Анна Данилова - Саван для блудниц
Вцепившись в руль и словно проплывая по серым мутным улицам, как по дну огромного аквариума, кишащего большими грязными рыбинами-машинами, Юля до сладкой истомы в теле вспоминала проведенную в гостинице ночь с Дмитрием. Они решили жить вместе. Он забирает ее к себе. Он разрешает ей работать по-прежнему у Крымова. Он доверяет ей. Он любит ее. Он будет во всем помогать ей. Он будет подстраховывать ее, как он делал это вот уже почти три года… ОН. ОН. ОН. Где он? Почему же она сейчас одна? Он подвез ее до гаража и, убедившись в том, что в ее машине полно бензина, поцеловал ее и со словами: «До вечера» – уехал на служебной «Волге» в неизвестном направлении. Он никогда и ни в чем не будет ей отчитываться, возможно даже, что у них не будет общих тем, но почему же тогда так сильно бьется ее сердце, когда она думает о том, что увидит его уже совсем скоро. Через каких-нибудь шесть-семь часов он приедет за ней, погрузит в свою машину ее вещи и увезет к себе. К СЕБЕ. А если все это – не более чем сказка, придуманная наспех, как средство от одиночества?
Она пришла в себя, когда машинально затормозила возле своего дома. Спасаясь до дождя, Юля быстро, насколько это было возможно, добралась, прыгая по лужам, до подъезда, вбежала в него и чуть не столкнулась с выходящим оттуда Зверевым.
– Вот так встреча, Юлечка… – Сергей, держа в руках зонт, с которого еще капала вода, в порыве чувств приобнял ее. – Я уж думал, что ты никогда не вернешься…
Юля довольно решительно отстранила его от себя и стала молча наблюдать, что же последует за этим. Меньше всего она хотела сейчас разговаривать с человеком, который ассоциировался у нее лишь с кошмарами на квартире Белотеловой. С другой стороны, она понимала, что сама дала ему повод так бесцеремонно обращаться с собой – ведь инициатива их последней встречи принадлежала ей, и на квартиру Белотеловой его пригласила тоже она сама. Любой другой мужчина, окажись на месте Сергея, расценил бы это как желание женщины сблизиться.
– Не понял… Ты не рада меня видеть? Я же только что от тебя… Ты была в командировке? Когда ты вернулась? Почему ты смотришь на меня такими злыми глазами? Обиделась, что я в тот раз сбежал? Никогда не торопись с выводами. Если я так сделал, значит, на то были причины.
Он говорил с ней тоном мужчины, который уже давно имеет на нее право. Должно быть, Зверев относился к той породе людей, которые считают, что им принадлежит все, к чему они хотя бы раз прикоснулись или чем выразили желание обладать. И женщиной – в первую очередь.
– Меня не интересуют эти причины.
Говоря это, она нисколько не лукавила – теперь, когда в ее жизни появился Харыбин, остальные мужчины перестали существовать для нее. А мысль о том, что Дмитрий может узнать от кого-то, что Зверев увлечен ею, если не больше, заставила ее расстроиться.
Юля сделала попытку пройти мимо него, к лестнице, как вдруг он довольно дерзко схватил ее за руку:
– Я понимаю, что ты обиделась…
– Я бы не хотела, чтобы вы обращались ко мне на «ты». Мы далеко не в таких отношениях, чтобы разговаривать подобным образом…
– Ты приревновала меня к Ларисе?
– Прошу вас отпустить мою руку.
– Да что с тобой?
– Я же сказала… – И Юля, резко выдернув руку, с силой ударила Зверева по лицу. Она сделала это намеренно, чтобы охладить его пыл. – И не приходите сюда больше.
– Ах, ты еще и драться… – И Зверев, подтолкнув Юлю к стене и навалившись на нее всем телом, прижал и, запрокинув ей голову, поцеловал прямо в губы. Отпустил, передохнул и приник к ней снова, как будто не допил последнюю каплю воды.
Когда он отпустил ее, Юля, вместо того чтобы возмутиться или ударить его еще раз, лишь молча вытерла губы и неожиданно для себя подумала о том, что ТОТ, первый поцелуй, который он подарил ей при знакомстве в агентстве, был более проникновенным и страстным, чем этот – грубый, резкий – поцелуй собственника… Он, Зверев, зверь, хотел бы, наверно, припечатать его на ее губах навсегда, чтобы всем видно было, кто хозяин этих губ и этой женщины…
Она улыбнулась – она была счастлива другой любовью. А потому решила быть более снисходительной к своему странноватому воздыхателю.
– Хорошо, давай поговорим на «ты», если иначе невозможно. Но только не у меня дома, как ты надеялся, а в моей машине, потому что я очень спешу. У меня к тебе тоже довольно много вопросов. Согласен? Вот только поднимусь в квартиру, возьму кое-что, а ты подожди меня здесь, хорошо?
Она взяла дома белье и теплую одежду для Нади, сложила все в пакет и вернулась к Звереву.
Они сели в машину, и Юля, развернувшись, поехала в сторону Абрамовской.
– Конечно, – говорил Сергей, не выпуская сигарету изо рта, – я должен был тебе сразу все рассказать, в самую первую встречу, но мое мужское начало взяло верх, и я подумал: «Зверев, куда ты спешишь? Ты еще все успеешь, и эта девушка будет твоя». Пожалуй, только за эти мысли я и должен попросить у тебя прощения. Но мужчина так устроен – он никогда не пройдет мимо красивой женщины. Однако я, признаюсь, немного оробел, когда увидел тебя, и принялся, если ты помнишь, нести всякую чушь, звать тебя на ужин, придумал какую-то жену… Я не знал, что для меня важнее – то, ради чего я и пришел в ваше агентство, или – ты. Понимаешь, о чем я?
Но Юля из всего услышанного поняла пока только одно: Зверев пришел в агентство НЕ ИЗ-ЗА НЕЕ, а по какому-то совершенно конкретному делу и приударил за Юлей скорее всего по инерции… Что ж, довольно откровенное признание.
– Так зачем ты пришел в агентство?
– По делу. И оно тоже связано с женщиной.
– Она твоя жена?
– Нет, она никогда не была мне женой…
– С ней что-то случилось?
– Она погибла.
– Ее убили?
– Вот именно это я и хотел узнать.
– Дело серьезное. Но почему же ты обратился не к Крымову – шефу агентства, а именно ко мне? По рекомендации Ломова? – усмехнулась она. – Он порекомендовал меня с того света? У вас что, прямая связь? Электронная почта?
– Ты можешь смеяться сколько угодно, но именно по его рекомендации. Он еще тогда, давно, рассказывал мне о крымовском агентстве и объяснил на пальцах, что Крымов – бездельник и что основную работу делаете за него ты и Шубин. Вот я и решил обратиться лично к тебе, чтобы и заплатить за работу именно тебе, а не Крымову, который на твои гонорары покупает загородные дома для своих любовниц…
– Надя не любовница, она его невеста… – неизвестно зачем заметила Юля и густо покраснела. – Так что это за женщина?
– Одна знакомая.
– Как погибла эта твоя знакомая и когда?
– У меня дома есть газета, там все написано… Я не очень люблю желтую прессу, потому что она дурно пахнет, но там иногда печатают правду… Хотя, лучше бы я эту газету не читал…
Юля, извинившись, что вынуждена прервать разговор, поскольку они уже подъехали к агентству, предложила Звереву зайти вместе с ней, чтобы уже там, в ее кабинете, продолжить беседу. Но он отказался:
– Нет, ты иди, а я подожду тебя здесь.
– Так ведь на улице дождь!
– Я не сахарный, не растаю.
Юля пожала плечами, но предложить ему остаться в своей машине не решилась – а вдруг увидит Харыбин?
Сумятица чувств, переполнявших ее в тот день, сделала свое черное дело: она впала в приятное и вместе с тем непонятное оцепенение, граничащее с блаженной рассеянностью…
Выстрел прозвучал совсем рядом; Юля успела лишь обернуться, когда все уже было кончено. Она пропустила несколько важных кадров, свидетельствующих о недавнем присутствии убийцы. Сергей Зверев с открытыми глазами лежал на спине, прямо в луже, и грязная вода пузырилась вокруг его еще не успевшего побледнеть лица. Рядом валялся наполовину раскрытый черный зонт.
На крыльце появился Шубин. Звук подъехавшей Юлиной машины он узнал бы из сотни, и, когда раздался выстрел, он почти моментально оказался на улице. Увидев находящуюся в столбняке Земцову, застывшую в двух шагах от распростертого на асфальте мужчины, он с трудом оттащил ее в сторону и почти внес в агентство, после чего выбежал в надежде увидеть хотя бы хвост другой машины, звук мотора которой пробивался сквозь шум дождя. Но он опоздал – преступник уже успел скрыться за поворотом.
Вернувшись в приемную, Игорь достал из бара бутылку коньяка.
– Вот, выпей… – Он протянул бокал вжавшейся в кресло Юле. – Прямо напасть какая-то… Щукина отключилась, лежит сейчас в комнате для гостей на диване, и Крымов отпаивает ее водкой…
– Я привезла ей теплую одежду, – цокая зубами о край бокала, с трудом проговорила Юля.
– Ты посиди здесь минутку, я сейчас отнесу ей пакет, а то она совсем замерзла в крымовском пиджаке… Ее тоже всю колотит.
– Надя что-нибудь рассказала? – Юля спросила об этом, как бы не желая верить в то, что где-то там, за окном, сейчас лежит и мокнет под дождем тело Сергея. Его БЕСЧУВСТВЕННОЕ тело, которому холод и вода теперь нипочем.
– Рассказала, – скороговоркой, стараясь быть как можно лаконичнее, ответил Игорь. – Она пыталась соблазнить Тришкина, чтобы узнать все про труп агента Павлова. Тришкин привез ее в лес, сама понимаешь для чего, а она выстрелила ему в лицо из газового пистолета, связала, а когда он пришел в себя, начала его расспрашивать… Оказывается, Тришкин пять лет тому назад продал Бурмистрову…
