Мартина Коул - Жестокая ложь
Винсент понимал, что Берти говорит правду, но с внутренней потребностью пойти на дело все равно ничего поделать не мог. Ему нравилась такая жизнь, нравилось уважение со стороны подельников, но больше всего он любил деньги. Винсент твердо решил еще раз рискнуть.
Когда парень ушел, Берти Уорнер раздраженно вздохнул. Сколько же он их повидал, крутых, горячих парней?! Они приходили и исчезали навечно, не оставив по себе следа. На их горьком опыте Берти понял, что нетерпение смертельно опасно. Легкие деньги многим кружат головы. Многие молодые парни успевали просадить награбленное за неделю и начинали искать, где бы еще подзаработать. Они просто не способны откладывать на черный день. Берти часто видел их в пабах и ночных клубах. «Ролексы», усыпанные бриллиантами, и тачки ценой в восемьдесят тысяч, а они все равно жалуются, что мало бабок. Берти смеялся над наивностью этих молокососов. В их проблемах бывалый преступник винил систему образования. В школе их учили сложению, но не тому, как и куда вкладывать свои деньги. Это спасло бы придурков от тюрьмы — по крайней мере, некоторых из них.
Берти жил неплохо, но скромнее своих возможностей. Он знал, что легавые высматривают тех, кто, не имея легальных доходов, живет на широкую ногу. Если местный придурок разъезжает на престижной тачке, за которую выплачено до последнего пенни, и при этом получает пособие по безработице, за него берутся всерьез. К сожалению, молодые никого не слушают…
Ладно, он сделал все, что мог. Теперь дело за Винсентом. Берти все же надеялся, что у парня есть голова на плечах. У мальчишки талант гонщика. Если он подождет, не будет делать глупостей, то со временем сможет купаться в деньгах.
Берти решил, что надо поговорить с Дереком. Что он скажет, когда узнает о Винсенте? Если парня повяжут, не хотелось бы, чтобы через этого молокососа легавые вышли на них. Настоящая беда заключалась в настроении Винсента. Если они не дадут ему подзаработать, парень вполне способен пойти на дело на свой страх и риск. Он такой же, как все представители его поколения. Они хотят все и сразу. Проблема в том, что подготовка и осуществление удачного ограбления занимают много времени и требуют усилий. Тщательное планирование — ключ к успеху. Надо предусмотреть любые неожиданности. К сожалению, это является определяющим фактором. Когда спешишь, делаешь ошибки, а любая ошибка может привести к длительному сроку заключения. В результате ребенок видится с отцом раз в месяц.
Глава 122
Джеймс с тремя другими наркоманами жил в заброшенном доме, расположенном в районе Хокстон. Двум девчонкам было лет под двадцать, мужчине по имени Дуги Мак-Манус перевалило за сорок. И сейчас, глядя на три тела на полу, Джеймс размышлял над тем, как его угораздило попасть в такую дыру.
Чтобы раздобыть наркотики, Дуги занимался воровством и попрошайничеством, причем в последнем ему фатально не везло. Его бородатое лицо обрамляли всклокоченные длинные волосы, и он был бы похож на Иисуса Христа, если бы окружающие сразу не видели, что перед ними наркоман. Дуги приставал на улицах к прохожим. Кое-кто кидал ему пару пенни, но большинство посылало куда подальше…
Девчонки были новенькими. Джеймс решил, что больше недели они здесь не протянут. Эти идиотки сбежали из дому и прибились к ним. За короткое время Дуги успел достать их своими приставаниями не меньше, чем россказнями. Джеймс уже понял, что все наркоманы только и говорят, что о последней ширке или о каком-нибудь особенно улетном кайфе. В рассказах Дуги всегда фигурировал героин необыкновенно высокого качества, который он каким-то чудесным образом купил, украл или нашел.
В обычных обстоятельствах Джеймс попросту вывернул бы у Дуги карманы, но сейчас он не на шутку рассердился. Деньги, которые он спрятал в доме, исчезли самым загадочным образом, а этот придурок и обе девчонки лежали сейчас в полной отключке. Сложи два и два — и получишь ожидаемый ответ…
Разглядывая скорчившиеся на полу тела, Джеймс размышлял над тем, как же дошел до такой жизни. Он сбежал из предоставленной государством гостинки потому, что считал: старуха в соседнем доме может читать его мысли даже сквозь стены. И днем, и ночью парень чувствовал, как она влазит в его голову. Женщина выглядела ужасно старой и говорила с сильным иностранным акцентом, но Джеймс Тейлор знал, что все это притворство. Старуха работала на его мать. Она шпионила за ним и докладывала обо всем Синтии. Но Джеймс оказался умнее. Однажды он оделся и вышел из дома, ничего с собой не взяв, так, словно собирался сходить в магазин. Больше он никогда туда не возвращался. Одновременно Джеймс порвал все связи с официальными органами власти и врачами, посчитав, что и они вовлечены в заговор против него. Ему дают таблетки с единственной целью — помешать ему узнать правду. Нет-нет, не такой Джимми глупый, как они все считают!
Ха-ха! Он их всех сделал и сделает еще много раз. А теперь он оказался в притоне воров, настоящих воров. Что на этот счет говаривал его папа? Никогда не кради у своих! А эти ничтожества как раз это и сделали. Кем бы его ни считали, Джеймс воровал только тогда, когда жизнь загоняла его в угол. Он уважал себя за это.
А теперь эта мразь его обокрала! От девчонок воняло чем-то кислым, и Джеймс с отвращением скривился. Одна из девчонок, Алиса, была довольно симпатичной. Она происходила из интеллигентной семьи и когда-то училась в частной школе, но родители в конце концов умыли руки, предоставив дочь самой себе. Кто бы их смог за это винить? Она воришка, а воры плохо заканчивают.
Джеймс уселся у старомодного камина, очень грязного. Там валялись сигаретные окурки, пучки волос, иглы от шприцов, обертки, покрытая копотью смятая фольга, фирменные упаковки из «Макдоналдса», бутылки из-под сладких напитков — словом, обычный мусор. Джеймс не сводил взгляда с обтянутого кожей лица Дуги. В его спутанной бороде застряли крошки. Они действительно спят или только притворяются? Возможно, они надеются, что он уйдет, и тогда они смогут перепрятать наркоту, купленную за украденные у него деньги.
Поднявшись, Джеймс прошел в кухню. Распахнутую настежь тяжелую дверь подпирал старый ржавый утюг. Когда-то он представлял собой произведение кузнечного искусства, отполированное до черноты. В прошлом им гладили шейные косынки и панталоны милых леди. При этой мысли Джеймс усмехнулся. Взяв ржавую железяку в руки, он вернулся в комнату и, приподняв утюг, со всей силы, на какую только был способен, опустил его на лицо Дуги.
Находящийся под действием героина мужчина даже не почувствовал удара, оборвавшего его жизнь. За первым ударом последовали еще десять, которые и превратили лицо Дуги в кровавое месиво. Аккуратно поставив утюг рядом с трупом, Джеймс Тейлор методично обыскал одежду мертвеца в поисках чего-нибудь, представляющего хотя бы какую-то ценность. Затем он вышел из дома. Надо убираться отсюда, и чем дальше, тем лучше.
Глава 123
— Но мне надо на УЗИ! Ты говорил, что поедешь со мной в поликлинику.
В телефонной трубе Винсент слышал нотки разочарования в голосе Габби.
— Послушай, детка, сейчас я просто не могу. — Он тяжело вздохнул. — Я должен поехать на эту встречу. Это очень важно. Договорились? — Через пять минут разговора он повесил трубку и повернулся к приятелям. — Итак, вы со мной?
Оба кивнули. Но если Джефф Голд явно радовался предстоящему делу, то Микки не разделял восторга своего брата.
— Подожди минутку… Кто рассказал тебе об этом месте?
Винсент улыбнулся, поскольку предвидел этот вопрос прежде, чем он был задан. Позже ему пришло в голову, что уже тогда следовало забеспокоиться…
Он почесал переносицу.
— Не волнуйтесь. Этому парню вполне можно доверять. К тому же чем меньше знаешь о деле, тем лучше… Вы со мной согласны?
Оба согласно закивали. Впрочем, на Микки Голда его слова снова не произвели должного впечатления, и Винсент почувствовал легкое раздражение. Голды проживали в Кэннинг-Тауне. По виду настоящие Адонисы. Высокие. Густые светлые вьющиеся волосы и голубые глаза, обрамленные длинными черными ресницами. Дерек Грин говорил, что, как для преступников, они слишком заметны, особенно если свидетелями окажутся женщины. Настоящими профессионалами им не стать, но братья, похоже, не собирались завязывать. Отцом их был скандинавский матрос, а матерью — симпатичная девчонка, которая в шестидесятых-семидесятых годах частенько крутилась в пабах Ист-Энда и подрабатывала древнейшей профессией. Братья любили мать, а она кормила и обстирывала их. Если требовалось, она без зазрения совести лгала, выгораживая сыновей как перед их подружками, так и перед судьями. Голды уже неплохо проявили себя по мелочам, но такое крупное ограбление банка было для них чем-то новым.
