Андрей Быстров - Дверь
- Владислав, проводите нашего гостя в его апартаменты, - распорядился Ратомский. - Исполняйте все его просьбы, по возможности... До свидания, Олег.
Кивнув Мальцеву, Ратомский исчез за дверью.
"До свидания, Олег!" Просто великолепно. Точно он только что поведал Мальцеву не о грядущем уничтожении земной цивилизации, а о результате вчерашнего футбольного матча.
- Прошу вас, - белокурый викинг открыл дверь.
Следуя за ним, Олег раздумывал, не задать ли ему вопросы, могущие прояснить ошеломляющее заявление Ратомского, но решил не задавать. Лучше вести себя осторожно...
Они вышли на улицу, где ярко светило и пригревало солнце. Осеннее солнце, мысленно добавил Олег. Или нет? Кто знает, как соотносятся сезоны года в Фоксхоле и на Земле. Да ещё эти сдвиги времени... Сколько интереснейших открытий таится здесь для Олега как ученого! Но значение всех этих открытий меркнет и обращается в ничто по сравнению со страшным откровением главы института Фоксхола... А так ли это серьезно? Многие покушались на цивилизацию - все эти чертовы завоеватели, сверхлюди, борцы за счастье человечества. И ни у кого ничего не вышло, надо признать. Шайка Ленина была ближе всех к осуществлению своей чудовищной мечты. Убили пятьдесят миллионов, захватили полмира... Но где они теперь? Один всхлип от них остался... Но разве легче от того их жертвам? А сколько людей ЭТИ убьют?
Занятый тягостными размышлениями, Олег почти не обращал внимания на окружающее, а между тем посмотреть было на что. Обитатели внутреннего города - "Кремля", как говорил Ратомский - явно ни в чем себе не отказывали. Возле широких тротуаров под сенью раскидистых деревьев стояли ухоженные "Мерседесы", "Вольво" и "Феррари", едва ли изготовленные на заводах Фоксхола. С ярких глянцевых плакатов за витринами секс - шопов улыбались нагие красотки. Среди домов преобладали трехэтажные особняки разнообразной архитектуры - от строгих и элегантных до немыслимо авангардистских, вроде вилл спятивших от денег голливудских кинозвезд. Из открытого окна одного из таких фантастических особняков лилась музыка. Олег с изумлением узнал "Пурпурный Вереск" из альбома Рода Стюарта девяносто пятого года. И это им сюда доставляют, надо же... Не хватает только гастролей самого Стюарта. Ничего себе коммунизм. Понятно, что любой коммунизм строится на ограблении людей жирующей верхушкой, но внешние приличия соблюдали хотя бы... Впрочем, это лишнее, если внутренний город спрятан за толстыми стенами и охраняемыми воротами.
Владислав указал на небольшой по сравнению с другими красивый двухэтажный особнячок в глубине парка.
- Это ваш дом, - сказал он.
- Мой?
- Если он вам понравится, - скромно улыбнулся провожатый.
Пройдя через калитку, декорированную литыми металлическими украшениями, они поднялись на крыльцо. Владислав отпер дверь и передал ключ Мальцеву.
- Вы осмотрите дом сами или мне быть вашим гидом? - вежливо осведомился викинг.
- Покажите, где спальня, и оставьте меня одного, - устало попросил Мальцев, едва державшийся на ногах.
- Их две, на втором этаже. По этой лестнице... Там бары с холодильниками, в них напитки и закуски. Если вам что-то понадобится, позвоните по телефону 1001. Вы уверены, что я вам больше не нужен?
- Нет, спасибо... Очень хочется спать.
Владислав понимающе наклонил голову и покинул дом, захлопнув за собой дверь. На осмотр комнат особняка - видимо, многочисленных, если судить по количеству ведущих из холла коридоров и арок - Олег тратить времени не стал. Он сразу поднялся по лестнице, вошел в спальню, упал в кресло и долго сидел неподвижно. Потом открыл бар, выбрал бутылку "Курвуазье", плеснул немного в рюмку, выпил. В лакированной коробке возле бара нашлись сигареты различных сортов. Олег взял "Мальборо", закурил. Мысли путались, мешались в мозгу, не то переполненном, не то опустошенном. Не докурив сигарету, Олег затушил её в пепельнице, добрался до огромной кровати. Раздеваться не было сил. Он крепко уснул, как только голова коснулась подушки.
3.
В три часа ночи Мальцев открыл глаза. Время показывали огромные часы со светящимися стрелками, расположенные почему - то на потолке. Кроме них ничего не было видно, комнату заполняла кромешная тьма. Голова прямо - таки раскалывалась от боли, в горле пересохло. Нащупав выключатель лампы на тумбочке, Олег зажег свет. В комнате царил страшный беспорядок - стол завален грязными тарелками, заставлен пустыми бутылками из - под портвейна и вскрытыми консервными банками с угрожающе торчащими вверх рваными краями крышек, на полу груды какого - то тряпья, осколки стекла, розовые лужи. Вдобавок все вокруг плавало в зеленоватом тумане, словно Олег находился на дне заросшего тиной аквариума. Что случилось, куда он попал? Ах да, конечно. Он у себя дома, а вчера праздновали чей - то день рождения кажется, Элтона Джона. Сколько же ему, черт возьми, стукнуло?
Со стоном Олег поднялся с постели, доковылял до подоконника и приложился к стоявшей там банке с огуречным рассолом. Вроде бы верное средство от похмельной сухости во рту - сушняка по - студенчески - но ощущение было такое, будто Олег высасывает из банки пыль. Он собрался громко выругаться и вспомнил, что услышать его некому - он один в квартире. Или один на всем белом свете?
На полу возле продавленного кресла стоял доисторический катушечный магнитофон с заправленной ленотй. Олег включил его, и Том Джонс экстатически - жалобно запел "Делайлу". Когда он приблизился к тому месту повествования, где лирический герой подходит к дому обманувшей его женщины с ножом в руке, Олег перемотал пленку. Дальше Тони Кристи призывал кого то вернуться во вчерашний день. Большое спасибо, сэр, не требуется, сэр. Снова нажав клавиши перемотки и воспроизведения, Олег запустил песню Клиффа Ричарда "Минута, когда ты ушла". Ему показалось, что песня звучит как - то НЕ ПОЛНОСТЬЮ, чего - то в ней не хватает, каких - то элементтов аранжировки или отдельных слов... И вообще, Том Джонс, Тони Кристи и Клифф Ричард на дедовском магнитофоне "Астра" - это все как - то не отсюда, не из этого мира, из далекого прошлого. Но ведь сейчас И ЕСТЬ далекое прошлое? Что - то случилось со Временем, и Олега затянуло в его черную бездну.
Олег прибавил громкость и тут же подумал о соседях. Утром соседка справа будет сокрушаться о судьбе своего больного ребенка, которому не дают спать по ночам, несмотря на то, что у неё никогда не было детей, ни больных, ни здоровых. А старый хрыч слева... Стоп, если соседи существуют, значит, не все человечество вымерло? Надо проверить, не превратились ли они в крыс.
Среди полнейшего разгрома, сидя в кресле в одних кальсонах (когда же сумел раздеться?) Олег спасался от тяжкого похмелья разобранной, лишенной важных звуков песней Клиффа Ричарда. Со стены на него взирала изображенная на плакате полуметровая зеленая физиономия Элиса Купера. По ней слева направо пробегали отсветы индикатора магнитофона, пропущенные через равномерное вращение катушек. Это выглядело так, словно Купер укоризненно качет головой.
- Открой дверь, - вдруг сказал Купер.
Встрепенувшись, Олег понял, что давно уже слышит не барабаны в песне Ричарда, а монотонный стук в дверь. Он вышел в прихожую - его сильно тошнило - и заглянул в окуляр глазка. Никого... Нет, вон он стоит в тени.
Сердце Мальцева подпрыгнуло и на секунду замерло - он увидел такое, от чего волосы на голове встали дыбом. На тускло освещенной лестничной клетке, обычной лестничной клетке обычного многоквартирного дома, стоял лысоватый сутулый человечек в темном пальто, с оттопыренными ушами и сверкающими красными глазами с блюдце величиной. Тонкие бледные губы плотно сжаты, вместо носа две зияющие дыры, какой - то длинный блестящий инструмент в руке...
Олег отскочил от двери, сорвал трубку с телефонного аппарата, чтобы вызвать милицию, но вместо 02 набрал почему - то 1001. Трубка мертво молчала.
В замке заскрежетал ключ, и чудовище вошло в комнату. Олег в ужасе сжался в кресле, а человечек стал увеличивался в росте, поглощая весь кислород в комнате.
- Оле-е-ег, - простонало чудовище.
Мальцев задыхался. Он чувствовал, что самое страшное из происходящего - не явление монстра, а эта его способность вытягивать из воздуха кислород без остатка.
Он не настоящий, мелькнуло у Олега, его не существует. Не тогда почему нечем дышать?!
Лишь отчаянное усилие воли помогло Мальцеву проснуться, вырваться из объятий кошмара. Он открыл глаза - на этот раз действительно открыл их - и сразу сел на кровати. Полной грудью он вдыхал восхитительный прохладный воздух, радуясь каждому глотку.
В комнате не было полной темноты. Интимно светился ночник, укрепленный на стене у изголовья кровати. Маленькие электронные часы (на тумбочке, а не на потолке!) показывал три пятнадцать. Как ни ужасен был посетивший Мальцева сон, эйфория от возвращения в реальность быстро испарилась, поскольку эта реальность носила имя Фоксхол.
