Даниил Корецкий - Настоящее имя
Утром в понедельник позвонил личный референт самого Горемыкина и ледяным голосом сообщил, что в двенадцать Петр Георгиевич собирает совещание руководства по поводу блокировки счетов "Консорциума" крупнейшими европейскими банками. Через полчаса у Гринькова развился обширный инфаркт и вместо совещания у Горемыкина он оказался в реанимационной палате кардиологического центра.
Но совещание в двенадцать часов все равно состоялось.
* * *
Несмотря на громкое "погоняло"9, и авторитет, Директор не был хозяином сам себе. В криминальном бизнесе каждый от кого-то зависит. И над ним стояли влиятельные люди, которые давали советы, требовали отчета, прикрывали в случае необходимости. Без них Директор не являлся бы винтиком могучей и непобедимой Системы, а был бы обычным уркой - главарем небольшой уличной шайки, лежал бы себе на верхних тюремных нарах, поближе к параше, а может, просто спился бы давно или искололся.
Директор это хорошо понимал.
В один из весенних дней, а вернее - вечеров, когда по закатному московскому небу ползли вытянутые, как отжатое белье, облака, а небо напоминало сине-оранжевую тельняшку, Директору позвонил Смольский и предложил встретиться напротив универсама "Юго-Западный".
Директор погрузился в свой синий "пассат" и прибыл на место ровно через пятнадцать минут. Тут же рядом с машиной появился грузный мужчина с непокрытой лысеющей головой и пухлыми щеками, посмотрел в одну, в другую сторону, наклонился к открытому окошку.
- Что там у вас за дела? Разборки, мочиловки... Где порядок?
Смольский был промежуточным звеном между Директором и верхними эшелонами Системы и обычно выражал их мнение. Отсутствие порядка во вверенной Организации это серьезный упрек и с другой стороны салона вполне мог появиться ствол с глушилкой - для оргвыводов.
- Ничего у нас нет, все под контролем, - поспешно ответил Директор и машинально глянул на дверь пассажира: закрыта ли на защелку. Как будто это имело значение...
- Лобан по-пьяни в драку воткнулся, его и уделали. А с Мазом... Он этому сморчку, чмошнику задроченному три тонны не отдал, а тот ждать не стал... По понятиям, вроде, все правильно. Хотя тот сам беспредельщик: собрал отморозков и окучивает ларечников возле метро, а бабки не сдает. Вот с ним проблема. Низовые пацаны к нему потянулись... Он уже на меня болт кладет с прибором!
- Это который чистодел? Без всяких следов?
- Ну, - с обидой кивнул Директор. - Маз его нашел, я его поднял, а он, гнида, безо всякой благодарности...
Смольский добродушно улыбнулся.
- Почему же? Маза ведь отблагодарил? Может и тебя отблагодарит!
Директор дернулся.
- Я его скорей в канализацию спущу!
Но особой уверенности в голосе не было. Скорей наоборот: угроза скрывала беспокойство, а может и страх.
- Должен быть порядок! - Смольский поднял палец. - Ты для того и поставлен! Раз он ценный специалист - прояви гибкость, отдай ему эти ларьки!
- А потом машину, бабу, кабинет...
- Хватит сопли пускать! - перебил Смольский и снова осмотрелся по сторонам. - Сейчас он нам нужен. Есть серьезное дело. Очень серьезное. Справится - мы его к себе заберем. Не справится - ему конец. А тебе хоть так, хоть этак - успокоение. Где он сейчас?
- Хер его знает... Небось в "Миранде" тусуется со своими задротами.
- Поехали, познакомишь.
Смольский обошел машину и сел на переднее сиденье. Директор понял, что разговор о порядке был всего-навсего затравкой. Он включил движок и медленно набрал скорость. Следом тронулся шестисотый "мерсак" Смольского и зловеще-черный "Рэйндж - Ровер" с охраной.
Раньше Директор заходил в "Миранду" как к себе домой: бросив недопитое пиво, стремглав пырскала из-под ног на улицу всякая мелочь пузатая, мелочь покрупнее почтительнейше кланялась и изображала готовность к услугам, бармен выбегал из-за стойки с угодливой улыбкой на напряженном лице...
Сейчас на ступенях стояли два голодных отморозка с волчьими харями, они нагло осмотрели хозяина с ног до головы, как бы решая - стоит ли его пускать в приличное место. Но на свое счастье пасти не раскрыли - иначе, чтобы окончательно не упасть в глазах Смольского, пришлось бы валить обоих.
Внутри как всегда накурено, отчетливо пахнет анашой, за стойкой пламенеют несколько знакомых рож. При виде Директора, рожи удивленно вытянулись, кто-то произнес с пьяной развязностью:
- А-а! Зр-рась...
И все. Даже халдей не вылез из-за стойки.
Савик сидел посередине зала за хозяйским столиком с двумя центровыми блядями, которые ещё совсем недавно были ему не по карману. Красивые брюнетки пили мартини, а он щупал их за ляжки и хлебал то ли ром, то ли какую-то настойку. Вокруг стояли три отморозка, увидев вошедшего они насторожились и угрожающе выпятили челюсти.
- Заходи, Витя! - сказал Савик и отхлебнул своего пойла. - Стул моему другу!
Директора передернуло.
- Там тебя человек ждет в машине, - сухо сказал он.
- Кто? - спросил Савик.
- Смольский. Слышал?
- Слыхал.
Савик спокойно подлил себе из бутылки. Неторопливо выцедил рюмку до дна. Он специально действовал на нервы. На них устремлены десятки глаз, все видят, что Директор пришел о чем-то просить Савика и теперь ждет, как холуй, пока тот соизволит встать.
Директор кипел. Он готов был убить его на месте, разорвать, растворить в серной кислоте - но смутно догадывался, что Савик, коли на то пошло, сумеет убить его первый.
- Идем, - сказал наконец Савик и поднялся из-за стола. Троица охранников двинулась следом. Последний не скрываясь, сунул под замызганный плащ "АКМ" с отпиленным прикладом.
Смольский стоял у своего "мерса". Он пожал руку Савику и помахал ладошкой Директору, как бы отпуская на все четыре стороны. Тот тупо стоял, не понимая, что надо сделать, чтобы окончательно не потерять лицо.
Смольский и Савик сели в машину. Водитель - элегантный молодой человек с хищными глазами закрыл за Савиком дверцу и встал напротив трех отморозков, сложив руки на груди. Директор отошел в сторону, закурил. Так ничего и не придумав, он плюнул, сел за руль своего "пассата" и резко набрал скорость.
* * *
- Как ты это делаешь? - спросил Смольский. - Гипноз, внушение, заклинания - это все туфта! Как? Яд? Микробы? Облучение?
Савик удобно развалился на пружинистом сиденьи.
- Какая разница? Я гарантирую стопроцентный результат. Несчастный случай. Никто ни до чего не докопается.
Он держался очень уверенно. Смольский это чувствовал, но думал, что эта уверенность опирается на трех отморозков, взявших машину в полукруг. На самом деле Савик понял, что любой человек смертен. И он, Савик, может отправить любого на тот свет. Любого.
- Ладно. Вот фотографии. Знаешь его?
Олигарха Локтионова каждый день показывали в теленовостях, портреты печатались в газетах.
Но на маловыразительном лице ничего не отразилось.
- Не встречались.
Какой идиот! Но это даже и лучше...
- Он круглосуточно под охраной. На десять метров не подойдешь. По четвергам плавает в бассейне. Оздоровительный комплекс "Семь звезд", всегда в главном зале. Там тоже охрана, всех обыскивают. Но это единственная постоянная точка, где он бывает.
- Сколько?
- Пятьдесят тысяч зеленых.
- И условие, - сказал Савик.
- Какое ещё условие?
- Вы убираете Директора и я становлюсь на его место.
Смольский кивнул.
- Ты сам его и уберешь.
Глава 2. Погоня за бриллиантами.
Домик старинной фахтверковой конструкции на плас Шуайе, 17. Хозяйка недавно сдала здесь верхний этаж с телефоном двум англичанам. Обоим за пятьдесят, оба крепко сбитые, тяжелые, по-французски ни бум-бум. Похожи на отставных военных. В первый же день к ним приезжал парень из компьютерной фирмы, привез несколько коробок с голубыми полосатыми буквами NTT.
Англичане выходили из дома редко и всегда поодиночке. Иногда у хозяйки мелькали сомнения: может это парочка чокнутых педиков? Хотя по большому счету ей было плевать. Сезон на Лазурном берегу ещё не начался и она была довольна, что заполучила хоть каких-то постояльцев. Тем более, что беспокойства они не доставляли, не шумели, покой не нарушали.
Вторые сутки, не умолкая, в комнате гудел компьютер. Работали посменно: четыре часа Спец, четыре - Веретнев.
На экране мелькают лица. Беспрерывный поток. Мужчины, женщины, дети, русые, блондины, брюнеты, седые, лысые, фиолетовые, обрюзгшие, молодые, полные, худощавые, веселые, хмурые, приятные, красивые, страшные, негры, славяне, американцы, латиносы. Это электронная картотека управления по делам иммигрантов. Спец "взломал" её за два часа. Это было самой легкой частью операции. Прелюдией.
Спец успевает просмотреть за свою смену тысячу карточек, Веретнев всего семьсот. Напряженное внимание и яркие краски цветного монитора за четыре часа превращают глаза в застывшую яичницу. Во время дневной пересменки освободившийся идет на набережную, чтобы отдохнуть, попить белого винца в кафе, раскинувшемся на живописной террасе, а заодно узнать что-нибудь о яхте под названием "Александра".
