Михаил Март - Шаткое равновесие
— Алеха Угрюмов, — представил Севрюгин вошедшего. — Самый толковый мужик в колонне.
— Неужто у тебя и такие есть, Гаврилыч? — хмыкнул майор. — В курсе дел, Алексей?
— Меня с кровати подняли. Яшка сказал, будто Кирюха Бочаров попал в прицел.
— Четвертый за месяц, — прохрипел Севрюгин. — Напасть какая-то.
— Не напасть, Гаврилыч, а плановое истребление людей, — поправил майор. — И опять его дом разрисовали. На мужиков давят. Психическая атака, как в «Чапаеве». Им волю дай, они вашу базу взорвут.
— У меня охрана хлеще, чем в зоне, мышь не проскочит, — басил одноглазый старик.
— А ты что скажешь, Алексей? — сквозь Желтые зубы процедил майор.
— Где я живу, знает только бригадир. Номер моего бензовоза знает диспетчер, а как меня зовут, знают человек десять.
— Ну, ну, толково мыслишь, — пыхтел махрой майор. — Ты знаешь о надписях в домах?
— Если меня решат подорвать, должны узнать мое имя, адрес и номер машины. Письма они пишут, как только водила уходит в рейс. Зачем пугать заранее? Он же может и ответить. Они пишут свои послания на стенах для нас, а не для водилы. А потом устраивают засаду на трассе. Пару автоматных очередей по цистерне — и в гости к Богу. Мол, мы предупреждали, а ты не послушал, теперь получай.
Майор встал и подошел к Угрюмову. Он был невысокого роста и смотрел на шофера снизу вверх, прищурив и без того маленькие глазки-буравчики.
— Ишь ты, как карты разложил.
— Вы лыжню видели у опушки? — спросил Угрюмов.
— Снег, как простыня, натянут, — сказал капитан.
— Тогда так. Машины идут с интервалом минут в пятнадцать. Плюс встречные попадаются с тем же интервалом. Я не считаю легковушек. Наши ребята ездят только на «Нивах» белого цвета, таковы поставки. Но они ездят в городе к «железке», а на заводе им делать нечего, получается, от дома в противоположную сторону. Бандиты тоже ездят на белых «Нивах», но они едут по трассе в сторону завода, встречают в пути нужный номер машины, пропускают ее, разворачиваются и открывают огонь по цистерне. Стреляют не по любой машине, а по той, в которой хозяин дома, в котором часом раньше они расписали стену. Вот теперь ломайте голову, где на нашей базе сидит гнида, знающая имена всех водителей, где кто живет, номера их машин и смену, в которую они выйдут на трассу. Эта гнида снабжает бандитов всеми подробностями.
Алексей сел на место. Помолчали.
— Как искать-то? — покачал головой майор. — Тут каждый второй на нарах чалился, каждый третий в розыске, каждый пятый — убийца.
— Кадровик никого не сдаст, — продолжал Алексей, — он знает, что первый попадет под подозрение. У него заведены карточки на каждого. На карточках есть только его отпечатки пальцев. Тот, кто до карточек добрался, оставил свои.
— Хочешь, чтобы мы всех дактилоскопировали? — заорал Севрюган. — У меня завтра же ни одного водилы не останется. Здесь не курорт, сам знаешь. Тоже зона, и каждый сам себя к ней приговорил, их с конвоем сюда по этапу не гнали.
— А за свои отпечатки не боишься? — спросил Алексея капитан.
— Сойдутся с картотекой, я ваш. Речь не идет о снятии отпечатков с шоферов. Речь идет о сравнении отпечатков, найденных на карточках, с базой данных. Нам нужно найти одного стукача, а не хватать всех без разбора.
— А он прав, — сказал майор. — Карточки лежат в сейфе. А?
Алексей усмехнулся.
— Тут все специалисты по замкам, потому их на дома не вешают. Любой за час «Форт-Нокс» вскроет.
— Что, что? — переспросил капитан.
— Главное хранилище золотого запаса Соединенных Штатов.
— Ладно умничать. Мысль толковая. Надо проверить, — повысил голос майор. — А что это ты о «Нивах» говорил?
— Видел их штук пять у завода. Во всех люди сидят, мужика по три. Они недавно появились. Нефтяники ездят на японских джипах, вся заводская стоянка ими заставлена. У них деньги есть, могут себе позволить, а нашим мужикам только на «Ниву» наскрести удается. А теперь вопрос. Чьи «Нивы» паслись у завода? Нашим там делать нечего, заводчане ездят в свой городок через тайгу на джипах. Вот я и решил, что ребята кого-то поджидают или график для себя составляют. Когда Рудика Сенчина взорвали, я был у него дома. На его стене малярной кистью написано: «Хочешь жить, Рудольф, сваливай восвояси!» Написано нефтью по белой штукатурке. У наших шоферов нефти нет. И еще. Наши мужики малограмотные, а послание написано без ошибок. И надо знать, что полное имя Рудика — Рудольф. Убийцы хотят всем доказать, что на нашей базе началась война, будто мы сами между собой чего-то не поделили. Их задача — посеять панику и разогнать народ. А теперь думайте, кому это надо. Только не заводу.
— Ты толковый мужик, Угрюмов, — сказал майор. — Нам бы такого парня, мы бы тебя полковником сделали. Но боюсь, ты уже отсидел за какую-нибудь крутую аферу. Ты прав. Во всем прав. За заводом красноярские воротилы начали строить автобазу на тысячу мест, губернатор получил заявку на покупку тысячи бензовозов. Закупать будут в Швеции. «Вольво». Деньги отмывают. Это же миллионы и миллионы. Ваша база для них бельмо в глазу. Завод вами доволен, но он расширяет свои мощности. Со временем новая автобаза станет единственным перевозчиком, монополистом. В дело вложены сумасшедшие деньги. Но что мы может доказать? Машины взрывает кучка нанятых бандитов. Перебьем одних, наймут новых. Стокилометровую трассу на контроль не поставишь. Тем более бандиты работают на ходу, ты это точно определил. Найдем стукача на вашей базе, они завербуют нового. Если не успели сделать копию всей картотеки. Я вижу только один выход — шоферам надо объединиться. Тут народ бывалый, со шпаной и фраерами разберетесь. Живыми возьмете, я из них душу вытрясу, а перебьете всех, не замечу. А ведь ты, Алексей Васильич, можешь взять дело в свои руки.
— Мужики за ним пойдут, — сказал Севрюгин. — Уважают.
— Подумай, Алеша. И мы покумекаем! — добавил капитан.
2
У всех, кто жил дальше одного километра от автобазы в своих домах, были и свои машины. Цепочка срубов тянулась вдоль трассы километров на семь. Все жертвы бандитов подбирались из этих индивидуалов, ни один мужик из общежития не пострадал. У Алексея, как у всех, была своя «Нива», но о том, что в сарае стоит джип, не знал никто. Эту ночь он не спал. Предложение майора стало для него неожиданностью. Если шоферы возьмут трассу под контроль, бандитам не сдобровать. Алексей давно понял их схему, под нее и выстраивал свой план.
Оружие было у всех. Ружья, карабины и даже автоматы. У Алексея был американский многозарядный карабин, купленный еще в Новосибирске. Он зарядил его патронами с картечью, положил в свою «Ниву» и поехал на нефтеперерабатывающий завод. Проезжая дом Романа Кочета, заметил стоящую возле него «Ниву». Но Кочет проехал мимо него на своей машине пять минут назад в сторону автобазы. Значит, в его доме чужие. Алексей свернул с трассы на просеку, где шла установка опор под высоковольтную линию, вышел из машины и вернулся к дому с тыльной стороны. На пороге появились трое мужчин, сели в «Ниву» и поехали в сторону завода. Алексей их запомнил. На машине не было номеров, к крыше привинчен багажник. Угрюмов зашел в дом, они все строились по стандарту — огромная русская печь посередине. На ней он и увидел послание, написанное широкой кистью, вместо краски использовали нефть. «Уйди с дороги, Роман! Не то крышка!»
Парня приговорили. Кочет должен стать пятым. Алексей вернулся к своей машине. Выезжая на трассу, он увидел проезжающий мимо рейсовый автобус. Они ходят точно по расписанию, каждые три часа. Алексей посмотрел на часы. Восемь пятнадцать. Он поехал за автобусом. Начинало светать. Небо ясное, будет солнечный морозный день. Дорога до нефтезавода напоминала волнистую морскую поверхность: подъем, спуск, подъем, спуск. Пятый километр считался самым опасным на всем пути. У пологого спуска дорога резко сворачивала влево и начинался новый подъем. Зазеваешься — улетишь в пропасть. На памяти у старожилов были такие случаи. Живым из бездны никто не вернулся. После одной из аварий обрыв огородили бетонными плитами, но каждый шофер бензовоза понимал, что никакой забор не удержит многотонный грузовик. Многотонные цистерны, идущие под уклон, могут снести что угодно на своем пути, особенно зимой, когда дорога покрыта ледяной коркой. Сюда с автобазы высылали самосвалы с песком, рассыпали его, чтобы при резком повороте не заносило цистерну. Гиблое место прозвали Чертов угол. Куда ни поедешь, везде находятся чертовы места. Алексей имел дело с Чертовым копытом, теперь познакомился с Чертовым углом. Похоже, дьявольщина будет сопровождать его всю жизнь. Въехав на холм, Угрюмов остановился и посмотрел на часы. Уже рассвело. На месте вчерашней катастрофы черный снег, сброшенный в кювет, остов сгоревшего бензовоза, бумажный цветок на столбе. Алексей стукнул кулаком по рулевому колесу и двинулся дальше.
