Энн Грэнджер - Посмертное слово
— Как так? — удивился Рори.
— Вы позволите, бригадир?
Маркби повернулся к Лоренсу.
— У Оливии была аллергия на лошадей, — сказал Смитон. — Моя жена клянется в этом. Оливия и близко не могла подойти к лошади. Она сразу покрывалась сыпью, начинались и другие неприятности — вроде сенной лихорадки, только хуже.
— Ну и дела! — Барнетт присвистнул.
— Итак, видите, — продолжал Маркби, — Оливия ни за что не купила бы пони и двуколку и не стала бы ездить по окрестностям, как Вайолет. Тем более не стала бы она держать у себя пони в качестве домашнего любимца! А Вайолет любила лошадей. Она даже потребовала, чтобы ее последнего пони похоронили в загоне. И потом, она не умела водить машину. Много лет подряд двуколка была ее единственным средством передвижения. Именно желание как-то передвигаться и вынудило ее пойти на риск и купить пони, хотя она наверняка знала, что Оливия никогда бы так не поступила. Она продала двуколку, как только та стала для нее бесполезной. Двуколку купил Эрни Берри; сейчас она ржавеет у него во дворе. Но пони Вайолет любила… Она не могла заставить себя с ним расстаться, и он ее выдал.
Последовало долгое молчание; все обдумывали услышанное. Мысли Тома Барнетта бежали в одном определенном направлении. Он откашлялся.
— Кстати, о заинтересованных лицах…
Все посмотрели на него, и он покраснел.
— Мне просто любопытно, что же теперь будет с завещанием? Я имею в виду — с тем, которое составила Оливия, то есть Вайолет. По нему почти все отходит на благотворительные цели, а мелкие суммы переданы Джанин, Эрни и Кевину Берри, Джули Кромби, вам, Рори и… мне. Ведь деньги-то были не ее…
— У меня есть мнение по этому поводу, и я хочу его высказать, — громко произнес Лоренс Смитон. — Составила Оливия Смитон завещание в пользу Вайолет или нет, я совершенно уверен, что она рано или поздно обязательно бы сделала это, не погибни она в той аварии. Она бы, наверное, пожелала, чтобы Вайолет прожила остаток своих дней в достатке и удобстве. Я человек военный; мне часто приходилось иметь дело с солдатскими завещаниями. На войне завещания могут быть и устными. Главное, чтобы завещатель был в сознании и выразил последнюю волю при свидетелях. Конечно, к гражданским лицам это не относится. И все-таки очень жаль, что Вайолет уничтожила все письма, потому что, если бы Оливия в письме выразила недвусмысленные пожелания на случай своей смерти в пользу Вайолет, Вайолет имела бы право претендовать на наследство. Однако лично я склонен и в данном случае отнестись к делу просто, по-солдатски. Терпеть не могу бумажную волокиту! Я считаю, что последняя воля Оливии была выполнена, хотя и несколько странным образом! Как вы тут верно подметили, в результате никто не пострадал. Никого не лишили наследства обманом. Кровных родственников у Оливии не было. Если кто-то что-то и потерял, то только государство.
Он замолчал, а Маркби сказал:
— Как ни странно, если бы Вайолет проявила честность и следовала букве закона, в сложившихся обстоятельствах даже государство могло бы пойти ей навстречу. Она наверняка получила бы какую-то долю наследства. Но Вайолет побоялась рисковать. Положение у нее было ненадежное, и адвокаты могли все оспорить. Но я согласен с бригадиром: по-моему, последняя воля Оливии Смитон все же была выполнена — пусть не по букве, но по духу.
— Вот именно, — кивнул Смитон. — А ведь именно ради этого, черт побери, и составляют завещания!
— И потом, — с улыбкой добавил Маркби, — все, о чем мы тут сейчас говорим, остается лишь нашими домыслами. Мы думаем, что все произошло так, а не иначе, но доказать что-либо в суде будет затруднительно. Оспаривать завещание на основании очень старых свадебных фотографий? Благотворительные организации, которым по завещанию отошло все имущество, горой встанут на защиту своих прав!
— Вот именно, — кивнул Лоренс. — Что ж, по-моему, все решено и выяснено. Мы, все, кто здесь собрались, знаем правду, и точка. Мне не хочется, чтобы история выходила за пределы этих четырех стен. Поползут нехорошие слухи, поднимется шум… в общем, никому не будет лучше. Со мной все согласны?
Все дружно согласились.
Позже в тот же вечер, когда спустились сумерки, Мередит и Алан прошлись пешком до «Грачей». Они постояли у ворот, глядя сквозь металлические перекладины на дорожку и на красивый старинный особняк в георгианском стиле. В лучах заходящего солнца розовели окна; каменная кладка отливала медом. Просто сказочный домик, выстроенный из сахара и пряников!
— Дом очень красивый, — сказала Мередит. — Но я бы ни за что не согласилась в нем жить, особенно теперь.
— Да, — согласился Алан. — Я тоже. Это была просто мечта. Минутный каприз.
Она взяла его под руку:
— Может быть, когда-нибудь мы и найдем себе такой же дом — в другом месте. Такой же красивый. Но не сейчас.
Он посмотрел на нее. Отблеск заката, окрасившего стекла в розовый цвет, придавал ее темно-каштановым волосам золотистый оттенок. Мередит впервые заговорила о будущем и допустила возможность совместной жизни под одной крышей. Немного, но все же шаг вперед. Пока и этого достаточно.
— С возвращением! — воскликнул Пол, разливая вино. — Рады, что вы вернулись целыми и невредимыми.
Все подняли бокалы. Лора заметила:
— Надеюсь, после вашего отъезда Парслоу-Сент-Джон снова станет тихой, сонной деревушкой, где ничего никогда не происходит. Так нам всегда казалось, когда мы навещали тетю Пола. Приезжая в ее бывший домик, я хочу быть уверенной в том, что в кустах рядом не прячется какой-нибудь псих!
— Кстати, о психах, — вспомнил ее муж. — Что стало с несчастным юнцом?
— Сейчас он проходит медицинское освидетельствование, — ответил Маркби. — Скорее всего, ему рекомендуют обратиться к психиатру. Во всяком случае, я на это надеюсь. Без психиатра тут вряд ли обойдется.
— Это не значит, что он вылечится! — мрачно возразил Пол. — Его поместят в психушку на пару месяцев, накормят таблетками, потом объявят, что он здоров, и выпустят на свободу. И он снова начнет шататься по улицам и пугать невинных прохожих.
— Ты у нас известный оптимист! — сказала его жена. — Сходи-ка лучше взгляни, как там жаркое!
Маркби откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.
— А по-моему, наш отпуск все же удался. Я чувствую себя посвежевшим. А ты?
Он повернул голову к Мередит.
— Что? — Она как завороженная смотрела в противоположный угол комнаты и, видимо, не слышала вопроса. — Лора, давно у тебя эта картина?
— Которая? — Лора проследила за пальцем Мередит. — Ах, вот ты про что! Она висела в домике в Парслоу, и после смерти тети Флорри Пол привез ее сюда. Она ему понравилась. Ты ее, должно быть, узнала. Это Стоячие Камни, то место, где ты встретилась с Кевином и Сейди Уоррен. Картинка неплохая, правда, немного примитивная. Кстати… можешь себе представить? Ее нарисовал владелец тамошнего паба, «Королевской головы», Мервин Поллард! — Лора поджала губы и внимательно посмотрела на творение Мервина. — Не совсем в моем вкусе. Вряд ли она купила картину… Скорее всего, Мервин ей подарил. Не знаю, зачем тетя Флорри повесила ее в гостиной. Но о вкусах не спорят, верно?
Примечания
1
Книга общей молитвы — официальный молитвенник и требник англиканской церкви.
2
Ягода
3
Диккенс Ч. Посмертные записки Пиквикского клуба. Пер. Е. Ланна, А. Кривцовой.
4
Менгир — простейшее доисторическое сооружение в виде установленного человеком грубо обработанного дикого камня, у которого вертикальные размеры заметно превышают горизонтальные.
5
«Женский институт» — организация в Великобритании, объединяющая женщин, живущих в сельской местности.
6
Бригадир — младшее генеральское звание в сухопутных войсках и морской пехоте Великобритании.
7
Поллианна — героиня рассказов американской детской писательницы Э. Портер, которая находит причины для радости в самых бедственных ситуациях.
8
Чосер Дж. Кентерберийские рассказы. Пер. И. Кашкина.
9
Макавити — персонаж стихотворения Т.С. Элиота и мюзикла Э.Л. Уэббера «Кошки».
10
Разумное основание (фр.).
11
Шекспир У. Отелло. Пер. М. Лозинского.
12
Шекспир У. Сон в летнюю ночь. Пер. Т. Щепкиной-Куперник.
13
Шекспир У. Макбет. Пер. М. Лозинского.
14
