Ольга Богуславская - Боль
Привели его в кабинет, говорят: видите ли, дело в том, что заказано ваше убийство. Мельников ещё переспросил: мое? Ему ответили: ваше, ваше. Тогда он задал второй вопрос: кто заказал? Ему ответили: ваша жена.
Не может быть, сказал Мельников. Нет, не может быть.
Хороший вы человек, ответили ему муровцы. Хороший, но доверчивый. Или не в меру порядочный, что почти одно и то же.
И вот что выяснилось. Мельников женился в 1986 году. Его жена — врач, специалист по бесплодию, — работает в Центре акушерства и гинекологии, в пациентах недостатка не испытывает, в деньгах, соответственно, тоже. Супруги с ребенком жили в трехкомнатной квартире, в которой муж, естественно, прописал жену после свадьбы. Эта квартира досталась Мельникову большой кровью. Когда-то они с мамой жили в огромной коммуналке. Мама до отдельной квартиры не дожила.
В один прекрасный день Мельников сообщил жене, что он встретил другую женщину и намерен на ней жениться. Предстоит развод. С этого времени главным для его жены стал вопрос: как быть с квартирой? Прекрасной квартирой на Шаболовке, которая, как считала Нина Петровна, должна достаться ей с сыном. Мельников как настоящий мужчина должен уйти с одним маленьким чемоданчиком, а что ему негде жить, так в этом он сам виноват. Хочет жениться — пусть платит за это.
Документов она ему, разумеется, никаких не дала, заставила помыкаться по судам и загсам. Однако на развод он подал, и тогда Нина Петровна поняла, что надо принимать решение. И она его приняла.
Слава богу, в нашем большом городе нет недостатка в колдуньях. Хочешь — приворожат неверного возлюбленного, хочешь — наведут порчу на разлучницу. Главное — найти настоящую волшебницу. Вот Нина Петровна и нашла. Правда, муровцы позже выяснили, что видения озаряли ворожею Антипову только во время белой горячки. Это не смутило Нину Петровну. Она сразу поняла, что Антипова и её муж Афонин помогут ей. Как? Да очень просто. Подыщут человека, который за скромное вознаграждение пырнет Мельникова ножиком где-нибудь в подъезде. Ну не стрелять же из пистолета. Тогда все сразу поймут, что это заказное убийство, а ножик — он бесшумный, ножиком на заказ не убивают. Вот и подумают, что это просто несчастный случай. А неутешная вдова останется горевать в трехкомнатной квартире.
Волшебница Антипова не сразу, но нашла человека, который согласился убить Мельникова ножом. Ему пообещали 2 млн рублей. А пять тысяч долларов оставили себе ворожея с мужем.
Человек, которому предстояло убить Мельникова, жил в Подмосковье, временно не работал и любил выпить. Антипова показала ему фотографию Мельникова, дала адрес. Григорьев стал наведываться на Шаболовку, сидеть у подъезда. Время от времени Григорьев располагался прямо на лестнице неподалеку от двери квартиры Мельниковых. Овчарка Мельникова начинала лаять. Тогда Мельников открывал дверь, смотрел на человека, который сидел на ступеньке посреди лестницы, и укорял его. Мол, вот чего ты тут сидишь, собака из-за тебя надрывается, шел бы ты куда-нибудь в другое место. Интересно, о чем тогда думал Григорьев? А Мельников — он ни о чем не думал. Он закрывал дверь и пытался успокоить собаку. А она не успокаивалась.
Шло время, и Антипова начала торопить Григорьева. Сколько можно тянуть? Вот и заказчица беспокоится. А Григорьев все ходил возле дома, сидел на лавочке. И однажды он приехал в РУОП. Там он сказал, что ему заказали убийство. А в РУОПе ответили — не наше дело. Ступайте в МУР.
РУОП вообще организация изумительная, хорошо еще, что Григорьева просто вытолкали взашей, могли и покалечить. Остается только отбить поклон Григорьеву, который не махнул на все рукой и терпеливо направился в МУР. В МУРе он сказал: я человек-то так себе, могу своровать, пью, но вот убить не смог. Примите явку с повинной.
А дальше было уже дело техники.
За Ниной Петровной Мельниковой, Антиповой и её мужем установили наблюдение. Ситуацию решили "довести до конца". Для этого Мельникову надо было исчезнуть. А куда исчезать-то? Его записная книжка осталась дома. Он имел привычку звонить жене, если забывал чей-то номер телефона. Стало быть, жена без труда найдет его.
— Оставайтесь тут, — сказали ему в МУРе. — Место у нас тихое, телевизор работает, буфет тоже. Спать будете на диванчике.
И три дня он провел в МУРе. Тем временем Антипова сообщила Нине Петровне, что дело сделано.
Когда Мельникову сказали, что будут задерживать его жену, он заметил, что овчарка просто так в квартиру не пустит. Надо ехать и ему тоже.
Тут он закуривает и замолкает. А я его не тороплю. Он смотрит на меня большущими серыми глазами того самого Генри Пойндекстера, которому суждено было стать всадником без головы. В этих глазах нетрудно прочитать: вы все равно меня не поймете.
Да кто ж спорит.
— И только когда я увидел Нину, когда она посмотрела на меня, восставшего из мертвых, когда она пыталась что-то сказать и только шевелила губами — только тогда я поверил в то, что она действительно меня "заказала". Живым в этой квартире я появляться уже не должен был. Мне тут было место только мертвому.
Нина Петровна была задержана на три дня и вернулась домой. Перовская прокуратура г. Москвы не смогла "добыть" достаточных доказательств её вины. Так они встретились второй раз. Мельников ушел из дому и жил у друзей до тех пор, пока окружная прокуратура ВАО его жену не взяла под стражу второй раз. На сей раз прокуратура сочла, что пора. Все необходимые доказательства были собраны.
Взятая под стражу Нина Петровна Мельникова, разумеется, наотрез отказывается от обвинений в подготовке убийства мужа. Когда они с Мельниковым встретились наедине, в тот самый день, когда Нина Петровна вернулась после трехдневного задержания, она сказала мужу, что ворожея Антипова должна была приворожить его, любимого Сашу, и вернуть в семью. Мельников спросил: а что же должен был делать Григорьев? Для чего он его караулил, сидел у подъезда, на лестнице?
Нина Петровна ответила: ты ничего не понимаешь в колдовстве. Григорьев — просто ретранслятор. Мельников растерялся, а потом подумал и ещё спросил: а нож, с которым он ходил, — это что, антенна?
Профессиональная вдова
Ранним весенним утром Евгений Сергеевич Баранов шел на работу. В проходном дворе неподалеку от Козицкого переулка крепкие молодые люди втолкнули его в легковую машину. Когда машина тронулась, Баранову сказали, что сегодня его должны были убить.
Баранова привезли в МУР и включили магнитофон. Какая-то женщина объясняла какому-то мужчине, как Баранов одет, как он ходит вразвалку, и сказала, что сейчас в окнах его квартиры света нет. Позже Баранов услышит: все в порядке, я его убил. И тот же женский голос спросит: нет ли каких-нибудь вещественных доказательств?
Каких, скажет в ответ незнакомый мужчина, доказательств? Знал бы, я б тебе его ухо привез. Только оно же быстро сохнет. И как бы ты по уху определила, чье оно?
* * *Пригласите врача, говорит судья.
Входит врач.
То, что женщина в белом халате, и то, что она врач из больницы Ганнушкина, придает ситуации неожиданный оттенок. Конечно, в Московском городском суде видели всякое. Однако сейчас, когда слева за решеткой две женщины, справа — трое мужчин-адвокатов, а посередине, на свидетельской трибуне, — врач-психиатр, становится не по себе. Кто здоровый? Кто больной?
Между тем врач рассказывает: да, Баранова знаю, это мой бывший больной. Одну из этих женщин, Чуркину, — она показывает на подсудимых помню, она приходила к Баранову. Баранов поступил по путевке районного ПНД весной 1997 года. В путевке было указано, что у больного ухудшилось психическое состояние.
Странная, вспомнит доктор, это была история. Больной твердит: у меня нет жены. А Чуркина принесла свидетельство о браке. Выходит, что она жена. Я потом ещё обратила внимание: прописаны они в Москве, рядом с Елисеевским гастрономом, а брак регистрировали в какой-то деревне. И Баранов сказал, что он никогда там не был. Нет, ну странно было. Понимаете, обычно, когда поступают с аффектом, потом это проходит, а Баранов постоянно был возбужден и твердил, что не женат. По пятам за мной ходил. У нас, конечно, всякое бывает. Больные родителей не узнают, детей родных — потом это проходит. А Баранов кипел с утра до ночи. Отроду, говорит, женат не был. Представляете? А у Чуркиной документ. Помню, он жаловался, что у него хотят отобрать квартиру. Выписался в таком же состоянии, как и поступил. Возбужденном. Но это мое личное мнение…
Лица присутствующих в зале непроницаемы.
Тамара Павловна Чуркина, то ли жена, то ли профессиональная вдова, и бровью не ведет. Рядом с ней — приятельница. Ирина Утургаури. Ей пока можно не волноваться, до неё дело ещё не дошло. Адвокатов у Чуркиной двое кто-то дремлет, кто-то разгадывает кроссворд.
Баранов все уже пережил. На свою "вдову" он не глядит вовсе и лишь изредка насмешливо смотрит на адвокатов Чуркиной. Это ведь им предстоит доказывать, что он и Чуркина состояли в законном браке. Судья Николай Александрович Сазонов — само бесстрастие.
