Дэвид Моррелл - Изящное искусство смерти
— В конце туннеля еще можно ощутить запахи хлеба из пекарни?
— Пекарни?
— От аромата свежевыпеченного хлеба у меня бурчало в животе. Но через некоторое время мой желудок стал таким маленьким, что я знал: даже если у меня вдруг и окажется хлеб, я не смогу его съесть. Тогда я ходил на то место и просто вдыхал запахи пекарни и представлял, будто на самом деле ем свежий хлеб.
— Откуда вы про это узнали?
— Еще в туннеле был поворот, и ступеньки вели оттуда наверх, во двор. Во дворе стояла водяная помпа. Я не особо доверял ей, но другой воды мне было не найти, так что я все равно пил.
— А об этом откуда вам известно?
— Больше пятидесяти лет назад здесь был мой дом. Я провел тут несколько недель, а потом нашел прибежище в пустующем доме на Греческой улице, недалеко отсюда.
Де Квинси осмотрелся по сторонам, ощущая груз прошедших пяти десятков лет.
— Иногда я думаю, что мучения, перенесенные мною здесь, ничто по сравнению с теми, которые выпали на мою долю позднее. Но, добрые джентльмены, я хочу просить вас об одной услуге.
— Хе! Джентльмены.
— Мы посторонним не помогаем за так, — пробурчал один из нищих. — Ты же знаешь, нам нужно есть.
— Знаю, уж поверьте. К несчастью, я сейчас испытываю денежные затруднения, но все же смогу с вами расплатиться.
— Как же?
— Вот этими наручниками. В правом кармане пальто вы найдете ключ от них.
Один оборванец быстро сунул руку в карман, вытащил ключ и отскочил подальше.
— Теперь ты никуда не денешься. Без нас ты не снимешь наручники.
— Я бы и так не смог этого сделать. Отверстие для ключа находится с внешней части, а туда мне не дотянуться. Пожалуйста, снимите их.
— А этот малыш забавный.
— А давайте оставим его вроде как пленника, — предложил какой-то умник. — Он будет развлекать нас своими разговорами.
— Точно. Как игрушка, которую вынимают из коробки.
— Лучше снимите наручники. Они вам пригодятся, — посоветовал Де Квинси. — Они будут ваши. Вы сможете их продать. Полицейские наручники вместе с ключом можно легко сбыть за пару фунтов людям, которые находятся не в ладах с полицией.
— Ну, я никогда об этом не думал.
— Так подумайте быстрее. Мне нужно торопиться.
Нищие заколебались.
— Пара фунтов, — пробормотал наконец один из них. — Давайте, ребята.
Вскоре руки Де Квинси были свободны. Он растер опухшую, воспаленную кожу, заставляя кровь быстрее течь по жилам.
— У меня есть и кое-что еще в качестве платы.
— О чем это он?
— Моя одежда.
— Э?
— Нужен кто-то примерно моей комплекции, с кем я смогу поменяться одеждой.
— Вы хотите поменять свою одежду на то, что носим мы?
— Кто-то моей комплекции, — подчеркнул Де Квинси. — Одежда должна сидеть на мне, будто моя собственная.
— Пожалуй, вроде вас будет только Джоуи. Вон он стоит. Сколько тебе годов, Джоуи? Пятнадцать?
Из группы выступил тощий паренек с лицом, обезображенным оспой. Одет он был в такое же рванье, как и все остальные.
— Думаю, так.
— Хочешь взять мою одежду? — спросил Де Квинси.
— Слишком она хорошая. Как я буду в ней попрошайничать? У меня в ней будет такой вид, что никто и пенни не даст.
— Но тебе будет теплее. И я не сомневаюсь, что она совсем скоро станет такой же затрапезной, как и твоя старая.
По правде говоря, отвороты брюк Де Квинси пообтрепались, пальто на локтях протерлось почти до дыр, но с учетом вечных долгов это было лучшее, что он мог себе позволить.
— Джоуи, и дай, пожалуйста, шляпу. У тебя густые волосы, они тебя согреют.
Пять минут спустя Джоуи, разглядывая «новые» штаны, натягивал «новое» пальто и выглядел невероятно гордым.
— Могу хоть сейчас отправляться на королевский бал.
— Скорее, на нищенский, — фыркнули в толпе.
Тем временем Де Квинси натянул лохмотья, полученные от Джоуи, и надвинул до самых глаз мятую шляпу.
— И куда вы намереваетесь идти в таком виде? — спросил изумленный нищий. — Мы стараемся избавиться от своих обносков, а вы, наоборот, захотели их надеть.
— Да, добрые джентльмены, я именно собираюсь кое-куда направиться, и мне понадобится от вас еще одна услуга.
— Что? Какая еще услуга?
— Кто из вас изображает безногого?
Нищие застенчиво переглянулись.
— Откуда вы знаете о…
— Я знаю все ваши хитрости. Один показывает фокусы. Кто-то исполняет акробатические трюки. Скорее всего, это Джоуи — он моложе всех и самый ловкий.
Джоуи не удержался и продемонстрировал свои умения: сделал несколько сальто и кувырок назад, а потом прошелся на руках.
Остальные зааплодировали.
— Браво, — похвалил паренька Де Квинси. — Ну а что касается остальных, то один из вас поет. Другой прикидывается слепым. Третий убирает грязь с проезжей части, когда джентльмен с дамой переходят дорогу. Кто-то умоляет дать ему немного денег, чтобы купить билет на поезд и съездить навестить умирающую мать. И должен быть тот, кто притворяется безногим. И для этого человека у меня есть великолепное предложение.
— Что вы предлагаете?
Из толпы выступил, хромая, нищий. Годы, в течение которых он, изображая инвалида, подгибал под себя ноги, не прошли даром: колени были серьезно повреждены.
— Можно, я посмотрю на вашу платформу?
Мужчина на мгновение смутился.
— Ну, если вы так это называете…
— Принесите, пожалуйста.
Нищий скрылся за спинами товарищей и через несколько секунд вернулся, хромая, с прямоугольной доской на колесиках. Сверху к доске был прикреплен кусок старого толстого ковра. В середине имелось углубление, в котором нищий мог спрятать ноги, поджав их под себя, и создать таким образом впечатление, будто он лишился нижних конечностей от колен.
— Это лучшее из того, что я видел, — восхитился Де Квинси. — Дорогой друг, будьте так любезны прогуляться со мной дальше по туннелю. Мне нужно поговорить с вами наедине.
Остальные нищие подозрительно на них уставились, но Де Квинси невозмутимо взял «безногого» под руку и повел за собой. С каждым шагом мужчина вздрагивал.
— Друг мой, я должен позаимствовать у вас платформу.
— А как я буду просить милостыню без нее?
— Я не ошибусь, если предположу, что при случае вы с удовольствием пропускаете стаканчик-другой?
— Это одно из немногих удовольствий в моей жизни, — признался нищий.
— Я выскажу еще одно предположение. Наверняка вы также любите добавить в спиртное немного опиума?
— Вы говорите о лаудануме?
— Совершенно верно, друг мой. Чтобы унять боль в ноющих костях зимними вечерами. Вам это знакомо?
— Без него у меня ужасно болят колени. Без него я не могу заснуть от боли.
— И как бы вы отнеслись к предложению обменять вашу восхитительную платформу на некоторое количество лауданума?
— Но как это может быть?
— Прежде я хочу убедиться, что вам известны последствия приема лауданума. Я просто хочу, чтобы вы ощущали тепло в это холодное время года и могли спать крепко, не просыпаясь от боли.
— Вы говорите, что можно, типа, умереть от него?
— Такие случаи известны среди неопытных людей.
— Я потребляю лауданум с тех пор, как в первый раз оказался на улице. То же и они.
Нищий показал на своих товарищей.
— Вероятно, вы захотите разделить его с коллегами. В этом случае никто не выпьет слишком много.
— Разделить? Да как же это получится?
— Мы пришли к соглашению?
— Да! Да! Да! Где лауданум?
Де Квинси отвел хромого назад к разломанному ящику, нагнулся и вытащил из-под него фляжку.
— Что это? — воскликнул один из нищих.
— Еще одна плата за ваши услуги. — Хотя Де Квинси отчаянно хотелось самому сделать глоточек, он протянул фляжку хромому. Отдать лауданум, — может быть, всего несколько раз в жизни ему приходилось идти на подобные жертвы. — Когда фляжка опустеет, вы сможете ее продать.
Нищий отхлебнул рубиновой жидкости и передал фляжку по кругу.
— Я вот думаю, будет ли такой уж большой наглостью с моей стороны просить вас еще об одном одолжении? — задумчиво протянул Де Квинси.
— Да уж, смелости у тебя явно не по росту.
— Пятьдесят лет назад, когда я обитал на этих улицах, существовало негласное правило: мы с моими товарищами «работали» на определенной территории. Я мог просить милостыню на участке от примыкающей к Гайд-парку оконечности Оксфорд-стрит до угла Бонд-стрит. До Гросвенора на юге и Вигмора на севере. Но если я выходил за эти границы, то попадал на территорию, контролируемую другой группой, и последствия для меня могли быть самыми неприятными.
— То же и сейчас, — кивнул один из нищих. — У нас есть свои места. Мы не мешаем друг другу. Живи и давай жить другим.
— Вы можете оказать мне неоценимую услугу. Точнее говоря, вы окажете неоценимую услугу Лондону и всей Англии, если свяжетесь с вашими ближайшими соседями и попросите их в свою очередь связаться с группами, «работающими» по соседству с ними.
