Соседская вечеринка - Дей Джейми

Я думаю об этом, пока подключаю подаренные AirPods к своему телефону.

Мама прерывает меня как раз в тот момент, когда у меня в ушах начинает играть музыка:

– Дорогая, можно с тобой поговорить?

Папа уходит на прогулку с Зои, а мы с мамой садимся на диван в гостиной.

– Конечно, – соглашаюсь я. – Только давай не о сексе. Не самая моя любимая тема.

Мама одаривает меня натянутой улыбкой.

– Нет, на самом деле я хочу поговорить о себе.

– Хорошо. – Мне немного тревожно. Я думаю, что отсутствие вина означает рак. У моей мамы рак. Она умирает и вот-вот разрушит мой мир. О мой бог.

Мама делает глубокий вдох. Мое сердце замирает. Я не готова. Что бы это ни было, я никогда не буду готова.

– Я хочу сказать тебе, что у меня проблемы с алкоголем, поэтому я решила бросить пить и обратиться за профессиональной помощью.

Фух, не рак и не совсем срочные новости, но я рада слышать, что она признала проблему и понимает, что ей окажут помощь.

– Хорошо.

– Я знаю, ты раньше поднимала тему моего алкоголизма, так что если у тебя есть вопросы…

– У меня нет вопросов, – быстро произношу я.

– Ну, если вдруг, – говорит мама таким тоном, который подразумевает, что я должна задать вопрос.

– М-м-м… Ладно… что теперь? – Вот так. Хороший вопрос.

– Теперь я хожу к психотерапевту, – отвечает мама.

– А как насчет анонимных алкоголиков? Разве не так люди бросают?

– Не всегда. Я уже месяц не пила. Все идет хорошо, лучше, чем я думала. Я не говорю, что это легко или нет искушения, но у меня все хорошо. И мне жаль, что я скрывала это от тебя, но я не хотела говорить, что происходит, пока не почувствовала, что справляюсь… хотя это не то, с чем можно просто так справиться. И да, я пойду в группу анонимных алкоголиков, если мне понадобится дополнительная поддержка. Как бы то ни было, это ежедневное обязательство, и я должна быть собранна. Я должна разобраться в причине, по которой я так много пила.

– И в чем же причина?

Признаюсь, теперь мне любопытно. Это моя мама, и мы никогда раньше так не разговаривали – как друзья, два человека, общающиеся вне ролей матери и дочери.

Мама испускает тяжелый вздох и драматично откидывает голову назад.

– Я точно не знаю. Стресс, полагаю. Не хочу оправдываться, но просто с вином стало слишком легко расслабиться. Было ли это давление на работе или беспокойство о семье, я принялась использовать вино как опору. Когда начинаешь пить, чтобы справиться со сложными ситуациями, это определенно становится проблемой. Сейчас я работаю над этим. Мэнди Кумар направила меня к знакомому психологу, так что у меня есть психотерапевт, который помогает. Как я уже сказала, я могу попробовать анонимных алкоголиков, но я не совсем уверена, подходит ли это мне. Я буду делать шаг за шагом.

– Я горжусь тобой, мама, – удается произнести мне, несмотря на ком в горле.

Она обнимает меня, а потом заливается слезами, и, ну, может быть, я тоже… совсем чуть-чуть.

После наших объятий я сильнее ощущаю собственный душевный груз. Мама своей откровенностью потрясла меня до глубины души. Ее открытость и честность заставляют меня чувствовать себя намного хуже из-за того, что я обманываю ее. Некоторые секреты настолько тяжелы, что могут поставить на колени. Думаю, мне надоело тащить эту ношу в одиночку.

– Раз уж мы говорим по душам, – начинаю я, – есть кое-что, что я, вероятно, должна тебе сказать. – Мама выглядит встревоженной. – О, господи, нет, не это, – отмахиваюсь я. – Я не беременна. – Она сразу же расслабляется. – Это о злоупотреблении… ну, вроде того. – И вот, когда я выпаливаю это, плотина прорывается, высвобождая водопад секретов.

Я рассказываю ей о своем плане мести Райли за то, что та выдала меня; о том, как последовала за ней на ее рандеву с парнем постарше, и о фотографиях, которые мы с Джеем сделали в качестве доказательства.

– Я передумала почти сразу, – продолжаю я. – Я знала, что если эти фотографии всплывут, Дилан в конечном итоге станет сопутствующим ущербом.

– Полагаю, Дилан узнал, – говорит мама.

Я киваю.

– Джей отправил их под вымышленным именем, потому что решил, что это «лучше, чем обманывать Дилана».

– Может быть, он прав. – Мама задумчиво смотрит на меня.

– Но эти фотографии вывели Дилана из себя, и я чувствую ответственность за все это.

– Что значит… всё?

Теперь я должна рассказать ей о пристрастии Райли к таблеткам и о том, как Дилан украл у нее наркотики на новогодней вечеринке у Тиган:

– Я пошла на ту вечеринку и тоже изрядно напилась, пытаясь сблизиться с Райли, наивно полагая, что смогу между ними все исправить.

Маме нужна вся неприукрашенная правда. Я рассказываю ей о том, как помогала Райли разыскать ее биологического отца, а также про Моник и Вуки, думая, что мама будет шокирована. Так и есть, но не в той степени, в какой я ожидала.

– Летти, боже мой. – Мама качает головой. – Это очень… это слишком. Тебе со стольким пришлось столкнуться, и ты столько скрывала от меня.

– Я знаю. И для протокола: я не пью, не ищу мести и не принимаю наркотики. Но Райли все еще употребляет, и она все еще встречается с тем взрослым парнем и вообще не занимается своими семейными делами. По крайней мере, сейчас Дилану лучше, и мы с Джеем пытаемся ему чем-то помочь. Но я все еще ощущаю вину за свою роль во всем этом бардаке.

Мама медленно кивает:

– Я чувствую, что действительно подвела тебя, Летти. Возможно, мое пьянство мешало нам ближе общаться. Мне жаль, что ты боролась и со стольким справлялась в одиночку. Но месть… Милая, тебе, конечно, виднее, но месть никогда не помогает.

– Ты собираешься сказать, что это палка о двух концах? Я это уже слышала.

– Ну, так и есть, – говорит мама. – И я рада, что ты покончила с этим. Тебе следовало поговорить со мной и не делать вид, что все в порядке.

Правда ранит.

– И просто для протокола, – продолжает она. – Уиллоу сказала мне, что Эван не биологический отец Райли, но я не думаю, что Эван знает.

– Да, я тоже так считаю, – соглашаюсь я.

– То, что делает Райли, очень, очень опасно, – добавляет мама. – Нам нужно помочь ей – немедленно. Нам нужно поговорить с Уиллоу.

– Согласна. – Теперь крыса – я, но, по крайней мере, я делаю это для блага Райли. Конечно, именно так думал Джей, когда сливал фотографии Дилану, и посмотрите, чем это обернулось. Я все еще надеюсь, что поимка шантажиста загладит вину.

Мы обе притихли, осознавая масштаб происходящего.

Должно быть, мое лицо выдает мои мысли, потому что мама спрашивает:

– Летти, это вся история? Ты сказала, что помогаешь Джею с чем-то, связанным с Диланом. Происходит ли что-то еще, о чем мне следует знать?

Я вздыхаю. Это вырывается так быстро, словно меня рвет словами:

– Дилана шантажируют, потому как он что-то сделал. Возможно, нечто постыдное, и он не хочет, чтобы кто-нибудь это увидел. Я не знаю что, но нечто действительно плохое, и еще он украл ожерелье тети Эмили, чтобы расплатиться с шантажистом.

– Что?! – У мамы отвисает челюсть. – Он брал у нее какие-нибудь деньги?

– Нет. Он не смог раздобыть денег, поэтому украл ожерелье. Дилан сказал, что шантажист так напугал его, что это стало одной из причин, по которой он принял таблетки. Джей Кумар пытается выследить того, кто ему угрожает. Как бы то ни было, Дилан положил ожерелье обратно и больше ничего брать не планирует. Он чувствует себя слишком виноватым, к тому же теперь есть некоторая надежда, что Джей сможет вытащить его из этой передряги.

– Срань господня, – это произносит мама, которая почти никогда не ругается. – Летти, это правда?

– Нет, мам, я выдумываю на ходу. Конечно правда.

– Нам нужно пойти поговорить с тетей Эмили, – решает мама.

– Зачем? Мы же не можем рассказать ей об ожерелье.

– Мы должны сказать ей.

– Почему?

– Потому что Дилан уязвим, и если его шантажируют, его мать должна знать.