Наталья Андреева - Комната с видом на огни
— Завтракать не хочу, — сказала она матери.
— Как же так? Живешь на одних таблетках. Что ты с собой делаешь, Аня?
— Если приедет майор Ехин, скажи, что сегодня я буду поздно и пусть не ищет меня на работе. Я там сегодня вряд ли появлюсь, а моих сотрудников нервировать нечего.
— Господи, Аня, ты куда?!
Анна ничего не ответила, подхватила в прихожей теплую куртку, а с туалетного столика черные очки и выскочила из дома.
Черный «Мерседес» несся в сторону Солнечногорска, обгоняя редкие машины, осторожничающие на скользком шоссе. Это не займет много времени. На знакомом повороте Анна притормозила, глянув в зеркальце, надела черные очки. То, что смешной, весь в разноцветных заплатах домик не пустует, она заметила еще позавчера, когда приехала поговорить со Светланой Юсуповой. Его хозяин тоже заметил ее машину. Сегодня Анна остановилась именно у этого домика и толкнула покосившуюся калитку:
— Есть здесь кто-нибудь?
— Ась? Кому тут чего? — мужичонка в телогрейке выполз на крыльцо, щуря покрасневшие глаза.
Анна подошла поближе и невольно поморщилась: перегаром-то как разит!
— Здравствуйте. Можно, я войду?
— А проходи, значит. Дачница, что ли, насчет, значит, охраны?
— Нет, я спросить хотела. Вас как зовут?
— Ну, Егорушка я, Федин, — мужичонка внимательно приглядывался к ней.
— Егор, вы меня узнаете?
Он слегка замялся, и тогда Анна сняла черные очки.
— Точно, рыженькая! — всплеснул руками мужичонка. — А чего ж ты приехала, тебя, значит, и так милиция искала?
— Искали, значит, — усмехнулась Анна.
— А то! Крутился тут один товарищ. Из органов.
— Послушайте, Егор. Я ведь никого не убивала, вы знаете.
Он рассеянно заморгал:
— А я-то при чем здесь? Я при чем? Спросили: «Мерседес» видел? «Видел, — говорю. — И дамочку рыженькую видел. А она ли убила, нет ли, не могу сказать. Не было меня там». И точно: не было. Не видел я, кто стрелял.
— Сколько тебе заплатили?
— Ась? Чего там еще? — тянул время сторож.
— Сколько тебе дали денег? Я больше дам, ты только скажи.
— Да за что дашь-то?
— За то, что ты мне расскажешь про того человека, который приходил к тебе и расспрашивал про Светлану Юсупову.
— Да он про дачу, значит, ихнюю расспрашивал: кто продает, за сколько, когда хозяева бывают на месте, кто уже интересовался, значит. Всего делов-то.
— Ты про него милиции рассказал?
— А зачем? Ну подумаешь, покупатель. Мало ли что?
— Врешь. Он просил не говорить о своем визите и дал денег, а ты боишься. Как Юсупову убили, так и боишься.
— Ну, дамочка, ты даешь! А как он приедет да прижмет, значит, меня? Я тут один, ну, значит, ружье имеется, да он здоровый, да молодой еще. Не хочу я жизнь свою такой опасности подвергать. Не хочу и не хочу!
Анна начинала сердиться:
— Да я же не милиция! Мне для себя надо знать, кто этот человек. Короче, вот деньги, — Анна достала из сумочки несколько пятисотенных купюр.
— Рубли? — прищурился Егорушка.
— Господи, да вас не поймешь! — уже окончательно разозлилась Анна. — В одну деревню приезжаешь, так там доллары не берут, говорят: «Не знаем, что с ними делать». А в другой деревне, наоборот, от наших денег нос воротят.
— Так деревня деревне рознь, дамочка. Мы люди культурные, разницу понимаем. И насчет инфляции в курсе. Есть такое слово в нашей стране.
— Ну как хочешь, пойду еще кого-нибудь поищу. Не один же ты остался в этом поселке.
— А давай! — мужичонка выхватил из рук Анны деньги и быстро сунул их в грязный карман. — Значит, похмелиться охота. Тот тоже дал, оно, конечно, но, держатся они, что ли? Эх, солидный был мужик!
— Какой?
— Ну высокий, значит. Да. Брюнет. На висках седина, нос такой… Ну, как у энтих князей, что, в кино показывают.
— Глаза? — напряглась Анна.
— Да он в очках, значит, все время был, в черных. Губы тонкие, чисто выбритый. Плечи широченные, ну шикарный, значит, мужик. Ох и шикарный! Машина у него, значит, «Ауди», он ее все в кустиках прятал, а я, значит, углядел.
«Ну, Денис, вот они, твои веские аргументы! Вот какой ход ты на этот раз изобрел: молодец!»
— И что он спрашивал?
— Я же говорю: про дачу, значит, про хозяйку. Потом пошел, значит, место смотреть.
— Какое место?
— Все возле забора ходил да через него заглядывал. А мне, значит, наказал, чтобы ни-ни! Ни полслова! А утром, когда дамочку-то застрелили, эта черная «Ауди» аккурат от кустиков отъехала. Но это я только тебе, рыженькая. По секрету. Нравишься ты мне.
— Не может этого быть! — Она ожидала от Дениса всего, что угодно, любой подлости. Но чтобы тот своими руками… Этого Дениса Малиновского она уже не знала. Рискованную игру тот затеял. А какова ставка?
— Что ж, это все, что меня интересовало, господин Федин Егор.
— Только вы уж ему не говорите, что я заложил. Уж больно мужик серьезный.
— Не скажу, — усмехнулась Анна.
Когда выезжала из поселка, какая-то женщина из-за своего забора внимательно разглядывала черный «Мерседес». Вполне возможно, что скоро Ехин будет в курсе ее вторичного визита в этот дачный поселок.
«А, уже все равно, — подумала Анна. — Пусть смотрит, сегодня все, слава богу, живы».
Ей стало немного легче, по крайней мере Анна теперь знала, с кем имеет дело. Но как он раздобыл ее пистолет? А с чего она взяла, что это именно тот «Макаров», который когда-то лежал в ящике ее стола? Да, тот пистолет исчез, но то, что именно из него убили Ваню Панкова и обоих Юсуповых, — это еще не факт. Теперь Анна мучилась одной только мыслью:
«Но как? Как поймать его за руку? Нужны факты, иначе Денис вывернется. Он слишком хитер. Надо по телефону вызвать на свидание Ольгу и встретиться с ней. Только перед этим сказать Ехину, чтобы подстраховал. Но Ехин не поверит мне, он уверен, что это я убила. Слишком много улик. Меня видели везде. Надо подумать, как быть. Ольга должна жить. Я терпеть ее не могу, она подлая, но смерти она не заслужила. Никто не заслужил, в этом-то и есть весь смысл. Нельзя никого наказывать и подменять собой и закон, и божий суд. Потому что зло обязательно падет на твою же голову. Нельзя…»
За два с половиной часа до этого
…Ехин собрал оперативное совещание по делу о тройном убийстве. Вчера вечером, надавив на экспертов, удалось получить подтверждение тому, что Юсупова Светлана Петровна была убита из того же оружия, что и ее муж, а также Иван Семенович Панков.
— Ну что, господа офицеры? Какие будут мысли? Капитан Амелин? Что скажешь нам интересного?
— Я думаю, что надо выбивать показания из Федина. Он общался с Малиновским, журналист это подтвердит.
— Ну и что нам это даст?
— Как — что? А человек, который пробегал под окнами Сокольникова? Его участок, между прочим, граничит с тем, на котором расположена дача Юсуповых. Я уверен, что это был Малиновский.
— Ты уверен, а журналист нет. Дело тут и простое, и сложное. Вспомни, что говорила Юсупова, когда приходила недавно сюда, к нам? Чуть ли не расписку взяла, что мы арестуем Австрийскую, если с ней что-то случится.
— Ну и что?
— А то. Кроме Панкова, Андрея Юсупова и Светланы в деле фигурирует еще одна особа, некая Ольга Калининская. Ты подними дело.
— Ну допустим, что среди кровных врагов Австрийской числится еще и некая Ольга Калининская. — Амелин зашуршал бумагами в папке. — Я это и так помню. Я же разрабатывал Австрийскую и ее ближайших родственников.
— То-то и оно, что числится.
— Выходит…
— Простое дело. Десять лет назад Австрийская пыталась покончить с собой. Кто виновники? Иван Панков, Юсупов, Юсупова и Калининская. Через десять лет начинается планомерный отстрел вышеназванных. Вывод?
— Вывод такой, что надо ждать четвертого трупа.
— Калининской? — привстал Гена Сидихин.
— Именно, — кивнул Ехин. — Я консультировался у психотерапевта, к которому недавно обращалась Австрийская. Там большие проблемы. Возможно, что она сама не осознает, что делает.
— Вроде маньячки, так? — уточнил Женя Антонов.
— Я же говорю: болезнь, под названием прогрессирующая ненависть, ей лечиться надо.
— Что, брать ее, Олег Максимович?
— Доказательства, Женя?
— Пистолет наверняка в машине.
— Возможно, что она его где-то прячет, а когда идет на очередное дело, забирает из тайника. Значит, начиная с сегодняшнего дня надо следить за домом Калининской и параллельно вести наблюдение за Австрийской.
— А если она заметит?
— Думаешь, ее это остановит? Много ты знаешь маньяков, которые испугались милиции? Наоборот, в них просыпается некий дух соперничества. Они же убеждены, что выполняют священную миссию. Кто знает, может Анна Александровна у нас слышит голоса? Пусть Австрийская знает, что мы за ней следим. Это подтолкнет ее к решительным действиям.
