Дарья Калинина - Мексиканские страсти
И она заплакала снова.
— Не реви! — сказала Кира. — Все страшное кончилось. Теперь мы с тобой. И мы тебя не бросим.
— Ага! — как можно более бодро поддержала ее Леся. — Мы ему такое покажем! Будет знать, как обижать слабых девушек.
Что именно она собиралась показать извращенцу и садисту Кочетову, Леся пока не придумала. Но ее тон звучал столь убедительно и веско, что девушка вдруг успокоилась и даже улыбнулась.
— Меня зовут Маша, — произнесла она. — Представьте только себе, какая я все-таки дура. Отправилась с незнакомым мужиком и никому даже не сказала, что поеду кататься на яхте с этим типом. Так бы родители хоть знали, где меня искать, если я пропаду.
— Что же ты так? — укоризненно обратилась к ней Кира.
— Не знаю, он показался мне таким респектабельным, — всхлипнула Маша. — Обычно я веду себя осторожней. Но тут что-то у меня в голове словно переклинило. Ездит он на дорогой машине. И из себя весь такой лощеный и холеный. Я думала, такой человек ни за что не обидит девушку. Кто же знал, что он псих!
— А где ты с ним познакомилась?
— По Интернету, — призналась Маша.
— Да уж, не повезло тебе, — вздохнула Кира и с досадой воскликнула: — Да где же эти проклятые ключи? Никак не могу их найти! Леся, позови Никиту!
Леся метнулась на палубу. Но, к ее глубочайшему изумлению, Никиты там не оказалось. Вернувшись, она доложила об этом Кире, которой так и не удалось найти ключи от наручников.
— А куда же он делся? — изумилась Кира.
— Знаешь, как-то не выяснила, — нервно ответила Леся. — А что, надо было?
Кира только рукой махнула в ответ.
— Девчонки, нам надо вызвать сюда милицию! — наконец осенило Лесю. — Кира, дай мне скорей мой телефон. Он у тебя в куртке.
Кира вытащила телефон и, не глядя, протянула его подруге. Но включить свою трубку Леся так и не успела. Потому что в этот момент позади нее раздался негромкий мужской голос.
— Никакая милиция вам, девочки, сейчас уже не поможет.
Леся резко обернулась вместе с фонариком и увидела в дверях рослого мужчину. Маша испуганно вскрикнула.
— А вот кричать не надо, — укорил ее мужчина. — Неужели ты, Машенька, за столько дней не выучила этот урок?
Маша замолчала. И по ужасу, который заплескался в глазах девушки, подруги догадались, что к ним пожаловал сам хозяин яхты — господин Кочетов. Он стоял в дверях и, похоже, наслаждался их растерянностью. Так как он не шевелился и ничего больше не говорил, то у подруг было достаточно времени, чтобы в свете фонарика внимательно рассмотреть этого человека.
Что же, рассмотрев его, они вполне могли понять доверившуюся ему Машу. Господин Кочетов даже сейчас, находясь в положении, которое характеризовало его далеко не в лучшем свете, выглядел прекрасно. У него было умное и даже доброе лицо интеллигента-идеалиста конца позапрошлого века. Ему бы еще пенсне на нос, и точно — живой герой «Вишневого сада». Да, пожалуй, такому человеку подруги бы и сами доверились без малейшей опаски.
Насколько же обманчивой бывает внешность! И как несправедливо, что подлецы и мерзавцы зачастую выглядят куда лучше порядочных и славных парней.
— Что вы тут делаете? — сурово спросил у девушек господин Кочетов и шагнул в каюту.
Маша испуганно пискнула. Подруги тоже не шевелились, тоскливо размышляя, что на этот раз они крепко влипли. Оказалось, что господин Кочетов подготовился к своему появлению лучше их. Потому что у него в руках был пистолет, а у них… у них ничего, кроме рыбины в полиэтиленовом мешке и фонарика.
— Повторяю свой вопрос, — произнес Кочетов властным голосом человека, облеченного большой властью. — Что вам тут нужно?
— Мы пришли за нашей подругой! — отважно заявила ему Кира и, чтобы не возникло недопонимания, кивнула в сторону Маши: — Вот за ней!
— Отлично! — неожиданно развеселился Кочетов. — Вот так взяли и пришли? А откуда вы узнали, что она тут?
— Мы еще много чего про вас знаем! — заявила ему тоже осмелевшая Леся.
— И что же именно? — деловито поинтересовался у них Кочетов.
— Мы знаем, что вы убили трех человек! — сказала Леся. — Матвея, Нюру и Ленку.
— И еще обыскали все у них дома, — добавила Кира. — Настоящий погром устроили!
— Великолепно! — заявил Кочетов. — И у вас, конечно, есть доказательства того, что это сделал я?
— Есть!
— Вот и врете! — прищелкнул пальцами Кочетов. — Доказательств у вас быть не может. Ни у кого их нет! Я был чертовски осторожен! А насчет того, что я их убил… А как прикажете еще поступать с шантажистами? С людьми, которые не держат свое слово! Я поступил с ними так, как они того заслуживали! Ясно вам? И никто не смеет меня в этом упрекать!
Кочетов очень разгорячился. И теперь почти кричал.
— Знаете, что они сделали? Они украли у меня фотографии и предложили мне их выкупить. Я согласился. Заплатил им деньги. А они? Вернули мне фотографии? Нет! Никаких фотографий я от них не получил. Они нарушили обещание. И я понял, что иметь дело с такими ненадежными людьми просто нельзя.
Да, я убил их, чтобы получить назад свои снимки! Что мне оставалось делать?
Но на это ответить ему подруги не успели, даже если бы и хотели это сделать. Потому что в это время наверху на палубе раздались чьи-то голоса и топот ног. Вообразив, что это Кочетов привел с собой еще целую армию пособников, чтобы расправиться с ними, Маша и Кира похолодели. На Лесю этот шум, напротив, произвел диаметрально противоположное действие.
Решив, что пришел их последний час, она, вместо того чтобы замереть, как Кира и Маша, вдруг дико взвизгнула и, крепко зажмурившись, изо всех сил метнула в Кочетова свое единственное оружие — фонарик. Тот не ожидал от нее такой прыти и не успел уклониться. Фонарик стукнул его по лбу, упал и, разумеется, снова погас.
А потом в наступившей в каюте темноте раздался выстрел. И Леся грохнулась на пол в полной уверенности, что ее убили. Но, как быстро выяснилось, для убитой у нее сохранялось слишком много чувств. Например, она чувствовала рядом со своей рукой что-то влажное и холодное. Постаравшись еще немного, она сообразила, что это их мешок с пахнущей тиной рыбиной.
И еще Леся слышала чьи-то шаги и голоса. Ей даже показалось, что она различает знакомый голос. Но в голове у девушки уже так все основательно перемешалось, что она не могла понять, откуда знает этот голос. И на всякий случай решила продать свою жизнь подороже.
Лежать пришлось недолго. И когда Леся почувствовала, что в темноте к ней кто-то осторожно приближается, она схватила мешок с рыбой, резко вскочила на ноги и принялась изо всех сил размахивать перед собой мешком с той самой щукой, которую ей дал Никита. Рыбина была увесистой. И удар оказался неслабым.
— Черт! — раздался чей-то голос.
И Леся поняла, что попала рыбиной в кого-то из врагов. Это придало ей силы и уверенности, что она действует правильно. И она принялась размахивать мешком с еще большим энтузиазмом. К своему ужасу, она сообразила, что врагов очень много. Потому что ее удары попадали в цель направо и налево.
— Блямс! Шлямс!
Только эти звуки и раздавались в каюте. И еще стоны людей, которым доставалось тяжелой рыбиной по разным частям тела. Но увы, в очередной раз то ли Леся не рассчитала силу удара, то ли ручки полиэтиленового мешка не выдержали, только Леся вдруг почувствовала, что ее последнее оружие вырывается из рук и словно праща летит куда-то вдаль.
— Шмяк!
Леся замерла. Теперь, оставшись совсем без оружия, она была уверена, что им с подругами точно пришел конец. И когда она уже попрощалась со своей молодой и такой прекрасной жизнью, в каюте вдруг вспыхнул яркий свет. От неожиданности Леся зажмурилась. В глазах появилась резкая боль. Но она быстро прошла.
Девушка осторожно открыла глаза и увидела, что в каюте полно народу. А самое удивительное, что прямо напротив нее стоит никакой не враг, а их дорогой, любимый, милый и долгожданный Химкин. Леся завизжала на этот раз уже от счастья и едва не бросилась на шею их спасителю. Остановило ее только выражение лица Химкина, а также то, что на его плечах вокруг шеи лежало какое-то очень и очень странное украшение.
Это «нечто» было чем-то вроде боа-констриктора. Присмотревшись получше, Леся вдруг поняла, что это вовсе даже никакое и не боа, а ее вырвавшаяся из пакета щука, которую она метнула в темноте наугад. Эта рыбина угодила прямо в Химкина и свернулась на его шее змеей.
Вид у Химкина был до того забавный, что Леся не сдержалась и против воли начала хихикать. Секундой позже ей уже вторила Кира. И даже Маша издавала какие-то звуки, отдаленно похожие на смех.
— Смеетесь? — грозно осведомился у них Химкин, стаскивая щуку со своей шеи. — Весело вам? Ну, смейтесь, смейтесь.
В камере вы у меня нахохочетесь всласть.
Но сейчас даже упоминание о камере не могло омрачить радости подруг. В "камеру? Да пожалуйста! Легко! По крайней мере там не будет ужасного Кочетова с его пистолетом.
