Анна и Сергей Литвиновы - Сердце бога
Девушки-соседки укладывались, и Мария с Владиком отправились в рабочую комнату. Но и там засели полуночники: считали контрольные и лабораторки, чертили листы – приближалась сессия. На влюбленных зашикали. На кухне тоже сновал, косился народ – кто чайник грел, кто картошку жарил. Пошли тогда на широкий подоконник на лестницу – традиционное общежитское место для неприкаянных влюбленных. Посидели, покурили. Мечта Иноземцева остаться до утра рассыпалась в прах. А завтра в это время его самолет возьмет курс на Тюратам.
«Я уезжаю, – только и сказал он. – В командировку». – «Надолго?» – спросила она. «Понятия не имею. Может быть, до самого Нового года». – «У-у, как долго. Ще ми липсваш. Я буду по тебе скучать. А куда ты едешь?» – «В тайгу», – легко сказал он. Впрочем, в чем-то и не соврал: одним из кодовых имен полигона, расположенного в пустыне, было: объект «Тайга».
– До свиданья, мой Влади, – сказала она. – Довиждане. Беги, а то опоздаешь на влак.
Он говорил ей, что живет в Подмосковье, но ни разу – где конкретно.
– Не влак, – усмехнулся, – а э-лек-трич-ка. Повторяй за мной: э-лек-трич-ка.
И она послушно сказала: «е-ле-тыч-ка». А потом засмеялась и сама поцеловала его в губы.
И это был их последний поцелуй. И последняя встреча. А смешная «е-ле-тыч-ка» – последним словом, которое он от нее слышал.
* * *За три недели
до описываемых событий
В одной из совершенно неприметных квартир в центре Москвы собрались за длинным столом четверо мужчин. Все разного возраста. Старший – пятидесяти без малого, а младший – лет двадцати пяти, все в добротных костюмах и галстуках. Последнего внимательный читатель нашей повести мог бы легко узнать: то был Вилен Кудимов. Как самый младший по возрасту и по званию, он сидел в дальнем конце стола. Еще один персонаж тоже довольно мимолетно появлялся на наших страницах: то был командир Вилена подполковник Варчиков. Однако тот занимал лишь второе по значимости место за столом. Председательский стул принадлежал мужчине около пятидесяти, которого все называли Александром Федосеевичем. Будем его именовать так и мы, опуская фамилию и воинское звание. И, наконец, в четвертом мужчине, никому не знакомом, чувствовалось что-то неуловимо восточное или южное – может, на первый взгляд выходец с Кубани, или грузин, или молдаванин. У него даже имелись тонкие щеголеватые усики, которые мужчина временами поглаживал. Чем-то напоминал он молодого артиста Зельдина времен фильма «Свинарка и пастух». Впрочем, инкогнито «Зельдина» скоро оказалось раскрыто: его представил Александр Федосеевич, открывая совещание – а то, что встреча четырех мужчин, невзирая на приватную обстановку, являлась именно совещанием, они были прекрасно осведомлены. Велась даже скрытая магнитофонная запись, а впоследствии был составлен протокол. Встреча происходила на конспиративной квартире, а не в управлении, лишь по причине того, что двое сотрудников действовали под прикрытием: Кудимов – в качестве инженера почтового ящика номер шестьсот пятьдесят один, а «Зельдин» прибыл в Советский Союз под крышей представителя болгарского объединения «Плодэкспорт».
– Итак, товарищи, – председательствующий окинул собравшихся внушительным взором, – в первых словах моего выступления позвольте представить вам нашего коллегу из Народной Республики Болгария, представителя державной сигурности – правильно я излагаю? – или, иными словами, болгарского Комитета государственной безопасности. Зовут его товарищ Пламен Гочев, и звание он имеет майор. – Гость улыбнулся и коротко кивнул. – Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, я предоставлю слово товарищу Пламену. Можете чувствовать себя свободно, товарищи, и курить. – И Александр Федосеевич подал пример, закурив первым. Он предпочитал, как и вождь народов товарищ Сталин, папиросы «Герцеговина Флор». Достал сигареты и болгарин – американские «Кэмел». Жестом предложил их всем собравшимся, и двое приняли приглашение, причем подполковник Варчиков, затянувшись, скептически мимоходом выдохнул: «А слабоват американский верблюдик».
– Уважаемые коллеги, – начал болгарин – акцент в его речи практически не слышался, и только странноватое для русского уха построение фраз выдавало иностранца. – По вашей просьбе мы проверили информацию о гражданке Болгарской народной республики Марии Стоичковой. – Он достал из внутреннего кармана сложенную вчетверо бумагу и начал читать: – Мария Иванова Стоичкова, год рождения тысяча девятьсот тридцать третий, уроженка города Варна, по национальности болгарка, образование высшее техническое.
– Не надо установочные данные, – перебил Александр Федосеевич, – переходите к сути.
– Хорошо, – товарищ Пламен отвлекся от бумаги и проговорил: – Доложу о главном. Гражданка Стоичкова неоднократно выезжала из Болгарской народной республики за рубеж, в том числе в Польскую народную республику, Румынию, Советский Союз и Францию. Среди своих родственников она имеет дядя, который до времени начала Второй мировой войны сделал эмиграция в Франция. Теперь он проживает в город Париж и занимается свой бизнес. Гражданка Мария Стоичкова три раза, в пятьдесят четвертом, пятьдесят пятом и пятьдесят седьмом годах, посещала Франция и каждый раз около один месяц времени проживала у своего дяди. Во время своих визитов она имела связь интимного характера с господином Джоном Локидом, установленным сотрудником Центрального разведывательного управления США. Имеется информация, что сотрудник ЦРУ Локид совершил вербовка гражданка Стоичкова. В настоящее время гражданка Стоичкова находится Москва и обучается в аспирантуре Московского энергетического института по специальности «промышленная электроника».
– Простите, товарищ Пламен, что перебиваю, – вмешался подполковник Варчиков. – Насколько подтверждена информация, что Стоичкова завербована главным противником?
– Мы считаем, что так есть, – лапидарно отозвался болгарин.
– А почему вы раньше, – наскочил на него Варчиков, – не уведомили об этом нас, ваших советских коллег?
– А вы нас об этом не спрашивали, – развел руками представитель «державной сигурности».
– Безобразие, – выдохнул вполголоса подполковник, бросая прощупывающий взгляд на Александра Федосеевича.
– Давайте не будем торопиться с оценками, – мягко осадил его председательствующий. – Вы закончили, товарищ Пламен? Если да, позвольте предоставить слово нашему младшему коллеге, старшему лейтенанту Кудимову. Лейтенант Кудимов работает под прикрытием в номерном почтовом ящике в Подмосковье. Для справки докладываю, что в «ящике» занимаются разработкой самых современных систем ракетного вооружения. Пожалуйста, Вилен Витальевич.
Вилен начал, совершенно не волнуясь и даже вдохновенно. Никаких прегрешений за ним на данный момент не числилось – напротив! Сама судьба, быть может, подарила шанс на то, чтобы покончить с прозябанием в ОКБ и заняться настоящим делом.
– Товарищи, хочу доложить следующее. Вышеупомянутая гражданка Стоичкова вступила в контакт с сотрудником нашего почтового ящика инженером Иноземцевым, и сейчас они поддерживают интимную связь сексуального характера. Мне удалось на почве товарищеских отношений с Иноземцевым убедить его познакомить меня со Стоичковой. У меня и моей супруги Валерии Кудимовой состоялся с нею контакт и завязались дружеские отношения. Учитывая изложенное товарищем Пламеном, считаю, что гражданка Стоичкова способна явиться субъектом нашей разработки – чтобы впоследствии организовать либо операцию по ее перевербовке, либо по дезинформации главного противника. Последнее, на мой взгляд, предпочтительнее.
– Кстати, этот твой Иноземцев, – панибратски наклонился к нему Варчиков, – он не начал еще выбалтывать своей полюбовнице государственные тайны?
– Никак нет, товарищ подполковник. Я уверен, что нет.
– А я совсем НЕ уверен. Иноземцев имеет первую форму допуска. Он по службе владеет совершенно секретной информацией особой важности. А если он уже завербован Стоичковой? И перед ним поставили задачу добывать не только те сведения, к которым он допущен по роду службы, но и другие данные? И он начал против нас работать? Да и без вербовки он болгарке мог столько всего в постельке выболтать – закачаешься. Считаю, надо немедленно брать их обоих, Иноземцева и Стоичкову, чтобы пресечь возможный канал утечки. И устраивать процесс по измене Родине – закрытый или открытый, тут как партия решит. С последующим самым суровым приговором. Чтобы прочим неповадно было.
– Подождите, подполковник, – сделал отметающий жест председательствующий. – Давайте дослушаем Вилена Витальевича. У него, по-моему, имеется дополнение.
