Сергей Задонский - Посыльный "серой стаи". Книга 1. Гонец из прошлого
— А так, значит, подумали?
— Уж больно у них неприятные лица. И ходят-то они украдкой! Точно делают что-то запретное. И доктор какой-то странный в последнее время. Раньше, бывало, он даже шкафчик с лекарствами оставлял открытым, а теперь и письменный стол запирает. А зачем? Он же прекрасно знает, что я не воровка!
— В самом деле, — согласился Конон, — зачем?
— То-то и оно! По-моему… мне кажется… эти мужчины имеют отношение к смерти Марии… Ох, бедняжка! Взять да и вытолкнуть! А этот Денис, о котором я говорила, он тоже сюда приходил, — Надежда побледнела, собираясь сообщить что-то очень важное: — Приходил, и не раз! Еще давно, когда школьником был… А для чего?.. — Она многозначительно замолчала.
— Действительно, для чего?
— Они меня выставляли! — возмущалась Надежда. — Доктор по два раза проверял, заперта ли дверь в приемную. Я, конечно, это заметила: зачем запираться, знает ведь, что я не любопытна. Было, значит, чего стыдиться!
— Чего же?
— А того, что доктор Нахтигалиев и этот Денис… — Надежда залилась краской.
— Говорите, говорите, — ободряюще сказал Конон. Но домработница молчала. Капитан понял, что сегодня он уже ничего от неё не добьется. Он попросил её паспорт и списал данные. Затем вырвал из блокнота листок и написал свое имя и номер телефона. — Если решите ещё рассказать что-то, вы найдете меня по этому телефону. Хочу предупредить, что дача ложных показаний, сокрытие фактов, которые могут помочь следствию, карается законом. А пока я вас не вызову… — Кононенко не договорил.
Надежда уже не слушала его. Она бессильно упала на стул и невидящим взглядом уставилась в каменный пол.
Глава 67
Матвею Борисовичу не хотелось радикально решать вопрос с агентством «Кристи и Пуаро», но собственная безопасность была дороже.
— Вижу, Вадим Олегович, не по душе тебе эта операция? — спросил Суздальский своего начальника службы безопасности, заметив, что лицо Полковника было бледнее обычного.
— Да, Матвей Борисович, это не шпану из преступных группировок ваших конкурентов громить — этих хоть каждый бы день сотнями клал, не жалко выродков, — вздохнул Полковник. — А сыщики — люди бывалые, все бывшие: бывшие комитетчики, бывшие менты, бывшие розыскники, бывшие армейские и флотские офицеры. И не их вина, что нужда заставила уйти с любимой работы и заняться новым делом. Но, видимо, без радикальных мер не обойтись.
— Я смотрю, тебе их жалко. А себя, меня тебе не жалко? Куда ты со своей семьей денешься, когда я… меня не станет? Ты об этом подумал? Я хочу, чтобы после меня вы все нормально жили, а если мы промедлим, нас просто раздавят. Никто больше не возьмет вас на работу после службы у меня в конторе! Ну а в агентстве этом постарайтесь обойтись меньшими «радикальными» мерами. Вон твое родное государство на Северном Кавказе тысячи своих парней кладет в землю только ради того, чтобы наружу не вышло, что вся эта заваруха началась из-за того, что кое-кто в столице не поделил доходы с кем-то на Кавказе. Нашелся бы хоть один умный генерал, да перебросил эти войска в столицу…
— И что бы тогда с нами было? — глядя ему в глаза, спросил Полковник.
— Мы-то жили бы так же, как и прежде, потому что мы умные и были бы на стороне этого генерала, скрытно, тайно, конечно, но на его стороне, и помогали бы всем, чем могли, в наведении порядка в столице.
— А остальная Россия? Где столько войск взять, чтобы и там порядок навести: армия вся до последнего боеспособного солдата и офицера на Кавказе, — продолжал возражать Котов.
— А для всей России армия и не нужна. История показывает, что все революции совершаются только в столицах.
— Странно, однако, Матвей Борисович, от вас такие слова слышать! удивился Полковник.
— А это мое давнишнее мнение, ещё когда мы жили в период перестройки и гласности. Ты тогда ещё охранял безопасность советского государства, старик ухмыльнулся, — а самого главного нарушителя этой безопасности и не разглядел.
— В то время по высшему руководству партии и правительства мы не работали: как только чиновник занимал райкомовское или райисполкомовское кресло, все дела и разработки на него изымались и уничтожались установленным порядком. Да и как нам было главного ухватить: взяток ему не давали, секретами не торговал, на высшем уровне это называлось демократическим обменом мнений.
— А ты, Вадим Олегович, представь на минутку: издаются твои ценнейшие мемуары и статьи о новом мышлении и социализме с человеческим лицом. Ты получаешь и кладешь на счет в швейцарский, к примеру, банк гонорар в твердо конвертируемой валюте, так, на всякий случай, как говорится, на черный день. Часть гонорара, его мизерная часть, с большой помпезностью раздается детям-сиротам, инвалидам и ветеранам.
Тираж настолько велик, что может сравниться с произведениями создателя советского государства и вождя всех времен и народов. Следовательно, чуть ли не в каждом доме должна быть эта книжица — бестселлер века. Послал я одного головастого парня диссертацию писать о том, как благодаря произведениям нашего руководителя страны готовится мировая социалистическая революция.
— И что же он там откопал? — Матвей Борисович поднял указательный палец вверх.
Вадим Олегович улыбнулся:
— Наверное, никаких сборников статей и не было? — спросил он.
— Были! В издательских и банковских документах значилось: выпущено столько-то сотен тысяч, а может быть, и миллионов — прости, запамятовал экземпляров. Но мой ушлый парень докопался-таки до истины.
Издательство выпустило эту книгу очень малым тиражом, гонорар от которого как раз и раздали бедным. На Западе и в Штатах по одному-два экземпляра можно было найти только в крупных библиотеках, да на полках у местных коммунистов.
Тогда возникает вопрос: где же остальные экземпляры? А их-то и в помине не было. Мой парнишка проверил в типографиях. На Западе ведь считают каждую копейку: сколько затрачено бумаги, краски, электричества, сколько положено типографским рабочим, сюда же проценты переводчикам, корректорам, редакторам и прочим, которые кормятся от реально выпущенного тиража.
— А как же с предыдущими и сегодняшними нашими руководителями? искренне заинтересовавшись, спросил Котов.
— Все то же самое, за исключением твоего бывшего шефа. Когда он пришел к власти, то махинаторов от типо-графского и издательского бизнеса просто расстрелял: те ведь тоже от мемуаров руководства кормились. Может, честным человеком был, может, просто хотел казаться таковым — сейчас об этом судить трудно.
— Ну спасибо, Матвей Борисович, просветили.
— Не за что. Отдаю всю эту информацию тебе бесплатно, может, пригодится для мемуаров. А чтобы все это поточнее разузнать, сообщу тебе адресок моего парнишки — он после того как все узнал о партийной верхушке, стал диссидентом и остался в Штатах. И ещё открою тебе маленькую тайну, понизив голос до шепота, сказал Суздальский и даже слегка наклонился к собеседнику. — Твой бывший начальник, который после стал главой государства, все-таки нарушил постановления партии и правительства и вел с помощью своих подчиненных досье на каждого чиновника, начиная с райкомов комсомола и заканчивая столицей.
— Тогда понятно, почему народ подбивали на штурм Лубянки!
— Правильно мыслишь. Вот только архивов там не оказалось — одни пустые полки в сейфах. Вот сейчас и сидят в холодном поту наши отцы от власти и в штаны мочатся. Я тоже за ними гонялся, но так и не нашел, хотя видел их и точно знаю, что они существуют.
— Может, организовать поиски снова? — спросил Полковник, загоревшись этой идеей.
— Ты, Вадим Олегович, сначала с «Кристи и Пуаро» разберись, а там видно будет.
— Все сделаем в лучшем виде и, как говорит военное начальство, малой кровью. А поручу я это дело нашему помощнику Иваненко: этот будет землю рыть, чтобы выслужиться перед начальством.
— На том и порешим! Действуй, а после операции со всем, что найдете там, ко мне.
Глава 68
Банкет в честь отъезда военного атташе капитана первого ранга Владимира Николаевича Голубева прошел на высшем уровне. Об этом офицере очень тепло отзывались все в посольстве — от Трубецкого до дежурного коменданта. Присутствовали также официальные представители национального министерства обороны и министерства иностранных дел. Произносилось множество тостов и речей в честь виновника торжества.
Сергей Михайлов уже почти месяц не имел возможности встречаться с посольскими военными, так как они договорились заранее, что не будут нервировать Макарова и его людей. И только вчера у него появилась реальная возможность переговорить с ними, и то лишь благодаря Владимиру Васильевичу Трубецкому, который, взяв часть расходов по случаю банкета на плечи посольства, поручил Михайлову оказать помощь Голубеву и Богуславскому в закупке и доставке продуктов и всего необходимого.
