Нэнси Розенберг - Месть
Часы продолжали тикать, и она наблюдала, как стрелки медленно ползут вокруг циферблата. Вот они подползли к четырем часам. Лили встала с постели, опустилась на колени и начала молиться.
— Боже милостивый, прости меня, прости за то, что я впала в грех, за то, что случилось, это…
Она не могла вспомнить, когда в последний раз была на исповеди. Она не помнила ничего, кроме последних слов Каннингхэма: «Копы вообще делают, что хотят… впрочем, обыкновенные люди тоже».
— Боже, прошу тебя, пожалуйста, — продолжала она. — Я не имею права просить тебя об избавлении от ответственности за то, что я совершила. Прошу тебя только, дай мне сил справиться с этой ответственностью и защити мое драгоценное дитя.
Она замерла на полу, стоя на коленях и опершись о кровать, глядя во тьму бессонными глазами. Наконец ее измученное тело сдалось, она упала на пол и уснула.
За окном занимался рассвет.
Глава 33
Полицейский Крис Браун сидел в черном «кэдди» образца шестьдесят пятого года, припаркованном в квартале от Третьей улицы. Отсюда был хорошо виден фасад дома Эрнандесов, но, чтобы различать лица людей, входящих и выходящих из дома, приходилось пользоваться биноклем, который лежал тут же в машине на переднем пассажирском сиденье. Было одиннадцать часов, Браун только что сменил предыдущего полицейского на посту наблюдения. Всего несколько минут назад он оставил форму в раздевалке полицейского управления и сразу заступил на дежурство. Крис Браун очень нуждался в деньгах.
Он налил себе тепловатого кофе из термоса и выпил чашку, надеясь, что кофеин сработает и ему не будет так хотеться спать. Ночь представлялась ему нескончаемой. Допив кофе, он удобно расположился в обитом мягкой тканью кресле, опустил стекла и вытянул длинные ноги. Он почти задремал, когда почувствовал на руке, которая свешивалась из окна, что-то влажное. Ощутив тошнотворное чувство опасности, он потянулся за револьвером, когда увидел, что здоровенная дворняга слизывает с его пальцев жир, оставшийся от курицы, которую он ел на ужин. Он выругался и сел прямо; сердце продолжало бешено колотиться. Это был веселенький райончик, и ощущение влаги на руке могло означать, что какая-нибудь скотина, пытаясь снять с его руки часы, стесала кожу с запястья. Он поднял стекла окон, запер дверные замки и начал наблюдать за нужным ему домом.
Браун напрягся, увидев, что из дома к машине спускается какой-то мужчина. Вооружившись биноклем, он убедился, что это наблюдаемый объект, и стал смотреть, что произойдет дальше. Мужчина сел за руль черного «плимута» и задом выехал на улицу. Дождавшись, пока задние огни «плимута» станут едва различимыми, Крис поехал за ним, гоня машину до тех пор, пока не стал ясно различать огни. Он поймал преследуемого как раз в тот момент, когда тот заворачивал за угол. Браун вцепился ему в хвост, пропустив вперед три машины.
Потянувшись было к рации, Браун вспомнил инструкцию — он должен был преследовать подозреваемого и не имел права пользоваться рацией, если не возникала непосредственная угроза применения подозреваемым огнестрельного оружия. В этом случае он не должен ввязываться в перестрелку, ему надлежало только вызвать подкрепление. Информацию следовало передавать по миниатюрному сотовому телефону, так как у преступников мог быть полицейский сканнер, с помощью которого они могли прослушивать переговоры по рации.
На улицах все еще было оживленно, и он едва не потерял из виду черный «плимут». Тот петлял по боковым улочкам, но, скорее всего, просто сбивал со следа возможную слежку, так как он никуда не торопился и соблюдал предел скорости. Опыт работы в дорожном патруле и дорожные знаки подсказали Брауну, что подозреваемый направляется к побережью, в район Порт-Хьюним. Возможно, он собирается там покупать наркотики. Следует ли Брауну только наблюдать это и ни во что не вмешиваться? Он допускал, что начальству подозреваемый не интересен, как скупщик наркотиков. «Плимут» выехал на заброшенный участок песчаного пляжа и остановился. Браун видел, как мужчина вышел из машины и пошел по пляжу, засунув руки в карманы куртки. Вокруг не было видно ни одной машины, и мужчина быстрым шагом продвигался к воде. Если Браун не станет преследовать его пешком, то упустит подозреваемого. Он взял в руку радиотелефон. Если он сейчас запросит подкрепления, а потом выяснится, что парень просто решил пописать, то его навсегда вышибут из команды наблюдателей, и он никогда в жизни не вылезет из патруля. Браун положил телефон в задний карман брюк, надеясь, что еще не потерял подозреваемого.
Подняв капюшон нейлоновой парки, Браун двинулся к воде, высматривая по дороге, нет ли здесь какого-нибудь укрытия. На подъездной дорожке стояли освещенные щиты, но света было мало, и песчаный пляж был погружен в непроницаемую темноту. Спрятавшись за большим мусорным баком, Браун выглянул и увидел, что Мэнни вытащил руку из кармана. С этого расстояния Браун не мог разглядеть, что это было, но в руке определенно находился какой-то предмет, и Крис понял, что ему надо шевелиться. Подозреваемый подошел уже близко к воде. Если в руке у Мэнни пистолет двадцать второго калибра, то через секунду он выбросит оружие в океан, и потом никто не докажет, что пистолет принадлежал именно Мэнни — вода смоет все отпечатки пальцев.
Времени на вызов подкрепления не оставалось. Браун вытащил из наплечной кобуры служебный пистолет, в темноте подошел поближе к Мэнни, но, когда оставалось всего несколько шагов, чтобы упереть револьвер в затылок Мэнни, тот обернулся и, увидев полицейского, немедленно выстрелил. Пуля ударила Брауна в плечо, и он упал на песок, лихорадочно пытаясь достать из кармана радиотелефон. Раздался второй выстрел, у Криса онемела нога, по штанине потекла кровь. Браун пытался достать телефон левой рукой, раненая правая не слушалась, оружие валялось рядом с ним на песке. Мэнни побежал. Браун из последних сия встал и попытался преследовать его.
В ноге появилась сильная пульсирующая боль, кровотечение продолжалось, штанина полностью пропиталась кровью. Споткнувшись на песке, Браун упал. Он поднял оружие левой рукой, а теперь пытался взять его обеими руками, поддерживая раненую руку левой ладонью. Мэнни был уже на значительном расстоянии от него, но вязкий песок замедлял его бег, и он еще не успел добежать до машины. Браун прицелился и выстрелил. Отдача выбила револьвер из рук полицейского, оружие снова оказалось на песке.
Он промахнулся. Мэнни обернулся и изготовился к выстрелу, подбежав поближе.
Браун извивался на песке, стараясь достать револьвер, раненое плечо горело огнем. Он дотянулся до револьвера. Угроза смерти придала ему сил и хладнокровия. Он выстрелил. Мэнни упал.
— Я ранен. Господи Иисусе, твою мать! — в ужасе закричал Мэнни. — Я истекаю кровью. Помоги мне, парень. Я умираю.
Изо всех сил нажав кнопку включения радиотелефона, Браун вызвал диспетчера, услышал его знакомый голос и сигнал записи разговора. Он закричал в микрофон:
— Я и подозреваемый ранены. Он вооружен. Нужны подкрепление и «скорая помощь». — Браун попытался вспомнить название ближайшей к пляжу улицы. — Энкорз-Уэй, — выкрикнул он в микрофон. — Я на пляже, в конце Энкорз-Уэй… Порт-Хьюним.
— Оставайтесь на связи, — сказал диспетчер. — Продолжайте говорить, пока наши не прибудут на место. Где находится подозреваемый по отношению к вашему местоположению?
— У боковой дорожки. Я нахожусь непосредственно позади него.
Мэнни попытался подняться, но снова упал. Браун хотел выстрелить еще раз, но правая рука совершенно перестала повиноваться ему, а левая ослабла и дрожала. Ему пришлось взять оружие раненой рукой. Когда он увидел, что Мэнни почти удалось подняться на ноги, он ухитрился выстрелить и не промахнуться. На этот раз человек грохнулся на песок с размаху лицом вниз, взметнув в холодный ночной воздух тучу песка. Он больше не двигался и не пытался встать. Царила мертвая тишина, в которой Браун различил нарастающий вой сирен приближающихся машин.
К моменту, когда подоспела «скорая помощь», Мэнни лежал с остановившимся сердцем и двумя пулями тридцать восьмого калибра в спине. Должно быть, одна из них прошла сквозь грудную клетку и попала ему в сердце. Парамедики приступили к сердечно-легочной реанимации и погрузили тело в машину. Брауна поместили в другую машину «скорой помощи», которая тут же рванула в госпиталь с диким воем сирены.
Пули двадцать второго калибра причинили Брауну небольшие повреждения тканей, и, как только кровотечение было остановлено тугой повязкой и турникетом, состояние его стабилизировалось.
На месте происшествия собралось более шестнадцати машин с полицейской окраской. Браун был в полном сознании и успел перед отъездом в госпиталь предупредить, что необходимо аккуратно обращаться с захваченным пистолетом, чтобы не стереть с него отпечатки пальцев. Пистолет немедленно упаковали в мешок, полицейские уехали, и к работе приступили бригады экспертов.
