Наталья Борохова - Предсказание для адвоката
– Прошу, скажите мне правду.
– Но что я могу сказать?
– То, что тот, о ком мы с вами столько говорили, есть не кто иной, как мой муж.
– Ваш муж?!
– Ну, конечно. Ада Александровна, он – доктор. Это вам известно. И у него есть чертов офис. И именно он ездил с этой проклятой журналисткой в «Пряхино»! Вы все это знали, поэтому и поручили расследование мне.
Дубровская перевела дух. Перед глазами плясали круги.
Лицо старой дамы казалось испуганным.
– Нет, милая. Из всего того, что вы сейчас мне сказали, я уверена только в одном: ваш муж – действительно врач. За остальное я не ручаюсь.
– Но вы сразу подозревали его, не так ли? Почему вы просили сохранить мои визиты к вам в тайне? К чему была эта секретность?
– Успокойтесь, дорогая. Выпейте чаю. У вас нездоровый вид.
– Да не нужно мне ничего. Я здорова. Я сама… я сама… – Лиза так и не смогла подобрать нужных слов. – Я справлюсь без всякой помощи. Мне только нужно знать правду. Я так запуталась.
Мать Эммы подошла к ней и нежно обняла за плечи. Дубровская, к своему ужасу, поняла, что просто больше не в состоянии держать внутри себя накопившиеся слезы. Сначала она еще предпринимала безуспешные попытки промокнуть глаза салфеткой, но крупные горошины упрямо текли по щекам, а через мгновение на старую даму обрушился целый водопад отчаяния. Аде Александровне пришлось нелегко, поскольку сбивчивый рассказ Дубровской перемежался громкими всхлипами и икотой. Она плакала безутешно, прекрасно осознавая, что ведет себя неприлично. Но ей почему-то было неважно, как она выглядит со стороны. Она была несчастлива, и этим было все сказано.
Мать Эммы выслушала несвязный лепет от начала до конца, и, похоже, до нее стал доходить чудовищный смысл открытий, сделанных Елизаветой.
– Ну, перестаньте, детка, – мягко начала она. – Может, вы ошиблись? Ведь ни о чем нельзя знать наверняка.
– А вы… – голос Дубровской дрожал. – Разве вы можете дать другое объяснение всем этим странным совпадениям?
– На первый взгляд нет. Но кто знает? Будем откровенны, у вас есть веские доказательства близкого знакомства вашего супруга со Стефанией Кольцовой. Но вы не можете знать, причастен ли он к ее гибели. Разве вы располагаете какими-нибудь фактами?
– Может быть, если считать таковыми слова вашей дочери о кровавой реке, текущей среди скал, и шатком мостике. «Твое прошлое рухнуло вниз на острые камни», – говорила она. Разве это не обвинение? Эмма напрямую связывала гибель подруги с той любовной историей, о которой мы уже знаем.
– Да, но Эмма могла ошибаться.
Дубровская горько усмехнулась.
– Я была бы этому только рада, Ада Александровна. Но я все меньше в это верю. Кроме того, в истории с вашей дочерью…
– Вот-вот, я только хотела про это сказать. Простите, но ваши арифметические выкладки с водой в ванне мне кажутся малоубедительными. Плюс десять минут – минус десять минут. Здесь все относительно, а между тем именно на этом вы строите свои подозрения в отношении Андрея. Ну не смешно ли?
– Нет, – покачала головой Лиза. – Неужели вы не видите, что эти две смерти взаимосвязаны? Тот, кто расправился со Стефанией, устранил и Эмму. Она была ненужной свидетельницей, слишком много знала, слишком непредсказуемо себя вела.
– Ой, не знаю. Но, милая моя, если бы я с самого начала могла предположить, куда заведут вас поиски, я бы ни за что не попросила у вас помощи. Мою дочь не вернуть, но и вам я не желаю зла. Верите мне?
– Верю.
Действительно, старая дама обратилась к Дубровской в минуту отчаяния, полагая, что она сможет ей помочь. Откуда ей было знать, к чему приведет их эта затея?
– Ну, вот и хорошо, – улыбнулась Ада Александровна. Она была полна решимости вернуть своей гостье нормальное расположение духа. Для этого требовалось немногое – сменить тему. – Почему вы ничего не берете? Глядите, сколько всего я наготовила.
Женщина указала в сторону стола, где стояли нетронутые блюда.
– У меня нет аппетита, извините, – слабо улыбнулась Лиза.
– Да. От этой истории кто угодно потеряет аппетит.
– Совсем нет. Просто в последнее время я себя чувствую отвратительно. Вот только никак не могу добраться до врача.
– Вероятная причина – стресс?
– Не знаю, – с сомнением произнесла Лиза. – У меня постоянная тошнота и головокружения. Такое чувство, что я подхватила чуму и дни мои сочтены.
– Успокойтесь, это не чума. Возможно, простое переутомление.
– Это вряд ли, – Дубровская покачала головой. – Работы у меня сейчас не много. Домашним хозяйством меня не нагружают. Я веду сытую и размеренную жизнь, если, конечно, не считать моего расследования.
– Я бы предположила естественные женские причины. Вы замужем, стало быть…
– Нет-нет, Ада Александровна. Ничего подобного. Кроме того, у меня металлический привкус во рту. Вряд ли от этого страдают будущие мамочки.
– Действительно, странно… Конечно, это может быть… – Женщина внимательно изучала лицо Елизаветы, словно пытаясь найти в нем отпечаток странного недуга. – Нет, этого не может быть. Ерунда. Надо же предположить такое!
– А в чем дело?
– Дело в том, что я много читаю детективной литературы, – улыбка старой дамы казалась виноватой. Должно быть, она не привыкла доверять посторонним свои маленькие слабости. – Воображение играет со мной злые шутки. Я становлюсь крайне подозрительной. Вы будете смеяться надо мной.
– Обещаю, не буду. – Лиза была заинтригована.
– Ну, так вот, – Ада Александровна собралась с духом. – У вас отравление.
– Отравление? Вы хотите сказать, что я съела что-то не то?
– Не совсем так. Похоже, что кто-то пытается вас извести и подсыпает в пищу небольшие дозы ядовитого вещества.
Дубровская на мгновение лишилась дара речи, но потом, не выдержав, рассмеялась.
– Ой, Ада Александровна! Вы определенно действуете на меня положительно. Я не помню, когда смеялась в последний раз.
– Ну, я же говорила, – в голосе женщины слышались обида и осуждение. – Вы сочли меня сумасшедшей.
– Вовсе нет, – сквозь смех проговорила Лиза. – Но ваше предположение так неожиданно. Признаться, я в самых своих смелых фантазиях не могла додуматься до такого!
– Ничего фантастического здесь нет, – с укоризной произнесла мать Эммы. – Просто симптомы вашего странного недомогания вполне укладываются в картину классического отравления.
– Но я чувствую себя так уже почти месяц. Вам не кажется, что за это время недоброжелатель, если таковой, конечно, имеется, вполне мог успеть свести меня в могилу?
– Внезапная смерть – это очень подозрительная штука, тем более у молодой, здоровой девушки вроде вас. Но печальный исход в результате вялотекущей хвори – это совсем другое.
– Но кто же меня, по-вашему, может травить?
Ада Александровна выглядела задумчивой.
– Логика, моя девочка, прежде всего. Вы спрашиваете, кто он, ваш отравитель? Все очень просто. Тот, кто находится рядом с вами большую часть времени и имеет доступ к вашей еде.
– Вы хотите сказать, Андрей?
– Ничего не хочу сказать. Ваш муж не единственный, у кого есть возможность доставлять вам неприятности. В вашем доме полно людей, я не ошибаюсь? Поищите среди них.
– Вы сводите меня с ума, Ада Александровна, – пожаловалась Лиза. – Мало того, что в моем доме, по всей видимости, обитает убийца. Вы мне говорите, что сейчас он покушается на мою жизнь?
– Это только догадка. Но подумайте, настолько ли она лишена смысла? У вас есть наверняка любимое блюдо или напиток. Вы употребляете его регулярно, день за днем. Ну, к примеру, утренний чай.
– Я прохладно отношусь к чаю. Предпочитаю кофе.
– Пусть будет кофе. Вам его готовят отдельно?
– Да нет. Кофейник предназначается для меня и Андрея.
– Значит, это не кофе.
– Постойте… – Лиза замерла на мгновение. Мысль, которая пришла ей в голову, казалась бредовой. Но, похоже, старая дама была не так уж и далека от истины. – Напиток. Средство для укрепления иммунитета. Меня пичкают им каждое утро.
– Кто-то еще в вашей семье повышает иммунитет?
– Нет, только я. Не знаю почему, но меня считают очень болезненной.
– Логичный вопрос: а кто готовит вам этот чудодейственный напиток?
– Полина, – Дубровская еле шевелила губами. – Наша горничная. Она знает толк в лекарственных травах. Кажется, этот дар достался ей в наследство от бабки, известной деревенской колдуньи.
– Браво, госпожа Дубровская! Вы потребляете пойло неизвестного происхождения и весьма сомнительного состава.
– Но что я могу сделать? – воскликнула Лиза. – Все так пекутся о моем здоровье, что мне неловко им отказать.
– А вы не пробовали прекратить прием странного препарата?
– Нет, конечно. Хотя постойте! Я не пила его тогда, когда ездила с Андреем кататься на лыжах.
– Ну и как вы себя чувствовали тогда?
– Лучше, представьте себе! Я еще, помнится, удивилась. Решила, что на меня благотворно действуют горы.
