее в себе, забыть все диагнозы, что мне ставили, потому что они не верны.
Светлана кивнула. Она готова была пожать руку не только умнице — профессору, но и Вадиму, что свел Лику с ним. Что ж пожалуй с парой недостатков мужчины, Света готова смириться за один этот факт помощи.
— А что он еще сказал?
— Мне? Много, хорошего. Мне даже стыдно было.
— Чего?
— Не знаю. Они такие обходительные все, улыбчивые, доброжелательные, а я какая-то неуклюжая, косноязычная. Лев Анатольевич спрашивает, а мне стыдно сказать что-то не так и подвести Вадима.
— А он с профессором разговаривал?
— Да. Мне мультики включили, журналы дали, а сами ушли в кабинет. Только мультики я не смотрела, в холле у них много цветов, они вянут, уход не правильный.
— И ты кончено просветила медперсонал в сфере цветоводства.
— Конечно, а иначе б погибли растения, — сообщила доверительно и нахмурилась. — Свет возьми себе эту квартиру, переезжай сюда. Я серьезно: вы ж у себя в двухкомнатной на плечах друг у друга живете — ты, брат с семьей, родители, бабушка…
— Рекса забыла… Ты, когда уезжать собралась?
— Как Вадим скажет.
— А-а, ну да, — постукала в раздумьях пальцами по столешнице и услышала музыку. — Что это?
— Не знаю, — не меньше удивилась Лика.
— Похоже сотовый.
— Твой?
— Нет, у меня другая мелодия. Может Вадим твой, телефон свой забыл?
Лика пошла на звук в комнату и принесла на кухню малиновую раскладушку: плоскую, красивую, и безумно дорогую. `Не мужской телефон', - отметила Света и помогла подруге открыть его и ответить на звонок.
— Да? — еле слышно выдохнула Лика.
— Это Вадим. Как дела малыш? Как себя чувствуешь?
— Хорошо, — расцвела в улыбке. — Ко мне Света пришла.
— Замечательно. Я уже на полпути к дому.
— Ой, а я ничего не приготовила! Но я сейчас…
— Ничего не нужно, все уже в машине, со мной. Ждите. Приеду, будем праздновать.
И отключил связь.
Лика осторожно положила телефон на стол и с блаженной улыбкой погладила пальчиком его поверхность: ей казалось, что она прикоснулась к Вадиму. А ведь так и есть — это его телефон, значит, как любая вещь хранит частичку хозяина.
Ей было бы трудно расстаться с Вадимом, и жить, постоянно думая о нем, переживая, изводясь от тревоги за него. Мир денег, которому он принадлежит, слишком жесток и может искалечить его, задавить ростки доброты, теплоты, света, что еще всходят в душе мужчины, еще цветут. Нет, Лика не даст им зачахнуть в душной среде сухих цифр и расчетов, и отвоюет каждый колосок, каждое зернышко.
— Я постараюсь, я очень постараюсь, — заверила телефон под пристальным взглядом подруги. И улыбнулась, оттерев слезу.
На этот раз, она плакала от счастья, уверенная, что Богом ей данная жизнь не пройдет в пустую. И не нужно сомневаться, искать ее цель и смысл, потому что он ясен — помочь, уберечь, отогреть, поддержать. Создать крепкий тыл для любимого, чтоб он знал — чтоб не случилось — у него есть твердое плечо, верная рука, которая мало не даст ему упасть, но и защитит от коварного удара. Спасти, отогреть хоть одного человека! Вот цель, вот смысл.
— Я люблю тебя…
— В этом я как раз не сомневаюсь, — вернула подругу с небес на землю Светлана. — А во взаимности — очень. Вадим твой не производит впечатление романтика, пылкого влюбленного, безобидного человека. Не прост твой любимый, сам себе на уме дяденька…
