Лариса Соболева - Негр Артур Иванович
Измученная Даша вошла в дом родителей Артура, в котором не была с тех пор, как узрела злосчастный поцелуй на кухне. Здесь все осталось почти без изменений. Дуська встретила гостей остервенелым лаем, Алла Константиновна невероятно обрадовалась, Иван Иванович журил сына за долгое отсутствие.
– Не ругайся, отец, – рассмеялся Артур, – держи коньяк вместе с моими извинениями. Знакомьтесь, это мой друг Боря. Извините, что поздно.
– Ничего страшного, мы не ложимся рано спать, – сказала мать, засуетившись.
Естественно, организовали ужин, подняли рюмки, говорили на разные темы – от политики до искусства. Лишь Боря был занят исключительно едой. Он, заметила Даша, все делает основательно, с таким же усердием ломал мебель в ее доме, когда искали папку, и с тем же основанием ел, не отвлекаясь на посторонние разговоры. Желанный покой и коньяк разморили Дашу, она еле сидела, глаза ее слипались, а надо было вникать в диалоги, что-то отвечать.
– Ты какая-то вялая, – тронула ее за руку Алла Константиновна. – Да вы оба неважно выглядите. Не болеете?
– Работы невпроворот, – соврал Артур. – А Катерина где?
– Катерина на танцульках. Вы, молодые люди, думаете оформлять свои отношения? – Иван Иванович строго постукивал пальцами по столу, глядя на сына и Дашу.
– А? – не поняла Даша, ее клонило в сон, Артур непонятно хмыкнул.
– Жениться-то будем? Да не наступай ты мне, мать, на ногу! Я вас спрашиваю, когда будем бракосочетаться? Мне свободный полет не нравится.
И как-то странно смотрели все на Дашу. Она и ляпнула:
– Не знаю. Мне Артур предложения не делал.
– Мерзавец! – сказал недовольным басом Иван Иванович и нахмурил брови. – Быстро делай, сейчас же и при нас.
– Делаю, – развел руками Артур.
– Даша, он сделал тебе предложение при свидетелях. Мать, отстань! А ты как? Согласна? Быстро ответ давай.
– Конечно, – кивнула та, мечтая лишь обнять подушку.
– Заметано! – потер руки отец. – За это стоит выпить.
– Даша, – воскликнула мама, – ты совсем спишь! Ребята, может, вы у нас переночуете?
– Отлично! – радостно потер руки Артур. – Ма, куда Дашку уложить?
– Веди в свою комнату, а Борю мы положим...
– Я в коридоре лягу на коврике, – промычал Боря с набитым ртом.
– Шутник, – рассмеялась мама. – У нас в каждой комнате, Боря, есть двуспальный коврик, вы нас не стесните.
Даша, попав в комнату, на ходу раздевалась. Артур едва успел сбросить покрывало и откинуть одеяло, она плюхнулась на кровать, издав стон блаженства, и замерла. Артур присел на край:
– У тебя потрясающая способность в стрессовой ситуации превращаться в сонную муху. Ночную сорочку принести? У Катьки возьму...
– Не надо, надевать еще...
– Дарья, а если серьезно, штампы в паспортах будем ставить?
– Угу.
– Ты, кажется, не понимаешь, о чем речь идет.
– Ой, конечно, понимаю... – ноющим и вялым голосом сказала Даша. – Штампы, да. В паспорте. Я согласна. Если только нас не убьют.
– Дашка, я же замуж тебе...
– Ой, какой ты... Я поняла, – она повернулась на бок к нему спиной. – Я люблю тебя, хочу замуж за тебя. Все? Я сплю.
– Спи, жена, – поцеловал ее в висок, но она, кажется, уже отключилась. Артур тихонько вышел из комнаты пообщаться с родителями.
* * *Случайности связаны с ошибкой. Где она? Гарпун анализировал, когда, в какой момент он допустил ошибку. Возможно, тогда, когда около года назад попал в захолустье, чтобы присмотреться, где именно ликвидировать Веремеевых, но вдруг увлекся идеей состряпать личное королевство? Пожалуй, в этом нет ничего плохого, он давно подумывал обосноваться в тихом местечке, где можно отдохнуть после сложных дел, а то и залечь на дно в случае надобности. Было бы глупо сказать, что его тяготит «работа», просто он немного устал быть один.
Вот: устал быть один! Это первая ошибка. Человек типа Гарпуна обречен на одиночество, массовость таких людей губит.
Но это не все, дальше где промах?
Передоверился! Главный наводчик – Рома, родной брат Веремеевой. Он похвастал, что приезжает сестра с мужем, этого события как раз и ждал Гарпун. Разумеется, Павел захотел познакомиться с родственниками одного из своих водителей, поэтому сел в машину с ним, приказал Петюну ехать к дому, где жила мать Романа. Поздновато, – смущался Рома. Ну и что! – пожимал плечами Гарпун, уже привыкший к роли короля в городе. Мол, ты же соскучился, разве не хочешь увидеться с сестрой? А мне, – говорил он по дороге, – интересно на живую журналистку поглядеть, да мы же ненадолго. Гарпун прекрасно знал, что Рома не посмеет ему возражать, уважал потому что, отсюда был уверен в положительном результате. А парни уже были на месте, у дома спрятались. Роман о планах Гарпуна не знал, незачем его было посвящать. Старуха открыла дверь сыну, что и требовалось, тут-то парни и выскочили из засады, Рому огрели по хребту, вырубили, чтоб паники не поднял, и оттащили к забору. Ворвавшись в дом матери Веремеевой, Гарпун ударил старуху кастетом, затем наткнулся в темноте на тело, тем же кастетом саданул сверху по человеку. Это была женщина, в момент удара она глухо охнула, Гарпун догадался, что попал на Веремееву, но его целью был Игорь, потому, придавив ее рукой к стене, он шепнул парню:
– Ножом ее, быстро!
Тот замешкался, но нож воткнул, Гарпун понял это по стону Веремеевой, а сам уже бежал в комнату, где, по рассказам Романа, его мать держала дорогих гостей. Игоря он нашел по нюху – от него несло перегаром, потом нащупал на кровати. Веремеев крепко спал, даже не понял, что его убили. Единственное, чего не знал Гарпун, что вместе с Веремеевыми в доме находился их сын. Скорее всего, ничего не изменилось бы, если б он узнал это, но Гарпун не любит неожиданных сюрпризов, получается, его подставили. Тогда он впервые разозлился на заказчика. Показалось, сработали надежно, а, как выяснилось впоследствии, Веремеевой даже в живот не попали ножом, она осталась жива, мало того, прошла огонь, как в сказке. Далее: обливал дом бензином тоже пацан слюнявый. Очень торопились, Петюн его подгонял, паникуя:
– Скорее! Заметят нас. Да бросайте!
Первоклассную тачку Веремеевых откатили подальше двое парней, ее потом перекрасили и продали, деньги Гарпун поделил честно поровну, дал немного и Роману, он все же заработал, хоть и не старался.
Почему не убил Романа? А зачем? Он собственную жизнь ценит превыше всего, плакал, бедняга, клялся в верности, несмотря на погибшую мамашу, которую горько оплакивал. А затянули Рому в компанию Гарпуна тоже денежки, это славная штука – деньги, они из людей способны сделать роботов без плоти и стыда. Рома прекрасно знал, что у Гарпуна все схвачено в городишке, жаловаться некому, ко всему прочему он водила классный, в чем не раз убеждался Гарпун, выезжая с ним на дела. Некуда Роме рыпаться – по уши в дерьме. Что там в его поганой душонке шебуршится, Гарпун не знает, ему это неинтересно, в одном он уверен: Рома язык собственный съест, если тот вздумает самостоятельно вякать.
И все же... Разве мог предположить Гарпун, что Веремееву вытащат из горящего дома, что попытки устранить ее окажутся неудачными, что приедет за ней ниггер, а он, Гарпун, преследуя их, попадет в аварию и останется хромым?
А должен был предвидеть спасение хотя бы одного человека, значит, надо было делать все самому.
Вот она, роковая ошибка: не убедился лично до поджога, что Веремеевы оба мертвы.
Третья ошибка: не стоило возвращаться домой и преследовать ниггера с его подстилкой. Выждал бы время, чтоб они успокоились, забыли. Его же гнала сюда некая сила действовать. Ни разу не потерпев фиаско, Гарпун слишком уверовал в удачу и... обломилось. А тут еще с дяди возжелал сорвать куш, так сказать, получить компенсацию за презрение, мечтал загнать ему папку за астрономическую сумму. Жадность – это четвертая ошибка.
Четыре ошибки – и Гарпун чувствовал шкурой конец. Он отказывался верить, а внутренняя лихорадка настраивала каждый нерв на конец. Внешне Гарпун держался уверенно, как всегда, но держался на пределе, понимая безнадежность ситуации. Драпать надо, со всех ног драпать, и быстрее, сегодня, сейчас. Вибрировал и Петюн – по глазам и трясущимся рукам видно, у него тоже шкура повышенной чувствительности.
– Что решил? – спросил его Петюн, сжимая руль.
– Смываться из города. – Не придавая особого значения своим словам, ответил Гарпун. Петушок не должен почуять панику в короле, только в этом случае он будет подчиняться. На самом деле Павел лихорадочно высчитывал, каким образом убраться из города, не так-то просто сейчас это сделать. – Думаю, пора взять отпуск и махнуть в столицу. Как тебе моя идея?
– Ух, ты! – издал вопль радости Петюн и резко вскинул сжатый кулак вверх. – Yes! Да! Йо-хо-хо!
– Ногу там поправят, в столице спецы – не нашим чета.
– А ниггер и его баба? – напомнил Петюн.
– Я ее трахну на глазах ниггера, а потом обоим сделаю кесарево сечение, но позже. А сейчас... за деньгами надо сходить.
