Светлана Алешина - Дамы любят погорячее (сборник)
— Какие проблемы? — насторожилась я. Неужели мне наконец-то станет понятно, что происходит?!
— Анжела говорила так сбивчиво, — ответила Захарова, — про какие-то доказательства и документы… И про то… — Захарова запнулась, — что ее могут убить, — с трудом выговорила она. — Это правда? — Инна Ильинична в упор посмотрела на меня огромными, встревоженными «карими вишнями». — Еще Анжела сказала, что Алла в тюрьме! Я отказываюсь понимать, что вообще происходит! Значит, вы неспроста решили делать передачу именно обо мне?! — заключила Инна Ильинична.
— Да, вы правы, — искренне ответила я, — не случайно! Вы не могли бы сказать точнее, что это за документы?
— Кажется, они подтверждали право собственности Анны, говоря фигурально, на часть фитнесс-клуба, — пожала плечами Инна Ильинична. — Я слышала, что все права на «Парадиз» перешли Аллочке, когда Аня уехала…
— Устаревшая информация, — сообщила я. — Но кто может быть заинтересован в том, чтобы документы исчезли? Тем более после гибели Анны?
— Полагаю, кто-то из совладельцев клуба, — предположила Инна Ильинична.
Мы с Костей переглянулись. Если Алла в тюрьме… Неужели все-таки Гоффман? Или я обманулась в Лидии? Кстати, мне до сих пор так и неизвестно наверняка: кто, кроме Аллы, владеет долей собственности? И, что особенно важно, в каком количестве? И были ли у Ани Степновой наследники? Если документы отсутствуют, то родственники погибшей теряют право на собственность… Но кто же тогда останется в выигрыше?
— Костя, мне срочно нужно связаться с Гоффманом, — заметила я, — и выяснить у него все юридические вопросы, связанные с правом собственности на клуб!
— Тогда уж лучше переговорить с Рокотовым, — справедливо рассудил Костя.
— Мне не нравится Игорь Викторович, — скривилась я.
— Нравится не нравится, — протянул Костя, — с кем я вообще разговариваю? — пожал он плечами. — С профессионалом своего дела или же…
— Ладно, — сдалась я, не дав ему договорить и вставая с медицинской кушетки, покрытой оранжевой клеенкой, навязчиво пахнувшей хлоркой, — попробую уговорить Валерия назначить мне с адвокатом очередную встречу! Ой! — вскрикнула я, не сдержавшись.
— Что, боли возобновились? — всполошился доктор. Захарова тоже бросилась ко мне со всех ног. — Голова не кружится?
— Да, нет же, — проговорила я извиняющимся тоном. — Вспомнила о своем!
Георгий Николаевич посмотрел на меня как на ненормальную, но промолчал.
Уже в машине Костя поинтересовался:
— О чем это ты вспомнила?
— Валерке Гурьеву забыла бутылку шампанского купить, — вздохнула я.
— Везет же некоторым, — заметил Костя.
— Когда поедем разыскивать Кемп? — поинтересовалась я. — Мне кажется, ей и впрямь угрожает серьезная опасность…
— Уже слишком поздно, — ответил Костя, — она нас и не впустит, наверное. Если вернулась, — добавил он. — Если докторица вообще явилась домой…
— И что же делать? — несколько подрастерялась я.
— Подождем до завтра, — посоветовал Костя. — Утро вечера мудренее!
* * *На этот раз из-за двери музыки не доносилось. Я успокаивала себя тем, что Володька уже уснул. На часы мне было даже страшно смотреть. Обычно я не являлась домой так поздно, даже в особо экстренных случаях.
Не успела я открыть дверь, как тут же убедилась, что мои надежды рухнули прахом: в кухне горел свет.
— Ирина пришла! — обрадовался Гурьев, выглядывая из-за двери. — Ну, наконец-то! С тобой ничего не случилось? — спросил он опасливо, оглядев меня с ног до головы. Похоже, выглядела я неважно.
— Н-нет, — не особенно уверенно ответила я.
— Иринушка! — облегченно вздохнул Володька, и я попала в его самые нежные на свете объятия. — Ну, рассказывай, что тебе удалось узнать!
— Да, в общем-то, ничего особенного, — проговорила я без особого энтузиазма и пересказала ему свой разговор с Инной Ильиничной.
— А как ты попала в больницу? — подозрительно осведомился Лебедев.
— Я знала, что Захарова сегодня дежурит, мы готовим о ней программу, а у меня возник ряд вопросов, ну и… — все-таки выкрутилась я.
— Ну, ладно, — вздохнул Володька, — будем считать, что тебе удалось меня убедить, — проговорил он, зевая. — Вы тут поболтайте пока, а я пойду спать, — добавил муж, — мне завтра в университет к первой паре… — и скрылся в нашей супружеской спальнею Я с невольной тоской посмотрела ему вслед.
— А где мое шампанское? — обиженно протянул Валерка.
— Будет тебе шампанское, — пообещала я. — Но мне надо еще раз встретиться с Рокотовым, у меня к нему снова появились вопросы. Вернее, не к нему, а к Алле Владимировне, — уточнила я.
— Какие вопросы? — осведомился Гурьев.
— Касательно документов, — сказала я. — Конечно, я и с Гоффманом переговорю…
— Переговори, — согласился Валерка. — Я же, со своей стороны, все, что смогу, выведаю у Игоря, да и о вашей встрече договорюсь, по возможности… Но шампанское, — Гурьев поднял вверх щуплый указательный палец, — все еще за тобой!
— С процентами! — согласилась я. — Кстати, Валера, а ты не мог бы узнать, какой такой «зуб» Ремизов имеет на Кошелева и что это он так взъелся на «Женское счастье»?
— Ну, — замялся Гурьев, — не знаю…
— Цену себе набиваешь? — осведомилась я. — Это с твоими-то связями?!
— Да ладно, — махнул рукой Валерка, — чем смогу — помогу!
Ночевать он остался у нас, пришлось ему постелить в гостиной. Не тащиться же человеку ночью через весь город!
* * *Утром я с трудом открыла глаза. Володьки уже не было, на столе лежала записка, что, наверное, он сегодня задержится. Тоже мне, испугал! Что-то мне подсказывало, что в любом случае я явлюсь домой гораздо позже своего благоверного!
Приняв контрастный душ, я врубила на всю мощь стереосистему, наскоро позавтракала вчерашними бутербродами, отметила мысленно, что Валерка Гурьев, наверное, тоже давно ведет бурную трудовую деятельность, пока я здесь колбасу пережевываю, и отправилась переодеваться.
Когда я вошла в двадцать четвертую комнату, вся наша команда была в сборе. Даже Павел не дремал, поглаживая свою бороду неопределенного цвета, неровными уступами скрывающую его подбородок.
Лера, по обыкновению, пила минеральную воду без газа; Галина Сергеевна корректировала сценарный план.
— Ирина Анатольевна! — обрадовалась Лерка. — Вы нам расскажете, зачем вам сегодня посреди ночи срочно понадобился Костя? — затараторила она.
Галина Сергеевна выразительно округлила под очками глаза.
— Ирочка, о чем это она? — недоумевала Моршакова. — Что это еще за история?
— Ничего особенного, — попробовала я отмахнуться, но не тут-то было.
— Ирина! — всплеснула руками Лерка. — Какие у вас синяки под глазами! Что вы этой ночью делали с Шиловым? — усмехнулась она. Надо же какая нахалка! А еще будущий политолог или… как его там? Социолог!
— Попридержи язык! — велела я ей.
Пришлось выложить все начистоту, ведь должна же я была как-то реабилитироваться перед съемочной группой!
Под самый финал моего остросюжетного рассказа зазвонил телефон. У меня сердце екнуло, я словно почувствовала, что произошло что-то страшное!
К телефону подошла Галина Сергеевна.
— Ирина, это вас, — протянула она мне трубку.
— Ирина Лебедева, автор и ведущая программы «Женское счастье», — автоматически повторила я заученную фразу.
— Ирина Анатольевна, — приглушенный женский голос в трубке показался мне немного знакомым. — Это Анжела, Анжелика Александровна, — уточнила она, — доктор из «Парадиза». Вы хотели со мной переговорить вчера? — прошептала она. — Но мне не хотелось вас посвящать во все это, — Кемп заметно нервничала, — но дело зашло слишком далеко! Мне страшно! — взволнованно проговорила она. — Очень страшно! У меня есть дока… — внезапно ее речь прервалась. Я стояла с телефонной трубкой в руках, из которой раздавались монотонные, длинные, пугающие гудки.
— Что произошло? — осведомился окончательно проснувшийся Павел.
— Кажется, Анжелика в опасности! — воскликнула я.
— Звоню в милицию! — Галина Сергеевна вырвала из моих рук телефонную трубку.
— Лера, разыщи Шилова! — попросила як Лера Казаринова стремглав вылетела из комнаты. — Павел, не забудь взять с собой камеру!
* * *— Костя! Гони к Анжеле! — скомандовала я, не успев еще забраться в автомобиль. На заднее сиденье уселись Лера с Павлом. Галина Сергеевна ехать с нами отказалась, сославшись на занятость. Я же подозревала, что ей хватило прошлого визита к Крыловой, которую обнаружили мертвой в собственном кабинете «Парадиза». И это с ее-то хрупкими нервами! Могу себе представить, чего она натерпелась в тот день!
