Джеймс Чейз - С/С том 8. Никогда не знаешь, что ждать от женщины. Снайпер. Двойник
Сквозь рев двигателя я расслышал металлический щелчок, но отдачи не последовало. Я понял, что патрона в казеннике не было. На какое-то мгновение я оцепенел, затем опустил вниз зарядную рукоятку, досылая в казенник второй патрон. Но легкость ее хода указала на то, что она не поднимает патрон из обоймы под боек ударника.
Значит, ружье не заряжено. Но я же заряжал его! Я сам заряжал его. Где же патроны?
Я повернулся на бок и взглянул на стоящего позади Тимотео. Я вспомнил, что, оставшись на крыше один, он не сразу позвал меня.
— Ты разрядил ружье, сукин ты сын?
Он кивнул.
Я взглянул на бухту.
Воднолыжники были уже вне досягаемости выстрела. Катер уносил их в открытое море. Я упустил свой шанс, кошмар продолжался.
Поднявшись, я подошел к Тимотео. Хотелось, конечно, как следует врезать ему, но что бы это изменило? У меня есть еще завтрашний день, напомнил я себе.
— Неужели ты не способен решиться даже на то, чтобы позволить мне убить за тебя этого человека? — процедил я сквозь зубы.
Его глаза все так же прятались за черными очками.
— Можно сказать, что да, мистер Бенсон, — хрипло ответил он.
— Дай мне обойму.
Он вынул из кармана обойму с патронами и положил ее на мою протянутую ладонь.
Я оглянулся на бухту. Лыжники уже исчезли из виду, но издалека доносилось гудение двигателя.
— Иди вниз и поработай языком, — презрительно бросил я. — Ты же у нас мастер поговорить. Объясни им, почему ты не убил его. И найди аргументы поубедительнее, если Люси что-то для тебя значит.
Он повернулся и двинулся к лестнице.
А потом с террасы донеслись громкие крики. Я слышал разъяренный голос Саванто. Говорил он по-испански, и я не понимал ни слова, но мог догадаться, о чем шла речь.
Иногда мне удавалось расслышать реплики Тимотео. В отличие от других он не повышал голоса. Затем все замолчали, захлопали автомобильные дверцы, взревел мотор.
Какое-то время спустя на крышу вылез Раймонд о. Я сидел на бетонном парапете.
— Мистер Саванто хочет поговорить с тобой.
Вслед за ним я спустился на веранду.
Саванто сидел на стуле. Карло стоял позади него. На лице гиганта играла идиотская улыбка. Я остановился перед Саванто, вытащил из кармана обойму, положил ее на стол.
— Ваш сын разрядил ружье, пока я был на дереве. Я убил бы Диаса, если бы ваш сын сознательно не сорвал операцию.
Саванто, не мигая, смотрел на меня.
— Вам следовало проверить ружье.
— Вы так думаете? Я его проверил. Подготовил к стрельбе. Как я мог знать, что ваш сын разрядит ружье?
Вы могли представить себе, что он разрядит ружье? Неужели вы так умны? Я подготовил ружье к стрельбе. Если вы хотите кого-нибудь взгреть за неудачу, взгрейте вашего сына, а не меня!
Саванто кивнул:
— Я поговорил с ним. То, что он сказал, звучало убедительно. Лопес согласился, что сегодня Тимотео не мог убить Диаса. Подождем завтрашнего дня.
— Попасть в него и так нелегко, а тут еще ваш сын ставит палки в колеса.
— В дальнейшем у вас не будет с ним никаких проблем, — ответил Саванто. — Но вы, мистер Бенсон, позаботьтесь о том, чтобы у меня не было проблем с вами. Он повернулся к Карло и вытянул пухлую руку. По-прежнему улыбаясь, Карло достал из кармана плоский конверт из тонкой бумаги.
Саванто взял его и положил на стол рядом с обоймой.
— Вот это, мистер Бенсон, сделает ваш завтрашний выстрел более метким. В следующий раз в конверте может оказаться совсем другое, что уже нельзя заменить. Пожалуйста, помните об этом.
Он поднялся и в сопровождении Карло прошествовал к «кадиллаку».
Я долго не решался протянуть руку к конверту. «Кадиллак» уже уехал. Ко мне подошел Раймондо:
— Пусть лежит, солдат. Там ее волосы. Он отрезал их, но с ней все в порядке, солдат. Он только хочет показать, что дело нешуточное.
Я вытаращился на него:
— Ее волосы?
Раймондо отвернулся:
— Они отрастут.
Дрожащими руками я открыл конверт. При виде золотистых локонов Люси, аккуратно перевязанных черной лентой, у меня дрогнуло сердце.
— Когда это случилось? — Я не узнал своего голоса.
— Этим утром.
У меня подогнулись колени. Я плюхнулся на стул. Коснулся ее шелковистых волос.
— Этим утром? Когда ты ездил за виски?
— Нет… позже. Я же говорил тебе, что она была в полном здравии. Позже.
— Тимотео знает об этом?
— Пока нет. Узнает, когда вернется.
Я закрыл конверт.
— Мне очень жаль, солдат, что так вышло, — пробормотал Раймонд о.
Я посмотрел на него. Его смуглое лицо блестело от пота. Он избегал встретиться со мной взглядом.
— И ты с этим согласен? Ты это одобряешь? — Я положил руку на конверт. — И это? — Я распахнул рубашку, чтобы он увидел клеймо «Красного дракона». — И ты думаешь, что человек, способный на такое, может быть благодетелем крестьян?
Раймондо пожал плечами:
— Слова у него не расходятся с делом. А это главное. Ради добра иногда приходится творить зло. — Тыльной стороной ладони он смахнул со лба пот. — Он сделал много хорошего. Десять лет назад его люди ходили по воду за две мили. Он обещал помочь. Ему не поверили. Но он узнал, что один наш крупный политик спит с собственной дочерью. Не спрашивай, как он это разнюхал. Это его дар — находить человеческие слабости. Он переговорил с этим политиком. Если хочешь, назови это шантажом, но к деревне протянули водопровод. Не так давно наши люди на мулах возили в город выращенный урожай. Саванто решил, что нам нужны грузовики. Он что-то выяснил о другом политике. Они объяснились, и мы получили десять грузовиков. Так он работает. Если он хочет что-то сделать для крестьян, то не останавливается ни перед чем, лишь бы достигнуть поставленной цели.
— И эти крестьяне знают, что он за человек?
— Некоторые догадываются. Кто-то и знает. Но в большинстве они слишком благодарны, чтобы задавать вопросы.
— А ты? — Я смотрел ему в глаза.
Раймондо шагул к ступенькам:
— Пойду поплаваю. Составишь мне компанию?
Я покачал головой.
— Все образуется, солдат. До сих пор он всегда держал слово.
— Вот именно, до сих пор.
Он спустился на белый песок и пошел к морю.
Я вновь раскрыл конверт и достал шелковистые пряди. Погладил их.
И тут меня словно пронзило молнией. Я понял, как положить конец этому кошмару. И выругал себя за то, что не додумался до этого раньше.
Я посмотрел на белокурые пряди, затем на клеймо «Красного дракона».
Саванто говорил мне: «Сколько людей вы хладнокровно убили? Восемьдесят двух? Что для вас еще одна жизнь?»
Скорее всего мне придется убить Диаса.
Восемьдесят третья жизнь.
Но теперь я уже знал наверняка, что убью Огасто Саванто.
Восемьдесят четвертая жизнь.
И сделаю это с превеликим удовольствием.
Я все еще сидел на веранде, когда вернулся Раймондо. За те полчаса, что я провел в одиночестве, я успел о многом подумать.
Поднимаясь по ступенькам, Раймондо пристально взглянул на меня. Затем посмотрел на лежащие на столе волосы:
— Зря ты не пошел со мной. Отличная вода.
Я покачал головой, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. Мне не хотелось, чтобы он догадался, что у меня на уме.
— Сейчас слишком жарко. Может, позже.
Он кивнул и прошел в дом, переодеть мокрые плавки.
Я в какой уж раз провел рукой по волосам Люси, убрал их в конверт, сунул его в карман брюк.
В доме зазвонил телефон. Послышались торопливые шаги Раймондо. Он снял трубку.
Мои мысли вернулись к Огасто Саванто. Интересно, думал я, как долго пробудет он в «Империале»? Возможно, уедет сразу же после убийства Диаса. Я представил его сидящим на балконе своего номера на четырнадцатом этаже. В конце бульвара строился двадцатиодноэтажный жилой дом. Синдикат, финансировавший строительство, потратил все деньги, и на какое-то время работы по строительству дома прекратились, хотя осталось доделать самую малость. Люси и я во время одной из поездок в Парадиз-Сити заглянули в этот дом. Нас привлекло объявление, приглашающее осмотреть имеющиеся в нем квартиры. Помнится, у нас глаза вылезли на лоб, когда мы увидели, какие суммы запрашиваются за аренду квартир. Особенно дорого стоила полностью обставленная квартира на крыше, и мы, естественно, выбрали для осмотра именно ее. Агент, встретивший нас в вестибюле, сразу понял, что денег у нас нет, но других клиентов не предвиделось, и он не стал нам отказывать. С террасы этой квартиры открывался отличный вид на «Империал».
Попав туда с «Уэстон и Лиис», я бы без труда послал пулю в голову Саванто. Я решил, что сделаю все возможное, ради того чтобы разделаться с этим стервятником.
Тут на веранду выбежал Раймондо.
В армии я привык к испуганным лицам. Перед боем, бывало, вокруг полно людей, лица которых прямо-таки излучают страх. Я сразу понял, что Раймондо напуган до смерти.