Светлана Алешина - Сейф для семейных тайн (сборник)
— То есть из этого можно сделать вывод, что ее с Алтуфьевым связывали близкие отношения, так? — спросила Котова.
— Не знаю, — медленно протянул Денис, качая головой. — Честно говоря, я не заморачивался на эту тему…
— А вы попробуйте прикинуть, — попросила Лариса.
Денис сдвинул брови, потом решительно проговорил:
— Не знаю! Вообще-то ничего такого… ну… интимного заметно не было. Она не вешалась к нему на шею, он ее не обнимал, не целовал и не гладил, как-то по-особому не называл… Да! Самое главное! Когда все стали расходиться, Лена тоже ушла, даже чуть пораньше нас. И Алтуфьев, кстати, не отправился ее провожать. Так что, наверное, если бы у них были близкие отношения, он бы оставил ее у себя, правильно?
— Ну, это необязательно, — пожала плечами Лариса. — Они могли перенести свидание и на следующий день.
Денис снова залился краской, и Лариса в очередной раз отметила, что парень, несмотря на принадлежность к современному раскрепощенному поколению и воспитание в семье не с монастырскими устоями, в сущности, застенчив и смущается, когда речь заходит об интимных отношениях между кем бы то ни было. Хотя, может быть, его смущала лишь разница в возрасте между ним и Ларисой, а в кругу ровесников он вел себя куда более уверенно при разговорах на подобные темы. Но это было не так уж важно Котовой, ее сейчас интересовали Жанна, Виталий, Лена Урукова и Юрий Николаевич Алтуфьев. А еще точнее, то, что объединяло этих столь разных людей. Да, еще же и Дина Рогачева, которая как-то незаметно ушла в тень, видимо, из-за обилия других персонажей, крутящихся в поле зрения Ларисы.
— Нет, мне кажется, что все-таки их связывало что-то другое, — задумчиво проговорил Денис. — Ну, там дружба или доверие, что ли… Что-то из этой области, но только не интим.
— Хорошо, допустим, — согласилась Лариса. — Возможно, это не так уж и важно.
После разговора с Денисом Лариса перекинулась парой слов с его сестрой, Диной. Собственно, единственное, что она хотела, — это адрес ее подруги, Лены Уруковой. Попутно Лариса пожалела, что до сих пор не смогла хорошенько проверить версию Дины насчет ее причастности к возможной пропаже денег из сейфа Рогачевых.
«Еще успеется», — подумала походя Котова. Сейчас она чувствовала, что дело об убийстве Алтуфьева, которое вроде бы всплыло неожиданно и как бы «слева», является главным. Почему? Потому что убийство в любом случае серьезнее кражи, даже если эта кража произошла у твоей подруги. К тому же Лариса уже давно была практически убеждена в том, что между этими событиями должна быть связь. Несмотря на то, что вор и убийца вполне могут быть разными людьми и даже незнакомыми между собой.
Одним словом, сейчас Ларису несло именно по этой дороге, именно в эту колею угодило ее частное расследование. Еще Котова была рада, что дома отсутствовало старшее поколение Рогачевых. Общение с Альбиной было, по мнению Ларисы, бесполезным и даже мешало расследованию. Бесконечные вопросы «ну как там?» или «ну что, ты что-нибудь выяснила?», потом сетования на то, как Рогачевым плохо без денег, и абсурдные предположения, кто бы это мог сделать. В последний раз Альбина договорилась до того, что обвинила в пропаже денег собственного мужа. Якобы он потратил их на свою любовницу, которая у него в последнее время появилась. Собственно, Лариса не исключала и эту версию, однако все же предполагала, что глава семьи Рогачевых в этом случае не стал бы так откровенно «палить» себя.
Лена Урукова удивилась визиту Котовой. И встретила ее не очень радушно. Возможно, чисто психологически фигура Ларисы у нее ассоциировалась с тюремной камерой, откуда она недавно вышла и абсолютно не горела желанием не то чтобы возвращаться туда, а даже вспоминать о ней.
— Лена, у меня к вам, собственно, всего один вопрос, — глядя на неприветливое выражение лица девушки, сказала Котова.
— Проходите, — вяло сказала Урукова и пригласила Ларису пройти на кухню.
Там она быстренько сварила кофе, что было очень кстати, поскольку Лариса почувствовала некоторый упадок сил, а энергия ей, как она подозревала, была сейчас необходима, и принялась выслушивать вопросы Котовой.
— Вы знаете человека по имени Диман среди знакомых Алтуфьева? — спросила Лариса.
Урукова несколько поморщилась — видимо, такие обращения, как «Диман» и «Вован», были для нее неприятны. По крайней мере, такое впечатление сложилось у Ларисы. А потом закивала.
— Да, есть такой. Неприятный тип. Я даже удивлялась, почему Юрий Николаевич с ним дружит.
— А кто он?
— Я точно не знаю. Знаю только, что живет в соседнем доме. По виду он вообще на бандита похож. Ни разу не говорил, где он работает. Может, и не работает вовсе.
— Но он часто приходил к Юрию Николаевичу? Вообще какие отношения их связывали?
Урукова чуть помедлила, а потом ответила:
— На моей памяти раза три-четыре. Но я ведь не жила вместе с Алтуфьевым, поэтому не знаю, как часто, — как бы оправдываясь, сказала Лена.
Она особенно подчеркнула слова «не жила вместе», словно не хотела, чтобы ее все воспринимали как любовницу художника.
— А какие отношения? — Лена вздохнула. — Это я тоже не совсем понимаю. Я спрашивала у Алтуфьева, зачем он общается с этим Диманом, а он так хитро говорил: «Леночка, художник должен уметь находить общий язык со всеми. Кроме того, Диман — это народ. А народа чураться — это удел узколобых интеллигентов, белоручек. Репин же писал бурлаков, он народа не чурался». А потом так ласково хлопал меня по плечу и переводил разговор на другую тему.
— Понятно, — сказала Лариса. — Значит, в соседнем доме?
— Может быть, и не в соседнем, но живет он недалеко.
— Это уже хорошо. А скажите… Этот Диман — он никогда не хвастал тем, что, например, умеет хорошо драться? Никогда не рассказывал историй о том, какой он крутой?
— Ну как же! — усмехнулась Елена. — Он и ко мне пытался клинья подбивать, только после этого, видимо, Юрий Николаевич ему сказал, он и прекратил. А то что ты! Распушил свой хвост, начал выпендриваться, какой он крутой — то одного «грамотно развел», то другого…
И Лена неуклюже показала руками, как именно Диман «разводил» уличных хулиганов. Это отдаленно напоминало не то дзюдо, не то карате, не то еще что-то подобное.
«Горячо, совсем горячо, Лариса Викторовна!» — обрадовалась Котова и, свернув по-быстренькому разговор, поблагодарила за кофе и покинула квартиру Уруковой.
За окнами уже сгустилась ночь. Лариса отложила в сторону книгу, Лариса подошла к окну, оперлась на подоконник и взглянула на тускло-серое небо с отблесками редких звезд. Она скорее заставила себя подумать относительно того, кто же все-таки виновен в пропаже несчастных денег из сейфа. Надо бы, конечно, проверить еще и Дину, чтобы делать какие-то выводы. Наконец Лариса пришла к выводу, что вряд ли уже надумает хоть что-то полезное. Разумеется, она вернется к делу Рогачевых. Не в ее интересах портить отношения с этой семьей. Но это позже… Сейчас она пойдет спать.
Глава 7
Едва солнечные лучи нахально проникли в комнату и коснулись Ларисиных век, она проснулась. И сразу же, скорее машинально, нежели обдуманно, протянула руку к телефону. Набрала рабочий номер Карташова.
— Могу я поговорить с полковником Карташовым? — выпалила Котова.
— Он еще не подошел, — ответили ей мрачно, словно злясь, что разбудили не вовремя, и только тогда Лариса удосужилась взглянуть на часы. Было около семи утра.
Котова хмыкнула, прекрасно понимая, что совершила глупость. Но отступать не стала и настучала на телефонной панели домашний номер полковника.
Трубку сняли далеко не сразу, Ларисе пришлось выслушать несколько долгих и тягучих гудков. Наконец раздался заспанный голос полковника:
— Слушаю!
— Олег Валерьянович, это Котова, извини, что разбудила, — прощебетала Лариса. — С добрым утром.
В ответ в трубке раздались сдержанные ругательства, но Лариса была полна решимости узнать новости.
— Олег, не злись, кто рано встает, тому, как известно, бог подает, — веселилась она. — Лучше скажи, новости есть?
— Угу. Только я узнаю о них через два с лишним часа на работе, — сказал Карташов. — Если хочешь, могу узнать о них по телефону и приехать к тебе на завтрак в «Чайку», а потом все тебе выложить на месте.
«Губа не дура, — подумала Лариса. — Наверняка ограничится дома чашкой чая, чтобы наесться вдоволь у меня».
— Ладно, в половине десятого я тебя жду, — сказала Котова.
— Отлично, — ответил полковник. — В одиннадцать, кстати, мне на доклад к генералу, а так — время для завтрака выкрою.
В назначенное время в «Чайке» уже было все готово. Степаныч, несмотря на свое обычное ворчание по поводу и без повода, постарался и сделал все как положено. Полковник явился на завтрак при полном параде, оставив за рулем служебной «Волги» шофера. Он с явным удовольствием положил перед собой новенький мобильник. Конечно, покрасоваться перед Ларисой знаками начальственной крутости — это было в репертуаре Олега Валерьяновича.
