Екатерина Островская - Сверх отпущенного срока
От выпитой водки по телу растекалось тепло. Дальский сидел и улыбался. В самом деле, смешно. Где, интересно, находится такой рынок, на котором можно приобрести бронежилеты, штык-ножи, другое оружие? Хотя, кто знает, в России возможно все.
— Подъехали мы к твоей резиденции, встали в рощице за деревьями. Хорошая машина «Хаммер» — в сугробе стоит, его и не видно даже. Смотрим, подкатил «мерс» с шариками, ты выходишь, в него садишься. Ну, мы на хвост и сели. Только когда вы в лес свернули, догонять пришлось. Через забор глянули: один мужик на крыльце, другой по двору шатается… Остальное дело техники. Да ты и сам видел.
— Видел, — согласился Дальский. — Если честно, я решил уже, трындец мне.
И засмеялся.
— Ты что, брат, совсем ку-ку? — возмутился Петр. — Думаешь, мы могли тебя бросить?
Алексей, конечно, так не думал.
Снова позвонил Викентий Андреевич и сообщил, что уже на подлете со своими ребятами.
— Как там Светлана Валерьевна? — спросил Дальский.
— Нормально, — ответил начальник охраны. Помолчал немного и добавил: — Только когда она вместе с Денисом зашли в его квартиру, то обнаружили там вооруженного человека… Короче, застрелила Светлана Валерьевна этого человека и только потом поняла, кто это был…
— Я догадываюсь, кто мог оказаться в чужой квартире.
Алексей отключил телефон и посмотрел на полковника.
— Только что моя жена… тьфу ты… жена Потапова застрелила Пашу Асланова.
— Так это, — не удивился сержант, — еще Некрасов говорил…
— «Есть женщины в русских селеньях!» — продекламировал Белов и повернулся к Дальскому: — Ну, что, еще пятьдесят граммов? За женщин!
Алексею снова налили. Но выпить он не успел, потому что подъехали несколько машин. Впереди шел автобус со шторками на окнах. Автобус остановился, из него стали выбегать спецназовцы в касках и с автоматами. А из «Геландвагена» вышел Викентий Андреевич. Стоял и крутил головой. Дальский открыл дверцу «Хаммера» и помахал начальнику охраны рукой.
Его подвезли к высокому крыльцу резиденции. Алексей начал подниматься по ступеням. Двери распахнулись, на крыльцо выбежала Светлана Валерьевна в наброшенной на плечи шубке. Жена Потапова обхватила шею Дальского руками и прижалась к нему. Шубка сползла вниз, упала. Подошел тихий Денис, поднял манто и тоже обхватил отца. Алексей стоял и не знал, что сказать этим двум чужим для него людям. Потом погладил Светлану по голове и шепнул ей:
— Пойдем, поужинаем втроем и не будем никуда торопиться.
Глава 10
В новой гримуборной Карновича нашлось место для дивана и двух кресел. На диване теперь лежали букеты, а в креслах сидели Дальский и Аня. Лика скромно примостилась на скрипучем венском стульчике, который оставили в комнате из жалости.
— Вообще-то это гримерка Мореславлева и Буйносова… — начал объяснять Карнович. И тут же спохватился: — Ну да, тебе же все известно. Мореславлев болеет и, судя по всему, долго не появится в театре, разве что с выступлением перед молодыми артистами труппы с рассказом, как его любила супруга одного из членов Политбюро. Буйносов вроде бы подыскал себе новый уголок. А мне обещали подселить сюда другого актера. Знаешь, кого?
— Даже не предполагаю. Неужели Вику Соснину?
Карнович затих, обдумывая неожиданный вариант.
— Вообще-то у Виктории теперь комната на двоих с сестрой Вероникой, — напомнила ему невеста, обидевшись.
— Мне обещали Дальского подселить, — доложил наконец Карнович.
— Меня, что ли? — удивился Алексей.
— Вот и я так подумал. Но Долгополов сказал, что в театр возвращается Алексей Дальский-старший, который прежде здесь работал. Говорит, такова просьба спонсора. Якобы Потапов его давний поклонник.
— Что за чушь?
Алексей давно уже не звонил директору театра и тем более не говорил с ним о своем отце. И сегодня он пришел в театр не как всесильный олигарх, а как бывший актер театра — проскочил через служебный вход, благо добрая Сима пропустила. И спектакль они смотрели с Аней, сидя друг за другом на откидных стульчиках, хотя ложа Потапова над углом сцены пустовала. Вместе со всем залом они бисировали Вадиму, а потом отправились к нему за кулисы.
— А когда отец сюда перебирается? — поинтересовался Дальский-младший.
— Долгополов говорит, как только передаст в Омске свои роли, сразу сюда. Потапов ему возле театра квартиру уже приобрел. Сейчас там ремонт начали делать. К его переезду должны закончить.
Хорошая мысль. Странно лишь одно: Алексей ничего не покупал для отца и с Долгополовым насчет него не договаривался, хотя мог бы. Стыдно — даже не подумал об этом. Но зато теперь он знает, что делать.
— Будешь с отцом в одном театре играть, — продолжал мечтать Карнович. — Мы и тебе здесь уголок выделим. Думаю, Дальский-старший не будет против того, чтобы потесниться.
— А вдруг меня обратно не возьмут? — спросил Алексей с самым серьезным видом. — Скажут, что двое Дальских на один театр — слишком большая роскошь.
Вадим задумался. Похоже, ему не приходило в голову ничего подобного.
— Я похлопочу, — наконец заявил он. — А если Долгополов и мне откажет, то я до самого Потапова дойду.
— Мы слышали, что у него друга похитили и убили, — сказала Лика, — вчера в новостях передавали. Спецназ немного не успел. Но всех бандитов уничтожили. Потапов выступил и сказал, что это большая потеря для российского бизнеса.
Именно так и сказал накануне Дальский на встрече с журналистами. Причем пресс-конференцию провели в той самой летней беседке, где по такому случаю растопили камин. За столом сидели Алексей, Светлана Валерьевна и Денис. Но вопросы задавали только олигарху. Журналистов было трое — все специально отобранные. И вопросы для журналистов были специально подготовлены. Пресс-конференция длилась не более получаса, потом представителей СМИ увели, и Светлана Валерьевна попросила сына, чтобы тот оставил ее наедине с мужем. Денис подошел и поцеловал Алексея.
Жена Потапова смотрела сквозь стеклянную стену, как парень идет по тропинке между деревьями к дому, и сказала:
— Денис совсем другим стал. В один день изменился.
— Дай бог, — откликнулся Дальский, глядя на огонь в камине.
Ему было понятно, что Светлана ждет от него совсем иных слов. Ждет давно и надеется услышать. Но он не мог их произнести.
— А я вот не умею меняться так быстро, — произнес он. — Дело не в тебе. Ты — лучшая. Но есть обстоятельства…
— У Максима Михайловича новое увлечение? — горько усмехнулась Светлана.
Алексей покачал головой, а потом ответил:
— Могу поклясться самым святым, что у Максима Михайловича Потапова нет никого, кроме тебя с Денисом. Ты уж подожди немного…
Он оттягивал время. Но расставание все равно неизбежно. Просто исчезнуть вряд ли получится — придется признаться Светлане и что-то решать. Скорее всего, надо будет объявить, что Максим Михайлович по состоянию здоровья отходит от дел, и всеми его предприятиями будет руководить наблюдательный совет, который возглавит жена олигарха. Только как сказать Светлане Валерьевне, что ее муж на самом деле мертв — сгорел во взорванной машине и похоронен неизвестно под чьим именем?
— Я должен закончить дела, а потом мы обо все поговорим.
Дальский встал из-за стола, взял в ладони слабую руку жены Потапова, коснулся ее губами и шепнул:
— Я обязательно все объясню.
Повернулся и вышел из беседки.
К Ане он поехал, естественно, под охраной. За рулем сидел сам, но перед его «БМВ» и следом шли верные «Геландвагены» с мигалками на крышах и с вооруженными людьми внутри. Одна из машин потом до утра дежурила возле подъезда.
Весь следующий день Алексей отдыхал. Только ненадолго заехал в офис, где провел заседание правления, и на обратном пути заскочил в районный загс, чтобы забрать свидетельство о расторжении брака с Ниной. А вечером вдвоем с Аней пошел на «Свадьбу Кречинского».
И вот теперь вальяжный и уже привыкший к свалившейся на него славе лучший друг Карнович обещает ему покровительство.
— А еще говорят, у нас будет новый худрук, — делился новостями Вадим. — Кто придет — неизвестно, но поскольку местечко нынче сладкое, ждем кого-нибудь с именем. У нас ведь теперь такие ставки! Никакой чес не нужен. К тому же театр пригласили в Англию на Шекспировский фестиваль. Просили привезти «Кречинского». А мы вдобавок и «Макбета» поставим. Представляешь: я — Макбет, ты — Банко… Слушай, давай сейчас ко мне рванем: посидим на кухне, как в былые годы, и все обсудим. А?
Дальский посмотрел на Аню, и когда та кивнула, согласился:
— С удовольствием.
Они вышли в коридор и почти сразу столкнулись с Долгополовым, который, увидев Дальского и приняв его за Потапова, прижался к стене. Потом директор театра осознал свою ошибку и обрадовался искренне:
