Льюэс Пэрдью - Наследие да Винчи
— Я только что вам объяснил, джентльмены, — ответил Вэнс Эриксон, поднявшись из-за стола и подойдя к огромному окну своего кабинета в здании «КонПаКо» в Санта-Монике. Был конец марта, среда, внизу проплывала одинокая парусная лодка. Подожди, сказал Вэнс баркасу, я скоро приду к тебе.
— Мы слышали, что вы сказали, — снова повторил мужчина из Объединенного комитета, размышляя, не встать ли ему, чтобы оказаться на одном уровне с Эриксоном. — Но я… мы не верим, что председатель правления директоров, владелец, если хотите, одной из крупнейших независимых нефтяных компаний, не помнит, что сделал с документами.
Вэнс отвернулся от окна.
— Но вы должны понимать, — спокойно сказал он. — Председателем я стал недавно. По сути, я до сих пор не пришел в себя после шока, который испытал, унаследовав компанию от основателя. — Вэнс улыбнулся. — Возможно, я не могу вспомнить из-за шока.
— Я вас предупреждаю, мистер Эриксон, — подал голос агент ФБР, — это очень важные документы, и мы…
— Нет! — разозлился Вэнс. — Это я вас предупреждаю — если вы не перестанете беспокоить меня и моих подчиненных, и вы, и ваше начальство потеряете работу. Ясно?
Вэнс вернулся к сидящим мужчинам, сел за стол и посмотрел на них.
— Я не думаю, что ваше положение позволяет так нам угрожать, — с сарказмом заметил мужчина из ЦРУ.
— Нет? — Вэнс пригвоздил его холодным взглядом. — Вы помните, как ваш босс занял пост?
— Его повысили до заместителя директора, когда уволился его предшественник.
— Я рад, что вы материал выучили, — сказал Вэнс. — Но известно ли вам, почему он ушел в отставку? — Агент ЦРУ беспомощно посмотрел на него с нарастающим беспокойством в глазах. — Ну так я вам расскажу. Это случилось потому, что он взял кучу денег у очень, очень большой корпорации. И знаете, за что он получил эти деньги? — Мужчина покачал головой. — Он их взял в качестве оплаты за убийство. — В голосе Вэнса зазвучали злоба и негодование. — Не за какое-нибудь убийство, а за убийство американского политика. И знаете что? Это меня чертовски злит — как и вы со своим начальством… Но позвольте рассказать, что подтолкнуло того человека к увольнению. Он сделал это потому, что я предъявил ему неоспоримые доказательства его вины и сказал, что либо он уходит в отставку, либо я передаю доказательства телевизионным сетям и трем крупнейшим газетам.
— Почему же вы этого не сделали? — с искренним любопытством поинтересовался мужчина.
— Господи, да просто потому что не стоит выдавать гражданам информацию, которая подорвет их веру в государственные устои, — ответил Вэнс. — Надо просто удалять мерзких и подлых людей, как злокачественные опухоли, которыми они и являются. — Вэнс дышал неровно; с тех пор как он просмотрел документы, которые Эллиотт Кимболл хранил у себя на квартире в Пизе, стоило их вспомнить, и внутри все натягивалось, словно перегруженная якорная цепь.
Умирая, Харрисон Кингзбери назвал Вэнсу имя высокопоставленного чиновника в национальной итальянской службе полицейской разведки, которому можно доверять.
После того как Кингзбери умер, Сюзанна с Вэнсом связали троих оставшихся в живых работников Легации, заткнув им рты, выбросили у обочины и вызвали полицию по мобильному. Тогда же они позвонили человеку Кингзбери. Он устроил так, что Сюзанна и Вэнс смогли сдаться полиции.
Судебные разбирательства прошли быстро, в результате их оправдали. Когда полицейские съездили в монастырь, нашлись многочисленные свидетели, которые справедливо обвиняли Избранных Братьев Святого Петра в убийстве графа Каицци, и горничной из отеля, и перестрелке в фешенебельном районе Милана.
Одним из главных свидетелей выступил профессор Умберто Тоси, который вернулся в Университет Болоньи после длительной операции по удалению ядовитой мембраны, установленной Братьями. Он оказался одним из немногих, кому повезло. Почти половина людей, которых подвергли хирургии, погибли под ножом, оттого что яд внезапно протек.
Но Тоси вернулся домой свободным человеком. В отличие от шофера Легации и двух охранников, которым скостили срок в обмен на показания против других обвиняемых. Их показания сняли с Сюзанны и Вэнса обвинения в смерти Кимболла, Ларсена и Кингзбери. Они также сообщили, что убийца профессора Джеффри Мартини и специалистов по да Винчи из Вены и Страсбурга был нанят Бременской Легацией. Но этого человека так и не арестовали.
Когда судебные процессы закончились, Вэнс, Сюзанна, друг Кингзбери из национальной полиции Италии и Тони Фэрфэкс, который уже поправился после сердечного приступа, пробрались в квартиру Эллиотта Кимболла и вскрыли ящики. Там хранились документы чудовищного содержания: поразительные обвинения правительственных властей и членов администрации международных корпораций, веско подкрепленные доказательствами. Они разделили эти папки между собой. Вэнс взял документы, касающиеся Соединенных Штатов.
— Похоже, что предшественник вашего босса забыл, на чьей он стороне. — Вэнс снова сосредоточился на агенте ЦРУ, который тихонько сидел перед ним. — А у вас, джентльмены, — он кивнул двум остальным, — хватает примеров и в ваших департаментах; и это еще далеко не все… Вы, Эткинсон, — обратился Вэнс к мужчине из Объединенного комитета, — хотите ли вы, чтобы ваша жена узнала, что вам нравится иногда развлечься с мальчиками?
— Ничего в этом необычного…
— Под одеялом? — спросил Вэнс. — С девятилетними мальчишками? — Мужчина побледнел. Его спутники старались не смотреть на него, но все равно бросали в его сторону незаметные взгляды. — Да, Эткинсон, — продолжал Вэнс, — Бременская Легация тщательно вела дела. Есть фотографии и показания мальчиков. Постыдитесь, мистер Ястреб… Суть в том, — продолжал Вэнс, — что Бременская Легация куда лучше шпионила за деятельностью государственных чиновников, чем ЦРУ за рядовыми американцами, а ко мне попала значительная часть ее документов.
— Это шантаж! — возмущенно возразил агент ФБР.
— Возможно, — ответил Вэнс, — но страна не может больше жить с такой коррупцией и шарлатанами в правительстве и армии. Корпорации, входящие в Бременскую Легацию, использовали эти сведения, чтобы шантажировать городских и военных чиновников и заставить их делать то, что противоречило интересам общества, а я намереваюсь с помощью этих же бумаг исправить все ошибки. Да, — сказал Вэнс, глядя на военного атташе, — и вас это касается, мистер Аткинсон. На вашем месте я бы уже начал писать прошение об отставке. Конечно, если вы не хотите, чтобы в газетах появилась полная история ваших похождений с фотографиями… Как называлось то общество, в котором вы состояли? — Вэнс сделал паузу. — Помните, Эткинсон, у него еще такой девиз: «Лучший секс — пока тебе не исполнилось восемь, а потом уже слишком поздно». Да ладно, Эткинсон, вы же способны вспомнить.
Военный издал мучительный крик, вскочил со стула и выбежал из комнаты.
— Джентльмены, содержимое этих досье скопировано и хорошо охраняется. Если со мной что-нибудь случится, оно будет предано огласке. Доказательства широко распространены и проникли в правительство, и я боюсь, что это может вызвать такой кризис, которого страна не переживет. Поэтому я использую данные из досье постепенно и осторожно. Нам, на самом деле, нужно такое правительство, которое работает на людей, а не наоборот.
— Но… но президент… — заикаясь, вымолвил агент ФРБ.
— Вы что, настолько наивны? Его щедрая экономика не дала ничего, лишь передала правление международным корпорациям. Он помогает не развитию капитализма, а объединениям олигархов, которые более опасны для свободного предпринимательства, чем миллиард клонов Маркса и Энгельса вместе взятых. Эту страну возвысили капиталисты и свободное предпринимательство, а не многочисленные корпорации-спруты, в которых бюрократии больше, чем в системе социального обеспечения. — У Вэнса на столе зазвонил телефон. — Извините, — сказал он, протягивая руку к трубке. — Да, отлично, соедините. — Он сделал короткую паузу, а потом снова заговорил: — Да-да, они сейчас у меня. Да, спасибо, что позвонили: я сразу дам ответ. Что? Нет, мне не нужно правительственное финансирование и мне не нужны сотни правительственных бюрократов и людей, которые будут подглядывать через плечо. Я часто повторял и публично, и в письмах к вам: у Америки будет оружие на основе луча из частиц, я его сконструирую и передам вам. Я устал выливать деньги в дыру Министерства обороны, ибо половина из них уходит на смазывание бюрократических задниц. Я не позволю правительству угробить это оружие, и не хочу, чтобы какая-нибудь позолоченная корпорация удвоила его цену… Нет, я не скажу вам, где его делают. Части собираются более чем в десятке мест, и вмешательство правительства хоть в одной из точек будет означать, что ни оружия, ни документов вы не получите. Я не передам рисунки да Винчи ни вам, ни кому-либо еще, я сделаю вам оружие и отдам его Америке бесплатно, и оно появится у нас на десятки лет раньше, чем у русских, хо тя, видит бог, наши разжиревшие вооруженные силы здесь ни при чем… Да, сэр. Да, я собираюсь и дальше использовать полученные данные. Чтобы впервые более чем за столетие у американцев появилось правительство и система безопасности, за которые они платят и в которых нуждаются… Нет, сэр. Я не получаю от этого никакого удовольствия. На самом деле я бы пошел поплавал на лодке. — Вэнс слушал и улыбался. — Спасибо.
