Татьяна Полякова - «Коламбия пикчерз» представляет
– Как вы думаете, ему могло все это показаться? – с сомнением спросил Валентин.
– Маловероятно. На неврастеника он не похож.
– Вот и я думаю… и тот факт, что он велел Игорю остаться здесь…
– Он опасается за свою жизнь? – ахнула Женька.
– Ничего подобного он не говорил, но… вы что-то там рассказывали о несчастных случаях, помните?
– Конечно.
– О гибели его отца, тети и… Натальи. Он просил меня не говорить вам… может быть, о проклятии следует сообщить в милицию?
– Если он сам решит это сделать.
– Все это очень странно, – покачал головой Валентин.
– О чем он просил вас молчать? – осторожно спросила я. – О его отношениях с Натальей?
Валентин кивнул.
– Но теперь… я даже не знаю… она погибла, и Павел оказался в больнице… вдруг это действительно…
– Павел часто бывал у вас в гостях? – спросила я.
– Да. Собственно, этот дом я купил благодаря ему. Несколько раз мы приезжали в эти края на рыбалку, мне здесь очень понравилось, а потом Павел сказал, что в Прохоровке продают дом, вот я и решил…
– В то время они уже были знакомы с Натальей?
– Нет. Дом я купил четыре года назад, вот тогда они и познакомились.
– И стали любовниками?
Валентин вновь кивнул:
– Я этого не одобрял. Ясно было, что ничего хорошего из их связи не выйдет, а девчонку жалко. Она забеременела, он предложил ей сделать аборт, дал денег, но она… наверное, надеялась, что он передумает. Ее упрямство его разозлило, и он порвал с ней отношения. Ребенка она оставила в роддоме, его судьбой Павел не интересовался и больше года вообще не приезжал сюда, пока я не сообщил ему, что Наталья теперь живет в монастыре. Он опять стал приезжать.
– И их отношения возобновились?
– Да. Я… я не обсуждал с ним это, потому что видел: данная тема ему неприятна. Несколько раз он давал ей денег, они что-то обсуждали и… последнее время он стал приезжать довольно часто. Хотя их отношения мало походили на любовь, по крайней мере, с его стороны. Совершенно неясно, почему она оставалась в монастыре, – пожал он плечами.
Мне-то как раз было ясно: Наталья сторожила золото, чтобы успеть добраться до него раньше, чем это сделают археологи.
– Валентин, – позвал Егор. – Нам не пора ехать?
Тот кивнул другу и вновь обратился к нам:
– Неужели эти несчастные случаи… неужели это как-то действительно…
– Вряд ли мы сейчас найдем ответ на этот вопрос, – вздохнула Женька. – И в милицию обращаться бессмысленно, если, конечно, Павел не сделает это сам.
Валентин опять кивнул и направился к Егору.
– Вы тоже возвращаетесь? – спросил нас Егор.
– Да, поедем следом за вами.
Мы простились, они уехали, а вот мы с этим не спешили.
– Они с Натальей были любовниками, – выпалила Женька. – И с обрыва Павел не просто так упал, его столкнули. Наталью убили, а вслед за ней и…
– Не думаю, что его собирались убить, – молвил Илья. – Глупо рассчитывать, что человек непременно свернет себе шею, свалившись с обрыва. Скорее надеялись ненадолго вывести из строя.
– Чтобы заграбастать золото? – ахнула Женька.
– Лично я очень сомневаюсь в его наличии, – вздохнул Илья. – Но… по-моему, это машина Павла, – перебил он сам себя.
И в самом деле, рядом с нашим «Лендровером» остановилась «Нива». Игорь вышел и, не замечая нас (мы находились метрах в десяти, и свет фонаря сюда не доходил), прошел к двери. Его фигуру было хорошо видно на фоне светящихся окон больницы, руки в кармане ветровки, походка вразвалочку, манера вытягивать голову вперед…
– Я вспомнила, где его видела, – чуть не заорала я. – Во дворе дома. Точно. Как же я могла забыть…
– Ты что-нибудь понимаешь? – обратился Илья к Женьке. Та в ответ только нахмурилась, а я стала объяснять:
– Когда я возвращалась домой после встречи с мужем Кошкиной, у меня возникло чувство, что за мной следят. И я решила проверить. Остановила машину и зашла во двор.
– И что? – спросила Женька.
– Вот тут он и появился. Я еще очень испугалась.
– Дальше-то что?
– Ничего, – пожала я плечами. – Он вошел в подъезд… или не вошел?
– Ты меня с ума сведешь, – разозлилась подружка.
– Анфиса хочет сказать, что он действительно за ней следил, – вмешался Илья. – Собственно, все уже и так ясно, но парню стоило бы задать несколько вопросов. Как вы считаете?
– А он на них ответит? – усомнилась Женька.
– Это как будем спрашивать.
– У меня голова идет кругом, и я уже ничего не соображаю, – пожаловалась она. – Но давайте попытаемся.
Мы стали ждать Игоря, вернувшись к машине. Вскоре он появился.
– Садись, – распахивая дверцу «Лендровера», предложил ему Илья.
Игорь посмотрел на него и спросил:
– Зачем? – после чего схлопотал по шее и отключился. Илья предупредительно подхватил его и стал запихивать в машину.
– Ты что творишь? – зашипела Женька.
– А что делать, если он по-хорошему не хочет. Лучше помоги мне.
Совместными усилиями мы запихнули бесчувственное тело в машину, нервно оглядываясь. Илья достал из багажника веревку и связал Игорю руки, сел рядом с ним, кивнув мне:
– Давай за руль.
Я села и завела мотор.
– Куда? – спросила ошарашенно.
– В ближайший лесок, – ответил Илья.
– Что за методы? – заволновалась Женька. – Этому вас что, в прокуратуре учат?
– А я там давно не работаю, – отмахнулся Илья. – Я обещал вам помочь раскрыть все тайны, что и делаю. И попрошу мои методы не критиковать.
Мы выехали из села, я свернула на ближайшую дорогу, которая вела в лес. Игорь завозился на заднем сиденье, приходя в себя, и схлопотал по шее вторично.
– Что ты его колошматишь, нам же его еще допрашивать, – разозлилась Женька.
– Уж очень он непоседлив, – пожаловался Илья и скомандовал: – Останови здесь. – Я притормозила. – Фары не выключай. Чего сидим? Мне что, одному с ним возиться?
К тому моменту Игорь вновь пришел в себя и теперь, подгоняемый Ильей, шел рядом. Мы углубились в лес. Илья деловито привязал пленника к дереву.
– Вы что, спятили? – возмутился тот, внезапно обретя голос.
– Без сомнений, – ответил Илья. – Значит, так, у девушек есть вопросы, тебе на них лучше ответить, потому что в противном случае мы оставим тебя в лесу. К дереву ты привязан крепко, рот залепим скотчем, орать ты не сможешь, да если и смог бы, кто тебя услышит? Тут такая глухомань, что найдут тебя не скоро. В общем, делай выводы.
– Вас в тюрьму за это посадят, – порадовал нас Игорь. При слове «тюрьма» я почувствовала себя крайне неуютно.
– Это если злодейство докажут. Но прежде, чем доказать, твой труп найти надо, как-то связать с нами… я бы особенно на это не рассчитывал.
– Психи, – возмутился он.
– Мы можем уехать прямо сейчас. Ну как?
– Что вы от меня хотите?
– Я же сказал, надо ответить на вопросы. Анфиса подозревает тебя в том, что ты следил за ней.
– И в соучастии в убийстве, – сказала я.
– В каком еще убийстве? – разозлился он.
– В убийстве Кошкиной, тети Павла Ильича.
– Вы и вправду психи. Никакой Кошкиной я знать не знаю.
– Женя, давай скотч, – сказал Илья.
Женька пошла к машине, Игорь, оценив ситуацию, быстро произнес:
– Не было никакого убийства, она умерла от сердечного приступа.
– Ага, а до сердечного приступа ее кто довел? – рявкнула Женька, возвращаясь.
– Откуда мне было знать, что у нее сердце больное? – возмутился Игорь и досадливо чертыхнулся, сообразив, что проговорился.
– Неизвестно, что будет с твоим сердцем, если прижигать тебе подбородок зажигалкой, – сказала я. Он отвел взгляд, и стало ясно: наша догадка верна. – Чего Павел хотел от нее?
– Не знаю. Правда не знаю, – поспешил ответить Игорь. – Все началось после похорон его деда, точнее, после того, как мы сюда приехали на рыбалку. На озеро, то, что рядом с монастырем. Мы как раз возвращаться собирались, и вдруг по тропинке баба идет. Идет и идет, мне-то что. А Павел в лице переменился. Что, говорит, ей здесь понадобилось?
– Вы встретили Кошкину в Рождествене через несколько дней после похорон деда Петренко?
– Ну… я на похороны с ним ездил и узнал эту бабу, когда пригляделся.
– Она вас заметила?
– Нет, внимания не обратила. Вернулись домой, он мне и говорит: она в дедовых бумагах кое-что нашла… кое-что для меня важное. Надо заставить ее эту бумагу отдать.
– К ней в квартиру кто ходил: он или ты?
– Он. Я только следил за ней, чтобы знать ее привычки, ну и приглядывал, чтобы она внезапно не появилась. Только ничего он у нее не нашел. Нервничать начал. Потом решил, что она эту бумагу при себе носит. Дал мне денег, немало, обещал еще больше, если я заставлю Кошкину бумагу отдать. Ну, я и…
– Вывез ее в лес и…
– Обыскал. Только и всего. Никаких бумаг у нее не было. Тут я тоже разозлился, надоела мне эта бодяга, ну, я и стал спрашивать ее, куда она дела бумаги, которые взяла у отца. А она твердит: ничего я не брала. Я решил ее припугнуть, а она коньки отбросила. Павел чуть не спятил, когда узнал. Хорошо хоть все обошлось, – сказал он и вздохнул, с сомнением посмотрев на нас.
