Давид Сурдо - Тайный дневник да Винчи
— Разрежьте и выпотрошите куропатку, нафаршируйте тушку орехами, влейте оливковое масло и добавьте чуточку соли. Баттиста обыкновенно кладет еще окорок, порезанный мелкими кусочками. Он утверждает — так блюдо делается лучше, более сочным, но мне это кажется неаппетитным. Закройте брюхо птице, зашив его толстой ниткой, и не забудьте сделать прочный узел в конце, тогда тушка точно не раскроется во время приготовления. Это очень важно.
— На нашем дереве есть узел.
— Все деревья узловаты.
— Да, но только на одном будет такой узел, — возразила Каталина, показывая кусочек пазла с веревочной петлей, отличительным знаком да Винчи, последним слагаемым суммы, последним недостающим звеном в поиске сокровища.
Двадцать четвертое июня. В час открытия мемориала, минута в минуту, Каталина и Патрик въехали на территорию комплекса сквозь высокие ворота. По пути к кресту они миновали четыре гигантских гранитных столба, названных «Хуанелос» по имени Джуанелло Турриано, часовщика императора Карла V. Создавалось впечатление, будто эти каменные глыбы являлись частью какого-то механизма, задуманного Турриано, но так и не достроенного до конца. У базилики они оставили машину на одной из парковок, ближе к дороге. Имея хороший запас времени, они решили дойти до бенедиктинского аббатства и пешком подняться по тропе, ведущей к кресту.
Они приезжали сюда два дня назад. Отсрочка показалась им бесконечно долгой. Но момент истины — праздник Святого Иоанна — наступил. «Другое испанское блюдо» из кулинарной книги подадут к столу сегодня. Им лучше постараться найти клад деда Каталины, поскольку в противном случае новую попытку придется отложить на целый год. Особое блюдо запланировано на четырнадцать часов семнадцать минут по местному времени. Именно тогда солнце встанет в зените над крестом в Долине павших. Так выходило по расчетам доктора астрономии, убежденного сторонника дела Патрика, к кому тот обратился за консультацией во вторник. Похоже, для священника не существовало невозможного. Он напоминал фокусника, способного достать кролика из шляпы.
Итак, карты сданы. Со вторника они знали, что искать, когда и как узнать искомое. Оставалось всего-то потерпеть до четверга, и тогда тень креста укажет им, где искать. Из-за вынужденного бездействия ожидание становилось вдвойне томительным, и время тянулось невыносимо медленно. Каталина почти не спала ночью во вторник и не сомкнула глаз в среду. Глубокие тени под глазами Патрика свидетельствовали: и его мучила бессонница.
За тридцать минут до четырнадцати семнадцати они не находили себе места. Сгорая от нетерпения, возбужденные до предела, со смотровой площадки, откуда открывался вид на базилику, они следили за тенью, неторопливо смещавшейся с севера на юг.
— Время.
Трудно поверить, но Каталина забыла часы в гостинице и с шести не переставала теребить Патрика. После первых десяти раз вопросы «Сколько времени?» и «Который час?» свелись к короткому требованию: «Время».
— Пять минут.
Ответы ирландца тоже сделались более лаконичными: он просто сообщал, сколько минут еще осталось.
— Время.
— Три минуты.
— Время.
— Две минуты.
— Время.
— Полминуты. Бога ради, прекрати! Ты меня сведешь с ума. Когда придет пора, я сообщу… Двадцать секунд.
В течение нескольких последних минут движение тени было почти незаметным глазу, она практически застыла на месте, наверное, подобравшись очень близко к месту, где лежал клад.
— Десять секунд, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, две, одна…
Патрик оторвал взгляд от циферблата и уставился на тень, как и Каталина.
— Вот оно, — прошептали они хором.
Тень креста вытянулась на северо-восток. В этом направлении росло несчетное количество деревьев, густым лесом поднимавшихся по склонам ближайшей горной гряды. Едва ли дерево Клода стоило искать среди них. Тень была слишком расплывчатой, огромной, ни при каких условиях она не могла указать на конкретное дерево в сплошном зеленом массиве. Нужное дерево должно стоять ближе, более уединенно, бросаться в глаза…
— Там! — вскричала Каталина.
Патрик проследил взглядом за ее рукой, но не увидел, на что показывала Каталина.
— Там! — повторила она, считая, наверное, что этой информации достаточно. — Видишь парковку слева от базилики? Она сообщается с площадкой большими каменными лестницами. А дерево, которое растет на стоянке, в самом дальнем от нас конце? Оно очень высокое, и у него ветви похожи на лапы, как у елок. Не видишь? — Каталина теряла терпение, не в силах совладать с властным желанием припуститься вниз со всех ног, независимо от того, видит он или нет. — Оно стоит на одной линии с крестом и левым углом фронтальной части базилики.
С помощью новых координат Патрик наконец вычислил дерево.
— Да! Я вижу! Вижу!
Кладоискатели добрались до дерева почти бездыханные. Им пришлось спускаться пешком — бегом — от подножия креста, поскольку фуникулер не работал. Выяснив это, они пришли в неистовство и выразили свое негодование в сходных непечатных выражениях на испанском и английском языках. Им открывались две возможности: спуститься по той же тропе, по которой они поднимались утром, а затем на машине доехать до стоянки с деревом, ил и дожидаться, пока вновь заработает фуникулер.
Головокружительный бег вниз по крутому косогору и самоубийственная гонка по горной дороге до нужной стоянки позволили им проделать весь путь меньше чем за полчаса. Они все еще тяжело дышали, когда приблизились к одинокому дереву, его дереву, дереву ее деда. К ногам Каталины, на зеленую траву у корней дерева, упал кусочек пазла. Она заметила рисунок, идентичный картинке, вырезанный внизу ствола, почти скрытый высокими стеблями растений. От волнения у нее дрожали руки.
— Давай ты, — попросила она Патрика.
Каталина смутно представляла, что он должен сделать, зато это прекрасно знал Патрик. Без долгих размышлений выдернув траву с комьями земли, он принялся рыть яму у корней дерева, прямо под вырезанным на коре узлом Леонардо да Винчи. Ему не пришлось копать глубоко…
— Ну что? Ты нашел?
Патрик с восторгом посмотрел на Каталину сияющими глазами. Правой рукой он копался в разворошенной земле. Словно в замедленной съемке Каталина видела, как Патрик сделал рывок и встал. У него в руке появился черный матерчатый сверток, в складках которого проглядывала маленькая металлическая шкатулка.
Дневник Клода ПенанаДорогая Каталина, я знал, что ты справишься! Я был уверен в тебе! Это ведь ты, не так ли? А не один из мерзавцев, следующих за мной по пятам. Да, моя дорогая внучка. Игра оказалась чересчур рискованной. Настолько, что мне пришлось задуматься, стоит ли вовлекать в нее тебя или нет. Я все-таки решил сделать это, поскольку на кон поставлено слишком многое. Несомненно, больше, чем стоит моя жизнь, и даже больше (надеюсь, ты простишь меня), чем стоит твоя. До сих пор мне удавалось хорошо запутать следы, и я убежден: никто не видел меня на пути к дереву, где, как ты теперь знаешь, я спрятал то, что можно назвать моим дневником, и другие документы, значение которых ты поймешь позднее. Надеюсь, ларец выполнил свою задачу, и написанное мной на этих страницах не уничтожено непогодой. Если же это произошло, значит, такова судьба. На все воля Божья. Но позволь рассказать, как начиналось мое приключение. Наверное, это не очень важно, но все люди, и я в том числе, хотят, чтобы память об их делах сохранилась, и кто-нибудь носил ее в своем сердце, когда сам человек уже не силах ничего помнить, ибо он мертв.
Мой рост не превышал полутора метров, когда я ясно увидел цель, способную стать главной в моей жизни, наполнив ее высшим смыслом или, напротив, превратив в ненужный проходной эпизод, едва тлеющий огонь, не дающий ни тепла, ни света. Впервые я узнал о Приорате Сиона в десять лет благодаря книге из библиотеки моего отца, которую, похоже, никто, в том числе и он сам, никогда не открывал. Много лет спустя, закончив обучение по специальности — история и археология, — я пришел к выводу: сей труд грешил неточностями и больше относился к фантастике, чем к науке, свидетельствуя скорее о буйном воображении автора, чем о кропотливом и беспристрастном исследовании фактов. Не берусь утверждать, что именно она внушила мне интерес к истории Приората Сиона и тысячелетней легенде о потомках Христа и Марии Магдалины, но это вполне вероятно. Я был ребенком, очень развитым для своих лет, но все-таки ребенком. Вдруг проникнувшись рыцарским духом короля Артура и славного Круглого стола, я посвятил свою жизнь поискам истинного Грааля. Можно ли представить более возвышенную цель? Есть ли на свете более достойное призвание? Теперь, когда прошло семьдесят лет с тех пор, как я впервые задался этими вопросами, мой ответ на них будет таким же: нет более благородной цели и нет в мире более достойного призвания, ради которого стоило бы пожертвовать жизнью и даже отдать душу, чем поиск Святого Грааля, поиск потомков, в чьих жилах течет священная и королевская кровь Сына Божьего. Они существуют до сих пор. О да, дорогая Каталина, они живут среди нас! И жили всегда, хотя сами они даже не подозревают о своей сущности. Но не будем забегать вперед. Ты должна простить меня за эти отступления. Боюсь, всем старикам свойственно предаваться воспоминаниям, бередящим им душу, хотя они должны излагать события последовательно, в хронологическом порядке.
