Хеннинг Манкелль - Белая львица
Мартинссон и Сведберг с неудовольствием смотрели на толпу полицейских. Оба они считали, что меньшими силами операцию удалось бы провести куда скорее. Но Бьёрк действовал по инструкции. Не хотел рисковать и задним числом выслушивать нарекания.
— Дурацкая затея, — сказал Сведберг. — Мы с тобой должны сами заняться этим. Бьёрк только суматоху устраивает. Если Валландер там один, а Коноваленко настолько опасен, как мы думаем, мы нужны ему прямо сейчас.
Мартинссон кивнул и подошел к Бьёрку.
— Пока вы тут собираете людей, мы со Сведбергом поедем туда, — сказал он.
— Ни в коем случае, — ответил Бьёрк. — Будем действовать по инструкции.
— Если вы следуете инструкции, то мы со Сведбергом — здравому смыслу, — сердито буркнул Мартинссон и отошел. Бьёрк окликнул его, подзывая к себе. Но Сведберг и Мартинссон сели в полицейскую машину и поехали прочь, сделав знак Нурену и Петерсу следовать за ними на патрульной машине.
Из Истада выехали на полной скорости. Патрульную машину с включенной сиреной и синей мигалкой пропустили вперед. Мартинссон сидел за рулем, Сведберг — рядом, копался с пистолетом.
— Что у нас есть? — сказал Мартинссон. — Полигон у съезда на Косебергу. Двое вооруженных мужчин. Один из них Коноваленко.
— Ничего у нас нет, — ответил Сведберг. — Если честно, я ничего хорошего не жду.
— Взрыв и перестрелка на Мариягатан, — продолжал Мартинссон. — Какая тут связь?
— Будем надеяться, Бьёрк все выяснит с помощью инструкций.
Происходящее возле полицейского управления в Истаде все больше напоминало неразбериху. Постоянно шли телефонные звонки от перепуганных обитателей Мариягатан. Пожар был практически ликвидирован. И теперь пришел черед полиции выяснять, кто затеял перестрелку. Брандмейстер Петер Эдлер доложил, что тротуар перед домом залит кровью.
Бьёрк, на которого наседали со всех сторон, в конце концов решил, что с Мариягатан можно подождать. Первым делом нужно взять Коноваленко и его сообщника и выручить Валландера.
— Кто-нибудь знает размеры полигона? — спросил Бьёрк.
Никто толком не знал, но Бьёрк уразумел, что полигон начинался у шоссе и вел к берегу моря. Кроме того, он понимал, что, располагая слишком скудными сведениями, полиция может сделать только одно — оцепить территорию.
То и дело подъезжали машины из соседних округов. А поскольку речь шла о преступнике, который еще и застрелил полицейского, прибыли далее те, кто не был на дежурстве.
Вместе с начальством из Мальмё Бьёрк решил наметить окончательный план действий по прибытии на место. Одновременно послали курьера в полк, за подробными картами местности.
Около часу ночи длинный караван автомашин покинул Истад. По дороге к нему из любопытства присоединились несколько ночных автомобилистов. Туман уже накрывал центр города.
У полигона их встретил парень, тот самый, который сперва говорил с Валландером, а потом с Мартинссоном и Сведбергом.
— Что здесь происходит? — спросил Бьёрк.
— Да ничего пока, — ответил парень.
В тот же миг где-то вдали на полигоне хлестнул одиночный выстрел. А затем целая очередь. И снова тишина.
— Где Сведберг и Мартинссон? — В голосе Бьёрка отчетливо сквозил страх.
— На полигоне, — ответил парень.
— А Валландер?
— Я не видел его с тех пор, как он пролез в дыру.
Прожекторы полицейских машин освещали клубы тумана и овец.
— Надо сообщить, что мы на месте, — сказал Бьёрк. — Берем полигон в кольцо, по возможности.
Через несколько минут, отзываясь призрачным эхом, над полигоном разнесся его одинокий голос. Затем полицейские оцепили территорию и стали ждать.
Как только Валландер пролез в дыру и нырнул в туман, события начали развиваться очень быстро. Он двинулся туда, где блеяли овцы. Шел торопливо, пригнувшись, так как сильно подозревал, что опоздает. Несколько раз натыкался на овец, которые лежали на земле и с громким блеянием кидались врассыпную. Ничего не поделаешь: овцы вели его и в то же время выдавали его местонахождение.
И тут он их засек.
Они были впереди, в дальнем конце поля, там, где оно отлого спускалось к берегу. Словно застывший кадр из фильма. Виктор Мабаша — на коленях. Перед ним Коноваленко с пистолетом в руке, толстяк Рыков в нескольких шагах сбоку. Коноваленко снова и снова повторял:
— Где полицейский?
— Я не знаю.
Валландер расслышал в голосе Виктора Мабаши упорство. И его обуяла бешеная, яростная ненависть к человеку, который убил Луизу Окерблум, а вдобавок и Тенгблада. Одновременно он лихорадочно пытался сообразить, что можно сделать. Если он попробует подползти ближе, они заметят его. А с такого расстояния он вряд ли достанет их из пистолета. Дробовик тоже дальнобойностью не отличается. Атаковать врукопашную — значит наверняка погибнуть. Рыков мигом уложит его из автомата.
Остается только ждать и надеяться, что подоспеют коллеги. Но он слышал, что Коноваленко взвинчен до предела. И не знал, хватит ли времени.
Пистолет был готов к бою. Валландер постарался лечь так, чтобы можно было прицелиться твердой рукой. И целился он в Коноваленко.
Но развязка наступила слишком рано. И так быстро, что Валландер не успел ее предотвратить, опоздал. Задним числом он необычайно ясно понял, как мало времени нужно, чтобы оборвать человеческую жизнь.
Коноваленко еще раз повторил свой вопрос. Виктор Мабаша повторил свой враждебный, упрямый ответ. Тогда Коноваленко поднял пистолет и выстрелил Виктору Мабаше прямо в лоб. Точно так же, как три недели назад убил Луизу Окерблум.
Валландер закричал и спустил курок. Но все уже кончилось. Виктор Мабаша упал навзничь и застыл в неестественной позе. Пуля Валландера прошла мимо Коноваленко. И теперь Валландер отчетливо понимал, что главная опасность — автомат Рыкова. Он прицелился в толстяка и выстрелил, раз, другой, третий. К его изумлению, Рыков внезапно дернулся и рухнул наземь. Валландер посмотрел на Коноваленко и увидел, что тот подхватил Виктора Мабашу и, держа его перед собой как щит, пятится к берегу. Валландер встал во весь рост и крикнул Коноваленко, чтобы тот бросал оружие и сдавался. Вместо ответа грянул выстрел. Валландер метнулся вбок. Виктор Мабаша спас его от пули. Даже Коноваленко не мог как следует прицелиться, держа перед собой тяжелый труп. Вдали завыла одинокая сирена. Чем ближе к берегу, тем гуще становился туман. Валландер неотступно шел за Коноваленко, с оружием в обеих руках. Внезапно Коноваленко выпустил мертвеца, метнулся вниз по склону и исчез. В ту же секунду за спиной у Валландера заблеяла овца. Он поспешно обернулся, вскинув пистолет и дробовик.
Из тумана вышли Мартинссон и Сведберг. На лице у обоих отразилось удивление и страх.
— Убери оружие! — крикнул Мартинссон. — Не видишь, что ли, это мы!
Валландер сознавал, что Коноваленко опять вот-вот удерет. Объясняться нет времени.
— Стойте, где стоите! — крикнул он. — Не ходите за мной!
И попятился, не опуская оружия. Мартинссон и Сведберг не шевелились. Комиссар исчез в тумане.
Мартинссон и Сведберг испуганно переглянулись.
— Это вправду был Курт? — спросил Сведберг.
— Да. Но вид у него был как у сумасшедшего.
— Он жив, — сказал Сведберг. — Жив, вопреки всему.
Они осторожно подошли к береговому откосу, где исчез Валландер. Сквозь туман не видно ни зги. Только слышен слабый плеск воды, набегавшей на берег.
Мартинссон связался с Бьёрком, Сведберг осмотрел убитых. Мартинссон сообщил Бьёрку, куда направить людей, и заодно вызвал «скорую».
— А что Валландер? — спросил Бьёрк.
— Жив, — ответил Мартинссон. — Но где он сейчас, я сказать не могу.
Он быстро отключил рацию, не давая Бьёрку возможности засыпать его вопросами, подошел к Сведбергу и взглянул на человека, которого застрелил Валландер. Две пули вошли Рыкову в живот, прямо над пупком.
— Надо предупредить Бьёрка, что Валландер не в себе, — сказал Мартинссон.
Сведберг кивнул, зная, что этого не избежать.
Они отошли к другому трупу.
— Человек без пальца, — сказал Мартинссон. — А теперь и без жизни. — Он нагнулся и кивнул на входное отверстие на лбу.
Оба подумали об одном и том же. О Луизе Окерблум.
Вскоре подъехали полицейские машины, а немного погодя две «скорые». Медики приступили к осмотру трупов, а Сведберг и Мартинссон вместе с Бьёрком устроились в одной из патрульных машин и рассказали об увиденном. Бьёрк воспринял рассказ с недоверием.
— Очень странно, — сказал он наконец. — Курт, конечно, иногда бывает упрям, но мне трудно представить себе, что он потерял рассудок.
— Видели бы вы его, — сказал Сведберг. — Совершенно на себя не похож. Да еще и оружие на нас направил. В обеих руках — ружье и пистолет.
