Сьюзен Льюис - Не выходи из дома
Глаза Флоры расширились за стеклами очков.
– А теперь тебе надо идти, – велела Пейдж. – Хватит тут торчать.
Флора слезла с кровати, прижав кенгуренка к груди, и поковыляла к дверям, понурив голову.
– Прости, – прошептала Флора, – я не хотела тебя злить.
– Я не злюсь, просто… у меня тут свои дела, поэтому тебе нужно идти.
За Флорой закрылась дверь, а спустя несколько минут Джули вышла онлайн.
«Читала про Карину?»
«Да. Повезло ей, она уже сделала».
«Думаю, я тоже могла бы».
«И я».
«Я думала об этом. Как насчет того, чтобы сделать это вместе?»
У Пейдж зашлось сердце. Ей ведь тоже пришла на ум та же мысль.
«Хорошая идея».
«Когда?»
Пейдж сомневалась, не зная, что сказать.
«Я буду готова, когда ты будешь готова. Дай мне знать. Есть место, куда мы можем отправиться. Я дам тебе инструкции».
Пейдж ощутила головокружение. Теперь все стало еще реальнее. Скоро для нее все закончится.
«Тебе нужно написать обо всем, что с тобой случилось, чтобы дармиты получили по заслугам».
Пейдж и сама собиралась так сделать.
«А ты знаешь кого-то, кто уже в том мире? В смысле, из родственников».
«Да. Моя мама».
Пейдж моргнула от удивления. Джули раньше никогда об этом не упоминала.
«А давно она умерла?»
«Очень давно. Я уже о ней и не думаю. А у тебя есть там кто-то?»
«Дедушка».
«Тогда с тобой все будет нормально».
«А о тебе позаботится твоя мама».
«Мне надо идти. Не забудь сообщить, когда будешь готова. Я не могу больше ждать».
«Ты понимаешь, что мы встретимся? Мне нужно знать, кто ты. Мы уже знакомы?»
«Нет. Но у нас будет куча времени получше узнать друг друга, когда мы окажемся по ту сторону».
Когда Джули вышла из Сети, Пейдж ощутила, что вокруг сгущается отупляющее уныние, словно густой серый туман, накатывающий с моря. Она подумала о матери, отце, младших братьях и сестренке, о бабушке и тете Ханне. Слезы полились из глаз, Пейдж душили рыдания. Затем она вспомнила, что ей говорили. «Когда придет время, нужно думать только о себе. Никто другой ничего не значит и даже не существует. Если это не так, значит, ты не готова уйти».
– Почему, черт побери, ты мне только сейчас это сообщила?! – орал в трубку Джек.
Дженна отодвинула трубку от уха. Ей не хотелось кричать в ответ, у нее не было на это ни времени, ни сил.
– Мой сын ломает руку, но тебе не кажется, что стоит взять трубку…
– Я со всем этим разбиралась, понятно? – резко перебила его Дженна.
– Дело не в этом. Ты не дала Джошу мне позвонить?
Дженна возмутилась:
– Никто ему не запрещал. Он просто не просил позвонить тебе, а ты сам впервые нашел минутку позвонить нам.
Тщательно выговаривая слова, Джек спросил:
– Ты не можешь с этим справиться, да?
– Знаешь что, Джек. Мне это не нужно. Я пытаюсь собрать их в школу, и ты был бы в курсе, если бы удосужился подумать о разнице во времени перед тем, как названивать… Сколько, черт побери, у вас там?
– Начало первого.
– Так почему ты звонишь именно сейчас?
– Потому что я знаю, что дети дома.
– Отлично! Все должно происходить по твоему расписанию, да, Джек? Давайте удостоверимся, что все так, как тебе удобно, и плевать, что мы тут заняты по горло, уже опаздываем в школу, не можем найти ботинки, не хотим чистить зубы, должны обязательно досмотреть передачу или срочно поиграть в игру…
– Я позвоню в другой раз.
Джек повесил трубку. Дженна стояла около телефона, боясь пошевелиться, подумать, сделать хоть что-то, что может подтолкнуть ее к последней черте. Дженна была так опасно близка к ней, что даже дышать было сложно.
Она досчитала до десяти и попыталась заставить себя продолжить заниматься делами. Нужно было вытереть разлитую кашу, спасти мелки, плавающие в молоке, подобрать кусочки лего, пока их не съел Пончик, расчесать волосы Флоры, удостовериться, что у всех в рюкзаках нужные учебники, проверить, не забыли ли дети отдать ей какие-то записки от учителей, выяснить, у кого сегодня соревнования по физкультуре…
Вчера ее арестовали за кражу в магазине. Охранник остановил ее по дороге из супермаркета и препроводил в офис администратора. Она несла два пакета с покупками, за которые не заплатила. Она даже не поняла, в чем дело, пока ей не сказали. Дженна могла думать лишь о Пейдж и о звонке, который только что раздался из школы. Пейдж пропускает занятия уже больше двух недель, они обеспокоены, хотели узнать, что случилось, как дела дома и не могут ли они чем-то помочь.
– Я могу все объяснить, – сказала она администратору, но на самом деле не смогла, поскольку не хотелось признаваться, что она такая ужасная мать, раз понятия не имела, что старшая дочь прогуливает школу.
В итоге ее отпустили, но прежде позвонили в полицию, а Дженна связалась с Ричардом и попросила о помощи. Он тут же приехал и как-то все уладил, наверное, даже оплатил ее покупки, поскольку мешки приехали вместе с ней.
Вчера он позвонил, чтобы выяснить, как она, и Дженна сказала, что все в порядке.
– Временное помрачение, – попыталась пошутить Дженна. – Я никогда ничего подобного не делала.
– У вас просто слишком много забот.
– Не очень хорошее оправдание, но единственное, которое есть.
– Вам нужна передышка, какое-то время для себя, но я знаю, это непросто, когда у тебя дети.
– Или когда у тебя муж в Штатах с другой женщиной и от него помощи ждать не приходится.
– А как же мама и сестра?
– Они, разумеется, помогут. Скоро Пасха, у детей каникулы, будет полегче.
– Дайте мне знать, если я могу чем-то помочь.
– Разумеется. И спасибо за сегодня. Мне дико неудобно, и я не уверена, что хочу знать, что вы им сказали…
– Не важно. Важно лишь, что они поняли, это недоразумение, и теперь вы дома в целости и сохранности.
Но она не была в целости и сохранности. Она была разбита вдребезги и понятия не имела, как собрать осколки.
– Прогуляемся в воскресенье? – предложил он.
– С удовольствием. Благодарю.
Прогулка в воскресенье с Ричардом и собаками. Просто думай об этом, Дженна, это тебя успокоит, поможет сосредоточиться, тебе будет чего ждать.
Она услышала топот ног вниз по ступенькам. Кто-то из детей включил телевизор, и заорала музыка. Раздались голоса дикторов по радио. Солнце ярко светило в окна кухни.
Пейдж отказалась вчера вечером открывать дверь.
Нужно поговорить с дочерью.
– Мам! Можно взять в школу боксерские перчатки?
– Мам! Джош не может почистить зубы!
– Могу! Я уже почистил!
– Мам! Уиллс снова сломал очки!
– Мам! Можно мне тост?
– Мам! Не могу найти носки!
– Мам! Я уронил учебник в миску Пончика!
– Мам! Ты видела мою линейку?
– Мам! А папа будет звонить снова?
Мам, мам, мам, мам, мам…
– Мам, почему ты бьешься головой о стенку?
– Мам, прекрати, у тебя кровь потечет!
– Прошу, мам, хватит…
– Ради всего святого! – воскликнула Пейдж, встряхнув мать за плечи. – Какого черта ты делаешь? Ты всех напугала.
– Это вы все меня пугаете! – Голос Дженны дрожал на грани истерики. – Особенно ты! Я даже не знаю, что с тобой происходит, что ты делаешь в своем чертовом компьютере и куда ходишь вместо школы.
– Я никуда не хожу…
– Хватит! – закричал Уиллс, зажимая уши руками.
– Я хочу получить ответы! – Дженна кричала вслед уходящей дочери. – Не смей…
– Просто оставь меня в покое! – заорала Пейдж. – Меня тошнит от этого дома…
– А меня тошнит от того, что ты запираешься у себя, никого не пускаешь, грубишь сестренке, игнорируешь братьев… Ты ставишь свои интересы превыше всего и никогда не думаешь, каково младшим…
– Они не мои дети, а твои! Я не просила тебя заводить их, так что хватит перекладывать ответственность на меня!
Дженна бросила на нее такой грозный взгляд, словно готова была ударить старшую дочь.
– Я никогда не забуду, что ты сказала, – кипела она от злости. – А теперь убирайся с глаз моих долой и не показывайся, пока не готова будешь извиниться.
– Этого не случится никогда! – бросила через плечо Пейдж. – Мне не за что извиняться, а вот ты всерьез пожалеешь обо всех тех ужасных вещах, которые мне наговорила. Вот увидишь.
Дженна не стала отвечать, вместо этого она обратилась к младшим:
– Я хочу, чтобы вы сидели в машине, когда я спущусь снова. Это означает, что вы почистите зубы, причешетесь, завяжете шнурки, соберете сумки, а Уиллс положит очки в футляр, чтобы я отнесла их в ремонт. – С этими словами она пошла наверх, оставив детей с обеспокоенными лицами, и хлопнула дверью своей спальни.
У Дженны хватило времени только на то, чтобы ополоснуть лицо холодной водой, пригладить волосы и натянуть свитер и джинсы.
