Леонид Влодавец - Душегубы
— Машины… — отдуваясь, пробормотала инструкторша. — Роботы!
И закашлялась, сплевывая мокроту.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Зина у Валерки.
— Отлично! — воскликнул тот.
— Ноги не устали?
— Нет!
— Тебе не трудно дышать?
— Нет!
— Ты можешь пробежать еще два круга в таком темпе?
— Могу!
— Неправда, — вдруг изменила тон Зина. — Ты устал, ты на пределе сил. У тебя сводит мышцы, сердце бьется как бешеное, ты еле дышишь…
— Да… — Валерка разом превратился из бодрячка в измученного, запыхавшегося, донельзя усталого человека. Его почти что ноги не держали. Он зашелся кашлем, точь-в-точь как Вика.
— Прекрати! — сквозь кашель прохрипела инструкторша. — Ты ж его убить можешь.
— Могу, — самодовольно произнесла Зина, — но, конечно, не убью. Валера! Ты не устал, ты в отличной форме. У тебя все в порядке.
В течение секунды Валерка обрел вид совершенно не уставшего, будто и вовсе не пробегавшего трехкилометровый кросс человека.
— Тебе, Танечка, ничем помочь не могу… — вздохнула с притворным сожалением Зина. — Ты мне не подвластна.
— Почему «Танечка»? — удивился Фрол.
— Тьфу, перепутала! Вика, конечно, Вика! Просто я ее с другой знакомой перепутала. Очень похожей.
— Ну что, — спросил Фрол, — куда теперь пойдем?
— В тир, наверно, — предложила Зина, — посмотрим, как они теперь стреляют.
Отправились в тир. Вика по дороге успела кое-как отдышаться и расслабить мышцы. Ребята шли как ни в чем не бывало, с ройным дыханием, даже вроде бы и не вспотевшие, только разрумянившиеся. Поглядел бы папа Соловьев — душа порадовалась бы за такого здорового сынка. Правда, если б он смог в душу Вани пробраться и посмотреть, как и что там расставлено и разложено, то ужаснулся бы. Не было там, в душе, ни привязанности к родителям, ни любви тем более. Только обожание Зины и готовность не раздумывая выполнить любой ее приказ.
Раньше, всякий раз входя в тир, Валерка и Ваня ощущали подсознательную жуть. Тут все начиналось, с расстрела Тяти. Воспоминания о том дне они усердно старались подавить, но не больно это получалось. Крики, вой, запахи, образы того дня крепко впечатались в память и царапали по сердцу. Поэтому они всегда мрачнели, когда приходили сюда. А сегодня ни малейшего впечатления тир на них не произвел. Они не улыбались, потому что такого приказа не было, но настроение у обоих оставалось бодрым и ни тени от прежних неприятностей на лицах не отражалось.
— Как они у тебя стреляли. Вика? — спросила Зина.
— По-разному. По три десятки выбивали раза два каждый. По две — почаще.
Фрол достал из сейфа три «Макарова», повесил на щиты тройку свежих мишеней — грудные фигуры с кругами.
— Ну, Виктория, пальни для зачина, — предложил он. Вика вставила в рукоять магазин, снаряженный тремя патронами, оттянула затвор, отпустила, вытянула руку, прищурилась и трижды быстро нажала спуск.
— Тридцать, — отметил Фрол, поглядев в трубу, — уложила в кружок диаметром с бывший пятак. Пробоины соприкасаются.
— Ваня, — приказала Зинаида, — все пули должны попасть в цифру десять! В самый центр. Выполняй!
Ваня быстрыми, какими-то очень механическими, словно бы на компьютере просчитанными, движениями снарядил магазин, одним толчком загнал его в рукоять. Три выстрела он произвел, пожалуй, побыстрее, чем Вика.
— Полюбуйся, — сказал Фрол. — В двухкопеечный кружок уложился. Мастерство не пропьешь!
— Кстати, насчет «пропьешь», — поинтересовалось Вика. — Ты тут, помнится, позавчера налаживал какой-то тренажер с использованием бутылок. Наладил?
— Так точно! — ухмыльнулся Фрол. — Даже опробовал на двух скоростях.
— Что это за прибор? — заинтересовалась Зина.
— Да так, самоделка. — Фрол пошел в угол тира и вытащил оттуда некую подставку с прикрепленным к ней фанерным кругом с вертикальной прорезью. Повозившись немного с проводами, Фрол вернулся и щелкнул тумблером на каком-то грубовато сработанном пульте.
— Значит, так, — пояснил он. — Там, за кругом, вращается ротор с зажимами, в которых укреплены десять пустых пивных бутылок. Имеется что-то вроде коробки передач с шестеренками разного размера. Всего их пять. При первой скорости бутылка появляется в прорези на десять секунд, при второй — на пять, при третьей — на три, при четвертой — на две, при пятой — только на одну секунду. Задача, само собой, расшибить бутылку. Вчера пробовал: на первой скорости восемь выстрелов — восемь бутылок, на второй — только шесть. На третьей не успел.
— Вот с нее и начните, — посоветовала Зина. — Очень полезная штука для сравнения быстроты реакции и меткости при скоростной стрельбе.
— А вы сами-то стреляете, Зинуля? — спросила Вика. — Что-то не припомню вас с оружием в руках.
— Это не моя профессия, — улыбнулась та, — но стрелять доводилось. Конечно, с вами мне не состязаться, но от стрельбы я особо не вздрагиваю, как видите.
Зина взяла пистолет с полной обоймой, довольно ловко приложилась.
— Я все забываю, Зинуля, — с некоторой ноткой вредности заметила Вика. Вас ведь, наверно, Димочка стрелять учил. Он, как я помню, стрелок неплохой.
— Не говорите под руку… — Как раз в это время бутылка на и секунды обозначилась в прорези. Бах! Дзын-н-нь!
— Нормально, — похвалил Фрол. — А еще? Зина отстреляла восемь патронов и разбила шесть бутылок. Фрол присвистнул:
— Научные женщины, оказывается, пошли вострые, не подставляйся. Придется мне тоже напрячься, а то вроде я совсем лопух…
Пока Фрол заменял разбитые бутылки в своем тренажере, Зина повернулась к Вике, положив пистолет на тумбу. Ей очень не терпелось что-то сказать, но сначала она приказала ребятам:
— Не слушать, не запоминать, спать стоя!
Лишь после того, как Валерка с Ваней приобрели вид статуй Зина произнесла, исподлобья глядя на Вику:
— Знаешь, Танюша, я никак не могу понять, зачем ты все время царапаешься? В принципе, мне ведь с тобой делить нечего. Уже нечего, понимаешь? И потом, ты ведь забыла, наверно, я-не Ленка.
— Ты ее копия — один к одному. Если б родинки на шее не было, не различить.
— Мать говорила: «Черт пометил!» Хоть какое-то отличие. Но я — это я. А Ленка — это Ленка. Это она, Хрюшка Чебакова, Димулина жена. У меня свой Баринов есть, живой-здоровый, тоже кобель изрядный, к тому же пьянь порядочная.
— Не в этом дело, Зиночка. Я еще не настолько свихнулась, чтоб ревновать тебя к покойнику. Хотя и сомневаюсь немного, что они с Ленкой погибли. Да и не любила я его никогда…
— Врешь. Я ведь содержание твоей головенки знаю лучше, чем ты сама. Ты про свою микросхемку не забыла? Она работает…
В это время вернулся Фрол, который решил доказать, что и ему подвластно сбить на третьей скорости хотя бы шесть бутылок из восьми. Постарался он на славу, но перекрыть Зинкин «рекорд» не сумел. Только догнал. Потом он опять пошел менять бутылки, а Таня-Вика с Зиной продолжили свой диалог, как выражаются борцы, «в прерванном положении».
— Не знаю я, что там эта микросхемка докладывает или закладывает, но я о ней помню. Слава Богу, дурой еще не стала. И помню, что Чудо-юдо мне к ней добавку поставил. Ну а о том, что вы меня можете в любую минуту превратить в такого же робота, как эти мальчики, и вовсе ежесекундно думаю.
— Так зачем же нарываешься? Неужели так уж охота, чтоб тебя в управляемую куклу превратили? Моя бы власть, я б давно это сделала. Но Чудо-юдо сказал: «Не надо!», и я слушаюсь. Хотя я для него сейчас — правая рука. Я его невестка, мать его внуков, не то что ты — спецсубъект.
— Дима тоже был спецсубъектом. Хотя и доводился ему сыном. А я, между прочим, по некоторым документам числюсь женой господина Дмитрия Баринова Анхеля Родригеса.
— Радуйся. Но не царапайся, как кошка, и не пакости. В случае чрезвычайной необходимости я могу с тобой что угодно сотворить. Помни!
— Ну, теперь надо четвертую скорость поставить, — сказал Фрол, вновь вернувшись на исходную.
— Русаков! Проснись! — скомандовала Зина. — Поразить восемь бутылок.
— Есть! — ответил активизировавшийся Валерка. Ни один из патронов не был потрачен даром. Груда осколков на полу выросла быстро.
— А слабо на пятой так же? — вошел в азарт Фрол:
— Дай ему «стечкина», он и все десять расшибет, — сказала Таня-Вика, — это же робот, не видишь, что ли? Терминатор номер три.
Десять пуль — десять бутылок, появлявшихся в прорези диска только на одну секунду, разлетелись в куски.
— По-видимому, в моих услугах тут больше нет надобности, — сказала Вика. Этих мальчиков учить нечему. Могу догадаться, что они начнут в рукопашном бою творить…
— Ошибаетесь, Вика! — почти нежным голосом произнесла Зинаида. — У вас здесь будет еще масса работы…
