Андрей Воронин - Инструктор спецназа ГРУ
— Забродов предполагает, что документы могли остаться в машине Алехина. Они были знакомы, и Илларион как-то показал ему тайник в своей машине. Похоже, что Алехин мог устроить себе такой же.
— Так надо срочно послать кого-то туда!
— Полагаю, — сказал Мещеряков, — что Забродов давно уже там.
Через час посланная полковником Сорокиным опергруппа, в составе которой, вызывая недоуменные взгляды хорошо знакомых между собой оперативников, скромно помалкивал одетый в штатское полковник ГРУ Мещеряков, обнаружила на проселочной дороге «мерседес» Северцева со смятым передним крылом и изувеченным багажником. Для того, чтобы определить, кому принадлежала машина, не требовалось сверять номера: хозяин автомобиля сидел на залитом кровью заднем сиденье, все еще держа во рту дуло армейского «кольта». Затылок у него был снесен начисто, а у распахнутой настежь водительской дверцы в пыли сохла лужа рвоты. Того, кто оставил эту лужу, можно было понять: выглядел полковник, как персонаж фильма Квентина Тарантино.
— Вот это минет, — сказал Сорокин, нисколько не тронутый видом мертвого тела.
Оставив возле тела экспертов, оперативники поспешили дальше, и через пару километров их внимание привлек небольшой участок придорожного кустарника, выглядевший так, словно в нем недавно дрались гиппопотамы. Продравшись сквозь кусты, они обнаружили наполовину ушедший в болото серебристый «опель», сплошь покрытый ломкой коркой уже начавшей подсыхать грязи. Салон машины был пуст. Отодвинув плечистого опера, Мещеряков пошарил вокруг переднего сиденья и без труда обнаружил вскрытый тайник. Он обернулся к Сорокину и молча кивнул, после чего вся компания погрузилась в машины. На всякий случай решено было проехать немного дальше.
Доехав до самого дачного поселка, они развернулись — на дороге ничего заслуживающего внимания обнаружить не удалось. Опрошенные дачники показали, что часов в десять утра слышали со стороны дороги звуки, похожие на выстрелы, но ничего не видели и в природе звуков могли ошибиться: звуки доносились издалека и были приглушены холмами и лесом.
Вызванное Сорокиным подкрепление прочесало дорогу, обнаружив три пистолетных и более двух десятков автоматных гильз. При более тщательном осмотре в придорожных кустах неподалеку от того места, где был найден затонувший в болоте автомобиль капитана Алехина, оперативники нашли труп мужчины в черном костюме, убитого выстрелом в грудь. Рядом с трупом в кустах валялся короткоствольный автомат с полупустым магазином и следами недавно произведенных из него выстрелов в канале ствола. Труп, по всей видимости, был перенесен сюда с дороги.
Никаких следов Забродова Мещерякову и Сорокину обнаружить не удалось, хотя, судя по всему, он здесь недавно побывал. Оставив Сорокина и его людей шарить в кустах и разыскивать свидетелей, Мещеряков вернулся в Москву, надеясь, что Забродов даст о себе знать. Пару раз он пытался звонить ему по сотовому телефону, но Забродов как сквозь землю провалился.
Посланная на дачу Северцева группа обнаружила пустой дом и нескольких бесцельно слонявшихся по двору охранников, которые не могли ответить ничего вразумительного. Где хозяин, они не знали, а начальник охраны прапорщик Калищук укатил куда-то на своем джипе, не оставив никаких распоряжений.
В подвале дома оперативники обнаружили хорошо оборудованную камеру пыток и два подготовленных к вывозу с территории дачи трупа, в которых без труда удалось опознать капитана милиции Рябцева и одного из охранников полковника.
Сорокину между тем сказочно повезло: ему удалось найти двоих прекрасных свидетелей. Это были рабочие, подготавливавшие недалеко от поворота с шоссе на проселок площадку для установки грандиозного рекламного щита «Кока-колы». Их привезли утром и должны были забрать в конце рабочего дня. Они рассказали, что видели свернувший в сторону дачного поселка «лендровер». Минут через сорок туда же свернул шестисотый «мерседес» в сопровождении бронетранспортерa, а еще через некоторое время за ними проследовал тентованный «урал» защитного цвета, который, по словам свидетелей, несся как угорелый.
Вскоре, по словам тех же свидетелей, «урал» проследовал в обратном направлении, а немного погодя на шоссе выехал бронетранспортер и тоже умчался в сторону Москвы. О «лендровере» и «мерседесе» работяги ничего не знали: либо обе машины остались в дачном поселке, либо они их просто не заметили, занятые работой.
Насчет «мерседеса» можно было не беспокоиться — он все еще стоял на проселочной дороге, дожидаясь прибытия аварийного буксира, хотя труп его хозяина уже увезли. А вот куда подевался Забродов вместе с «лендровером», было непонятно. Он как сквозь землю провалился, и Сорокин начал подозревать самое худшее.
— Слушай, полковник, — сказал он Мещерякову по телефону, — может быть, его поискать в болоте?
— Поищи лучше БТР, — сердито ответил Мещеряков. — Не «запорожец» все-таки, должен найтись.
Сорокин вздохнул и взялся за розыски бронетранспортера. Один из свидетелей запомнил бортовой номер, и вскоре высокоумный компьютер Мещерякова вывел Сорокина на «порт приписки» искомой машины. Через час полковник уже был в кабинете командира части и тут намертво увяз, уперевшись в полное нежелание хозяина кабинета сотрудничать с «ментами погаными». Толстый, все время потеющий полковник сипло орал, размахивал короткими руками и поминутно утирал мокнущую лысину несвежим носовым платком. Из его нечленораздельного рева Сорокин уяснил, что милиция полковнику не указ, что все вверенные его попечению машины уже двое суток не покидали боксов, и что он, полковник, не позволит пятнать честь и подрывать репутацию.
Сорокин подвинул к себе телефон полковника и под его хриплые вопли набрал номер Мещерякова. Прикрывая микрофон ладонью, он посвятил полковника ГРУ в свои проблемы.
— А кто это у тебя там ревет как белый медведь в теплую погоду? — заинтересованно спросил Мещеряков.
— А это один полковник пытается акустическим ударом сбить пятна с мундира, — ответил Сорокин и широко зевнул: ему тоже смертельно хотелось спать.
Мещеряков велел ему продержаться еще хотя бы минут десять и позвонил генералу Федотову. Генерал выслушал его, приказал ждать и тоже принялся кому-то звонить. Через семь с половиной минут в кабинете командира части раздался телефонный звонок.
— Да! — рявкнул полковник в трубку и тут же попытался, не вставая из-за стола, принять стойку «смирно». — Есть, — тихо сказал он через минуту и осторожно положил трубку на рычаги, стараясь не смотреть на сочувственно улыбающегося Сорокина.
Через десять минут Сорокин уже беседовал с сержантом и тремя рядовыми, которые в это утро выезжали за город с полковником Северцевым. Все четверо истово били себя в грудь, утверждая, что ехали всего лишь извлечь из болота утонувшую там машину — Северцев объяснил им, что его племянник с пьяных глаз поехал кататься с бабой и слетел с дороги, и хорошо еще, что совсем не утонул. К тому, что произошло позднее, ни сержант, ни его подчиненные готовы не были, а просто подчинялись приказам.
Сержант признался, что именно он стрелял из автомата по скатам «лендрове-ра» — таков был полученный им приказ, да и потом, сказал он, те, что ехали в «лендровере», первыми открыли огонь. Сколько их было в машине, сержант не знал, но считал, что гнать машину по ухабам и в то же время стрелять, высунувшись по пояс из окна, — вещь довольно затруднительная. Сорокин имел на этот счет особое мнение, но промолчал — ему было недосуг объяснять солдатам, кто такой Забродов.
Сержант продолжил рассказ, и у Сорокина волосы встали дыбом, когда он услышал, что на битком набитом спецназовцами «Урале» к месту событий лично прибыл генерал армии Драчев, отобрал у полковника Северцева какой-то картонный пакет и компьютерную дискету и велел расстрелять водителя «лендровера» на месте, что и было незамедлительно сделано. Наведя таким образом порядок, генерал отбыл в том же грузовике, оставив побежденных зализывать раны.
Сорокин схватился за голову, сгоряча арестовал сержанта, трех солдат, командира части и зампотеха, и помчался звонить Мещерякову.
Выслушав рассказ Сорокина, Мещеряков длинно и чрезвычайно витиевато выматерился.
— Вот именно, — согласился с ним Сорокин.
— Что ж, — вяло сказал после длинной паузы Мещеряков, — ищите в болоте.
— Ты думаешь, он все-таки там? — спросил Сорокин. — Но ведь Драчев уехал, бросив машину на дороге. Как она могла попасть в болото?
— Откуда я знаю? — огрызнулся Мещеряков. — Они могли вернуться с полдороги, или этот второй, который стрелял из окошка, когда все стихло, уехал на Илларионовой машине.
— А почему ты решил, что второй все-таки был?
— Ну, Забродов все-таки не волшебник. Ты сам подумай, Мегрэ: как можно вести машину по нашим дорогам и одновременно палить по цели, висящей у тебя на хвосте? Нет, второй был, вот только кто он?
