Андрей Воронин - Инструктор спецназа ГРУ
Доехав до самого дачного поселка, они развернулись - на дороге ничего заслуживающего внимания обнаружить не удалось. Опрошенные дачники показали, что часов в десять утра слышали со стороны дороги звуки, похожие на выстрелы, но ничего не видели и в природе звуков могли ошибиться: звуки доносились издалека и были приглушены холмами и лесом.
Вызванное Сорокиным подкрепление прочесало дорогу, обнаружив три пистолетных и более двух десятков автоматных гильз. При более тщательном осмотре в придорожных кустах неподалеку от того места, где был найден затонувший в болоте автомобиль капитана Алехина, оперативники нашли труп мужчины в черном костюме, убитого выстрелом в грудь. Рядом с трупом в кустах валялся короткоствольный автомат с полупустым магазином и следами недавно произведенных из него выстрелов в канале ствола. Труп, по всей видимости, был перенесен сюда с дороги.
Никаких следов Забродова Мещерякову и Сорокину обнаружить не удалось, хотя, судя по всему, он здесь недавно побывал. Оставив Сорокина и его людей шарить в кустах и разыскивать свидетелей, Мещеряков вернулся в Москву, надеясь, что Забродов даст о себе знать. Пару раз он пытался звонить ему по сотовому телефону, но Забродов как сквозь землю провалился.
Посланная на дачу Северцева группа обнаружила пустой дом и нескольких бесцельно слонявшихся по двору охранников, которые не могли ответить ничего вразумительного. Где хозяин, они не знали, а начальник охраны прапорщик Калищук укатил куда-то на своем джипе, не оставив никаких распоряжений.
В подвале дома оперативники обнаружили хорошо оборудованную камеру пыток и два подготовленных к вывозу с территории дачи трупа, в которых без труда удалось опознать капитана милиции Рябцева и одного из охранников полковника.
Сорокину между тем сказочно повезло: ему удалось найти двоих прекрасных свидетелей. Это были рабочие, подготавливавшие недалеко от поворота с шоссе на проселок площадку для установки грандиозного рекламного щита "Кока-колы". Их привезли утром и должны были забрать в конце рабочего дня. Они рассказали, что видели свернувший в сторону дачного поселка "лендровер". Минут через сорок туда же свернул шестисотый "мерседес" в сопровождении бронетранспортеpa, а еще через некоторое время за ними проследовал тентованный "урал" защитного цвета, который, по словам свидетелей, несся как угорелый.
Вскоре, по словам тех же свидетелей, "урал" проследовал в обратном направлении, а немного погодя на шоссе выехал бронетранспортер и тоже умчался в сторону Москвы. О "лендровере" и "мерседесе" работяги ничего не знали: либо обе машины остались в дачном поселке, либо они их просто не заметили, занятые работой.
Насчет "мерседеса" можно было не беспокоиться - он все еще стоял на проселочной дороге, дожидаясь прибытия аварийного буксира, хотя труп его хозяина уже увезли. А вот куда подевался Забродов вместе с "лендровером", было непонятно. Он как сквозь землю провалился, и Сорокин начал подозревать самое худшее.
- Слушай, полковник, - сказал он Мещерякову по телефону, - может быть, его поискать в болоте?
- Поищи лучше БТР, - сердито ответил Мещеряков. - Не "запорожец" все-таки, должен найтись.
Сорокин вздохнул и взялся за розыски бронетранспортера. Один из свидетелей запомнил бортовой номер, и вскоре высокоумный компьютер Мещерякова вывел Сорокина на "порт приписки" искомой машины. Через час полковник уже был в кабинете командира части и тут намертво увяз, уперевшись в полное нежелание хозяина кабинета сотрудничать с "ментами погаными". Толстый, все время потеющий полковник сипло орал, размахивал короткими руками и поминутно утирал мокнущую лысину несвежим носовым платком. Из его нечленораздельного рева Сорокин уяснил, что милиция полковнику не указ, что все вверенные его попечению машины уже двое суток не покидали боксов, и что он, полковник, не позволит пятнать честь и подрывать репутацию.
Сорокин подвинул к себе телефон полковника и под его хриплые вопли набрал номер Мещерякова. Прикрывая микрофон ладонью, он посвятил полковника ГРУ в свои проблемы.
- А кто это у тебя там ревет как белый медведь в теплую погоду? заинтересованно спросил Мещеряков.
- А это один полковник пытается акустическим ударом сбить пятна с мундира, - ответил Сорокин и широко зевнул: ему тоже смертельно хотелось спать.
Мещеряков велел ему продержаться еще хотя бы минут десять и позвонил генералу Федотову. Генерал выслушал его, приказал ждать и тоже принялся кому-то звонить. Через семь с половиной минут в кабинете командира части раздался телефонный звонок.
- Да! - рявкнул полковник в трубку и тут же попытался, не вставая из-за стола, принять стойку "смирно". - Есть, -тихо сказал он через минуту и осторожно положил трубку на рычаги, стараясь не смотреть на сочувственно улыбающегося Сорокина.
Через десять минут Сорокин уже беседовал с сержантом и тремя рядовыми, которые в это утро выезжали за город с полковником Северцевым. Все четверо истово били себя в грудь, утверждая, что ехали всего лишь извлечь из болота утонувшую там машину - Северцев объяснил им, что его племянник с пьяных глаз поехал кататься с бабой и слетел с дороги, и хорошо еще, что совсем не утонул. К тому, что произошло позднее, ни сержант, ни его подчиненные готовы не были, а просто подчинялись приказам.
Сержант признался, что именно он стрелял из автомата по скатам "лендрове-ра" -таков был полученный им приказ, да и потом, сказал он, те, что ехали в "лендровере", первыми открыли огонь. Сколько их было в машине, сержант не знал, но считал, что гнать машину по ухабам и в то же время стрелять, высунувшись по пояс из окна, - вещь довольно затруднительная. Сорокин имел на этот счет особое мнение, но промолчал - ему было недосуг объяснять солдатам, кто такой Забродов.
Сержант продолжил рассказ, и у Сорокина волосы встали дыбом, когда он услышал, что на битком набитом спецназовцами "Урале" к месту событий лично прибыл генерал армии Драчев, отобрал у полковника Северцева какой-то картонный пакет и компьютерную дискету и велел расстрелять водителя "лендровера" на месте, что и было незамедлительно сделано. Наведя таким образом порядок, генерал отбыл в том же грузовике, оставив побежденных зализывать раны.
Сорокин схватился за голову, сгоряча арестовал сержанта, трех солдат, командира части и зампотеха, и помчался звонить Мещерякову.
Выслушав рассказ Сорокина, Мещеряков длинно и чрезвычайно витиевато выматерился.
- Вот именно, - согласился с ним Сорокин.
- Что ж, - вяло сказал после длинной паузы Мещеряков, - ищите в болоте.
- Ты думаешь, он все-таки там? - спросил Сорокин. - Но ведь Драчев уехал, бросив машину на дороге. Как она могла попасть в болото?
- Откуда я знаю? - огрызнулся Мещеряков. - Они могли вернуться с полдороги, или этот второй, который стрелял из окошка, когда все стихло, уехал на Илларионовой машине.
- А почему ты решил, что второй все-таки был?
- Ну, Забродов все-таки не волшебник. Ты сам подумай, Мегрэ: как можно вести машину по нашим дорогам и одновременно палить по цели, висящей у тебя на хвосте? Нет, второй был, вот только кто он?
- Да... А генерал-то опять выкрутился.
- Ну почему? - без особой уверенности сказал Мещеряков. - У тебя ведь есть показания этих солдат...
- Это чепуха на постном масле, а не показания, - оборвал его Сорокин. Даже если они к утру от них не откажутся - а они откажутся, помяни мое слово, этим показаниям все равно грош цена. При его-то связях...
- Да, это ты прав. Пристрелить его, что ли?
- Это ты брось. Мы еще покувыркаемся. Жаль капитана, мировой был мужик.
- Жаль, - старательно контролируя голос, сказал Мещеряков. - Слушай, полковник, попробуй найти начальника охраны северцевской дачи. Этот прапорщик очень уж своевременно исчез - похоже, он что-то знает.
- Попробую, - вздохнул Сорокин. - Машина у него заметная, так что, думаю, найдем. Навряд ли российский прапорщик возьмет и просто так бросит новенький "чероки".
- Жить захочешь - что угодно бросишь, - возразил Мещеряков.
- Ну, будь здоров, полковник, - сказал Сорокин.
- Будь здоров. Осторожнее там. Андрей аккуратно положил трубку и, закурив сигарету, стал смотреть в окно. За окном стоял солнечный летний день, неприятно контрастировавший с царившей в душе полковника промозглой слякотью, поэтому он потянув за шнур, отгородился от солнца планками жалюзи. Это не помогло, и тогда полковник Мещеряков залез в сейф и одним глотком выпил с полстакана коньяку прямо из горлышка. Коньяк обжег пищевод, заставил заслезиться глаза, но на этом его действие и закончилось. Сигарета припекла пальцы, полковник раздавил ее в пепельнице и тут же прикурил новую.
Он знал, что генерал Федотов ждет его доклада, но не торопился - порадовать генерала ему было нечем.
Глава 13
Направляемый и подгоняемый твердым стволом автомата, Илларион Забродов сошел с дороги и углубился в кустарник, слыша, как умело, почти бесшумно ступает позади него спецназовец. Судя по ухваткам, это был настоящий профессионал, и шансов уйти от него, находясь в такой невыгодной позиции, было ничтожно мало. Некоторую надежду внушало то, что до густо заросшего орешником овражка, о существовании которого конвоир вряд ли мог знать, оставалось не более трех шагов. Илларион подобрался, готовясь сигануть в непролазную гущу зеленых ветвей, но конвоир вдруг заговорил свистящим шепотом, почти неслышным из-за доносившегося с дороги урчания работавших на холостых оборотах двигателей.
